Маска (СИ) - Кан Софи

— Простите меня, но мне показалось, что вы скучаете, — грустно произнёс Кай.

— И что? Это не означает, что я готова к этой встрече!

— Анна, милая, пожалуйста, откройте дверь. Мы с вами поговорим, и если я не смогу убедить вас, если окажусь не прав, то… ваши родители и сестра поедут домой. Обещаю, — и ты в слезах почему-то встала с места, убирая этот дурацкий стул. Граф хромая, вошёл и увидев твое заплаканное лицо, его сердце сжалось, — ну почему вы рыдаете? — мило вытирая пальцами слезы со щеки, спрашивал мужчина, и ты стояла перед ним хныкая и не зная, что же делать, — я позвал вашу семью не просто так. В очередном письме, ваша матушка писала, что отец совсем плохо себя чувствует. Его гложет чувство вины за вас, и он начал сильно выпивать. Каждый вечер со дня свадьбы. И все чаще хватается за сердце. Это плохой знак.

— Папа, папочка… — снова начала хныкать ты, ведь было так больно это слышать. Ты любишь его и очень скучаешь, но все равно решится на встречу было так сложно.

— Понимаете, в этом виноваты не ваши родственники, а я, — с тоской, продолжал шептать муж, — я пользуясь их трудным финансовым положением, закинул удочку, на которую они не могли не клюнуть. Да, вы вправе злится. Да, не справедливо. Но ведь вам хорошо в этом доме. Конечно, я вырвал вас из прежней жизни и женился, но я не делаю вам плохо. У вас есть всё, и вашу свободу никто не ограничивает. Более того, уже много раз вы могли уехать, но не сделали этого. Потому что понимаете, что я ни за что, ни при каких обстоятельствах не сделаю вам больно. Не сделаю так, как вы не хотите, так за что вам ненавидеть семью? Может пора их простить?

— Я не знаю… но они выбрали эти чёртовы деньги!

— Дорогая моя Анна, послушайте. То, что сделали ваша мачеха и отец, и рядом не стоит с тем, что сделал мой папа, — прошептал граф, и начал развязывать маску, снимая ее, — из-за него я проклят. Из-за него матушка ушла из жизни так рано, но я никогда не ненавидел его. Не смотря на это всё, я любил отца, ведь кроме него у меня никого не было. Наши близкие, наша семья это самое важное, что у нас есть, и нужно учиться прощать. Они любят вас, а вы любите их. Все уже изменилось, и вам лишь стоит сделать шаг на встречу, ведь свой шаг они уже сделали, — очень проникновенно продолжал Кай, — и если я не прав, — прикладывая маску к лицу, говорил, — если я не прав, то оставайтесь тут. Я пойду и сообщу, что ужина не будет, — добавил, разворачиваясь и уходя, но ты ухватила его запястье.

— Нет! — вскрикнула, понимая, что в его словах есть смысл. Ты осознала, что хочешь этой встречи и уже давным давно всех простила, — дайте мне пару минут, я приведу в порядок лицо, — молвила, и муж, слыша это, еле заметно улыбнулся.

— Вот и славно.

— Не уходите, — обратилась к мужу, — я хочу спустится с вами. Мне будет так спокойней.

— Конечно, — сказал мужчина прикрывая двери, и ты сразу ринулась к зеркалу, вытирая пальцами слезы и поправляя прическу.

Через время, держа супруга под руку, вы вышли в холл, где вас ждали. Цепляясь за рукав Кая, ты тяжело дышала, а он чувствовал твое волнение, и поэтому, наклонился и тихо сказал на ушко:

— Вы все правильно делаете. Не нужно идти против сердца, — и видя родственников, ты уже не могла держатся, и сразу ринулась к папе, буквально падая в объятия.

— Папочка! — закричала, и он так же крепко прижал тебя к себе.

— Девочка моя… дочка… прости. Прости меня, старого дурака, я не должен был… прости… — ворчал мужчина со слезами на глазах.

— Я простила. Папа, я давно вас всех простила, правда. Просто… просто…

— Анна, это я виновата, — очень тоскливо произнесла мачеха, — я давила на твоего отца. Я вынудила его дать согласие. Он не мог спать и есть и думал лишь о тебе, истязая себя.

— Прошу вас, давайте оставим это в прошлом. Было и прошло, — сказала, взяв за руки мачеху, а потом и сестру, — Луиза, милая, мне так тебя не хватало.

— Анна, я столько писем тебе написала, почему же ты не отвечала мне? — в слезах спрашивала девушка.

