Побег из Альтарьера (СИ) - Муратова Ульяна

Аливия вскинула на меня взгляд, и от слишком серьёзных глаз на её юном лице мне стало не по себе. Сердце сжалось от тоски, и я тихо обняла сестру.

— Я ничего тебе не скажу.

— Знаю. Удачи. Я тебя люблю.

Она ещё немного постояла рядом, затем тихо вышла за дверь, бросив на меня прощальный взгляд. Аливия уходила так, словно мы виделись в последний раз. Так хотелось сказать, что вернусь, что люблю и никогда её не брошу, но я не могла. Не хотела давать лишние козыри в руки Синвера, пусть он думает, как и сестра, пусть никто не ждёт моего возвращения. Кузен крайне эгоистичен и даже не помыслит, что, вырвавшись сама, я захочу вернуться в его логово за теми, кто остался.

Я собрала всё, что принесла Аливия и оставила на постели записку: «Мои любимые мама и сестра, простите меня за слабость, я больше не могу тут оставаться». Потом подумала немного и спрятала записку в белье в шкафу. Не хотелось бы, чтобы кто-то нашёл её раньше времени.

Последние дни по невероятному везению удавалось избегать встреч с Синвером. Я благодарила духа каждый раз, когда опекун проходил мимо шкафа, в котором я затаилась, или сворачивал прочь от комнаты, в которой я рылась в поисках тканей или меха для одежды.

Но везение не могло длиться вечно!

Тихими вороватыми шагами я направилась к темнице, чтобы поговорить с Реей. Карим приоткрыл дверь, и я привычно юркнула в затхлую сырость подвала.

— Рея?

— Привет, Амелия. Я смотрю, ты подготовилась. Сумка так и пышет магией. Что там у тебя?

Я осторожно достала карандаш и бумагу, просунула в небольшое окошко в двери. Рея замолчала на несколько минут, а затем передала два сложенных пополам письма и одну записку. В записке были адрес ларда Эрика Кравера и имена доверенных лиц, у которых можно безопасно переночевать, если не получится его застать. А ещё адреса и фамилии людей в разных городах на пути в столицу с пометкой «надёжные». Я развернула одно из писем и увидела, что это прошение. «Прошу вас помочь ларде Амелии по мере ваших сил. Заранее благодарю и, надеюсь, смогу вернуть вам эту услугу. Рея». А дальше стояли магическая подпись и дата. Магическую подпись подделать невозможно, тот, кто хоть раз видел Реину, будет знать, что документ настоящий. Второе письмо, предназначенное Эрику, содержало схемы, вглядываться в которые я не стала — всё равно ничего не пойму, а времени у нас немного.

— Прошение показывай только по адресам, которые я тебе отметила. Если нарвёшься на магов, то прикидывайся немой и сливайся с интерьером, а лучше избегай любого контакта, с твоей аурой он может быть опасен. Никто не знает, что я здесь — ни мои враги, ни друзья. А ты не сможешь отличить одних от других. Увидишь мага — убегай или прячься. Письмо не показывай никому, в крайнем случае уничтожь, — Рея немного помолчала. — Второе письмо для Эрика лично, больше ни для кого. Если получится — отдай, если нет — сожги!

— Ты уверена? — глухо спросила я. — А вдруг эти письма попадут не в те руки? Тебе не будет грозить опасность?

— Не знаю. Но лучше опасность на воле, чем безопасность этой темницы, — хмыкнула Рея.

— Ладно. Я постараюсь быть незаметной.

— Боюсь, с твоей внешностью скрываться будет очень сложно, но ты уж постарайся. Я хочу дать Эрику знать, что жива. Любой из этих людей поможет тебе безопасно до него добраться.

Я вздохнула. Да, за пределами замка моя внешность — особая примета.

Много ли в Даларане женщин с фиолетовыми волосами и глазами? Подозреваю, что я одна. Весь наш эрцегский род отмечен необычной наружностью, спасибо большой доле крови полевых фей. У нас у всех волосы фиолетового оттенка: от темно-сливового, как у покойной матери Синвера, до сиреневого, как у Аливии. А фиалковые глаза достались мне от матери. Она родилась в Арсада́ке, там это не редкость. У сестры глаза серые, стальные, как были у отца. Я к своей внешности давно привыкла, но за пределами нашего рода это всё же большая редкость.

Полевых фей истребили тысячи лет назад, в большинстве семей кровь слишком разбавлена, и яркие цвета волос давно исчезли, а у нас остались, ведь признаки рода запечатаны в нашей крови духом замка. Мы узнаем, что дух умер, когда в семье появится ребёнок с обычными волосами.

Жаль только, что в нашей семье женщины не рождались классическими магессами, но спасибо, что у некоторых проявлялся особый дар.

— Почему именно Эрик? — спросила я Рею.

— Он самый сильный боец и маг из тех, кто может захотеть вступиться за меня.

— Рея, что-то ещё?

— Будь предельно осторожна. Заклятие незаметности не проведёт мага уровня Синвера. Кого-то послабее — возможно, но не его.

За дверью темницы послышалось тихая плавная речь. Она то переливалась в пение, то переходила в неуловимый шепот, а потом вновь набрала скорость и силу перед тем, как затихнуть.

— Получилось. Беги! Беги сегодня. Заклятие продержится хорошо если пару дней, до этого момента ты должна добраться до Уарта́га, — горячо зашептала Рея. Этот маленький посёлок вверх по реке я прекрасно знала. — Ублюдок, скорее всего, будет искать тебя в Альдаро́те, ведь он гораздо ближе к Альтарьеру и стоит на тракте в южные королевства. Синвер решит, что ты отправишься туда, ведь у тебя нет связей в столице, а у него есть, вряд ли он подумает, что ты отважилась сунуться в пасть дикому леону. Беги, малышка, и не бойся: я не выдам тебя даже под пытками. Теперь не выдам.

Я вздрогнула всем телом, обернулась в поисках Карима, но его не было видно. Значит, не слышал.

— А как же контур?

— Тебе придётся затаиться и ждать, пока с территории замка не выйдет кто-то ещё. Разрушить контур тебе не под силу, так что подкарауль удачный момент, чтобы выбраться из замка с кем-то из людей ублюдка, — прошептала Рея.

Я надела плащ с перчатками и мысленно просчитала путь наружу — сначала во двор, потом, осторожно, к дальней калитке. Она как раз ведёт к южному тракту, а от неё можно пройти по заснеженной насыпи вдоль замковой стены и двинуться на север вдоль реки. А можно и по реке, будет холодно ногам, но зато не останется следов. Сапоги помогут, я нашила на них новые голенища, почти целиком сделанные из энергетических нитей.

Глубоко вздохнув, я попрощалась с Реей и двинулась к выходу. Странно, что Карима на месте не оказалось, он всегда сидел возле двери, а сейчас стул пустовал. Волна страха накатила, вынуждая прислушаться и замедлить шаг. Идти здесь всё равно было некуда, за спиной лишь четыре камеры-темницы, три из которых пусты и закрыты. Тупиковый коридор длиной тридцать шагов, один фонарь у входа. Я осторожно потянула дверь на себя, и та бесшумно поддалась.

За дверью стояли стражники и Синвер. На лиловых волосах опекуна играл холодный зимний свет, а в голубых глазах плескалось злое желание карать.

Я попалась!

— Ходила в гости к Рее? Разве я тебе это разрешал, маленькая смутьянка?

На лице кузена ярость смешивалась с предвкушением. Он обожал наказывать и теперь смаковал возможность поиздеваться над нами с Каримом. Я метнула взгляд на приятеля, тот был бледен, но старался держаться уверенно.

— Прошу вас следовать за мной, эрцегиня, вы как раз тепло одеты для небольшой прогулки по двору, — раздался фальшиво елейный голос.

Настроение Синвера всегда менялось стремительно, и он молниеносно переходил от оскорблений к любезностям и обратно. Особенно ему нравилось издеваться над моим титулом: «Эрцегиня Альтарьер, уберите тарелки и принесите мне горячий чай!», «Светлейшая ларда, не забудьте прибраться в моей спальне» и его коронное «Подите вон, Ваша Светлость».

Я неуверенно замерла напротив опекуна. Заклинание незаметности не работает, если на тебя смотрят в упор, но стоит только наблюдателям отвернуться, я смогу ускользнуть. Тем более что во двор нам по пути. Я мысленно подобралась и судорожно унимала панику, плещущуюся в душе.

Мы вышли наружу, но стражники по-прежнему окружали меня со всех сторон. Карима, дергая и толкая, подвели к Синверу, и вокруг них образовалось пустое пространство.