— Так, кажется наш праздник превратился в вечер слез, — вмешался граф, — давайте будем ужинать? Вы наверняка голодны? — и все начали вытирать лица от слёз и двигаться к столу, параллельно о чем-то беседуя, и видя твое счастливое лицо, граф тоже ощущал счастье.

Его светлость сел во главе стола, но не кушал, ведь не хотел снимать маску. По обе стороны от него сели родители, а ты с сестрой со стороны мачехи. Кончено же Луиза не могла не задавать вопросы, ведь любопытство ее распирало.

— А почему твой муж не ест? — тихо на ухо шепнула она, — это из-за маски? Он ее не снимет я надеюсь?

— Да, из-за нее, — ответила ей ты, — Кай не любит кушать в присутствии других, так что не переживай.

— А какое у него лицо? Очень страшное? Он его показывал?

— Да.

— И ты не боишься?

— Нет. Граф хороший человек, и внешность как оказалось совсем не важна. Но ты бы испугалась.

— А…

— Луиза, — перебила её, ведь не хотелось обсуждать Кая, — не за столом, кушай.

— Хорошо, хорошо. Какое у тебя платье. Ты настоящая графиня, — восхищалась сестра, все же не замолкая и трогая ткань руками.

Кай мило беседовал с твоими родителями, хотя то, что он не ест, их чуть-чуть смущало. Но кажется они сразу к этому привыкли. А после трапезы, он захотел поговорить наедине с твоим папой, видя как мужчина переживал и истязал себя, граф решил объяснится. Пригласив его в сад, мужчины удалились.

— Ваша светлость, о чем вы хотели поговорить? — уточнил отец, остановившись на заднем дворе дома.

— О вашей дочери. О нашем с ней браке, — тихо молвил молодой человек.

— А что тут говорить…

— Я люблю ее. И хочу, чтобы вы знали. Знали, что ваша дочь живет хорошо. Вы осведомлены о моей болезни, и из-за этого обо мне ходят слухи по городу, но я не чудовище. За это время я ничего плохого не сделал Анне. Она для меня все. Она смысл моей жизни и я хочу видеть ее улыбку. Если вас это успокоит, то у нас все ещё разные спальни, — как-то слегка смущено говорил граф, — я даже этого не сделаю, пока она сама не захочет. Вы можете не переживать за вашу дочь, не мучить себя. Я сто раз отпускал ее, даже прогонял, но она оставалась. Мы живём как друзья. Да, она не любит меня, но все ещё со мной и я от этого я безумно счастлив. Понимаете?

— Ох, я. ну..- замялся отец, ведь слова Кая его очень тронули, — да, я переживал, как там моя дочурка, сердце болело, но я вижу, что она с вами спокойна, улыбается. Вижу, как бережно к ней относитесь вы, и ценю это.

— Анне в этом доме ничего не угрожает. За нее я готов умереть! Она смысл моей жизни!

— Не знаю почему, но я верю вам. Но и хотел бы поговорить наедине с дочерью.

— Как пожелаете. Идёмте к ней?

— Да, ваша светлость, — слегка поклонился мужчина, и они вернулись в дом. Там, папа попросил тебя отойти для разговора, ведь хотел убедиться, и увидеть в твоих глазах, что все точно хорошо, и тебя муж не обижает. Отрываясь от беседы с матушкой и сестрой, ты отошла с папой на крыльцо.

— Дочка, я говорил с его светлостью. Он сказал, что не обижает тебя. Не бойся, если что-то не так, расскажи мне все и я заберу тебя!

— Папочка, мой муж очень добрый человек, — слегка улыбаясь, сказала ты, — да, сразу я не хотела и даже боялось его, но сейчас он раскрылся как очень нежный, добрый человек. Вместе с этим глубоко одинокий. Мне действительно жаль его, эта болезнь так не справедлива.

— Ты точно не боишься его?

— Нет. Кай делает всё, чтобы мое проживание тут стало комфортным.

— У тебя своя спальня?

— Да. Его светлость не делает ничего…. чего бы я сама не хотела… — смущено уточнила, — и я ценю это. Едва ли другой мужчина считался бы с моими чувствами.

— Да, это правда. Он по истине ведёт себя как джентльмен, вызывая у меня уважение.

— Кай спас меня из под несущейся лошади, жертвуя больным коленом. И ещё… — замялась не зная как сказать, — это он нанял врача для тётушки. Этот человек очень хороший. И я не оставлю его не потому, что боюсь гнева божьего, а потому что хочу сделать его счастливым! Он не должен быть одиноким.