Каменное сердце генерала (СИ) - Пульс Юлия Александровна

— Сегодня мы торжествуем справедливость! — вскинул руки вверх, и раздались восторженные овации. — Эти изменники предали Саэрос! Предали свой народ! И заслуживают смерти!

Я усмехнулась, а Ваакри то за что?

Повстанец тыкнул меня в спину.

— Да!

— Всех четвертовать!

— Сдохните!

Жалили крики толпы, но было не больно. Плевать я хотела на всеобщую ненависть. Жаль, что спасти нас теперь некому. С раздавленным камнем исчезла последняя надежда на справедливость.

— Объявляю о порядке ухода из нашего мира изменников родины! Первой путем повешения будет казнена старуха Ваакри! — у меня кулаки за спиной закоченели. Только не это! Я первая должна уйти.

— Прошу о милости первой лишиться головы! — удивительно, и как хватило сил перекричать толпу, что притихла уже после моей речи.

— Нет, — коротко ответил Красный. — Следом простимся с блудницей Ридой. Потом четвертуем генерала Кайса и в конце отсечем голову Мэлори, что желала нам всем скорой страшной смерти в огне Галадона!

— Тварь, — шепнула губами. Мало ему моей смерти. Нужна агония перед ней. Но я выдержу, все выдержу ему назло!

— Начнем! — хлопнул в ладоши, чем подал знак привести виселицу в действие.

Я опомниться не успела, как Ваакри повисла в петле и задергалась. Я закусила губы до крови, чтобы не закричать в диком ужасе. Снова повело в сторону от накатившей волны паники. Затошнило, в ушах зазвенело. Я перестала слышать кровожадные крики толпы. Просто смотрела, как народ взорвался восторгом от того, что старушка испустила дух и обмякла.

Никто не спешил снимать ее с веревки. Красный с довольной улыбкой окатил взглядом тело несчастной ни в чем неповинной женщины. А потом посмотрел на мою мать и повстанец за ее спиной силой заставил ее встать на колени и положить голову на доску. Пристегнул ремнем ее шею и раскрыл мешок, в который должна упасть голова.

— Да что же это? — пропищала.

— Давай! — крикнул Красный и тут же палач дернул за рычаг, что привел в действие острое скошенное лезвие, которое с большой скоростью обрушилось на мою мать.

Не выдержала, дико закричала, когда маме отсекло голову, и полилась кровь. Упала на колени и зажмурилась. Получила удар ладонью по лицу.

— Смотри! — встрянул меня и заставил раскрыть глаза палач.

Зверье подбиралось к Кайсу. С мощной секирой в руках из толпы вышел Тейл в красной мантии.

— Только не он, Солнцеликая, молю, — но глуха оказалась богиня, не услышала мои молитвы.

Тейл склонился над головой генерала и что-то шепнул ему на ухо, из-за чего Кайс стал неистово вырываться, но веревки крепко накрепко впились в его плоть.

— Нет, пожалуйста, умоляю, нет, — говорила еле слышно, находясь где-то на границе света и тьмы. Одной ногой уже вошла в Ханаан, но эти твари издевались надо мной, не отпускали, выкручивая из моей души последние капли жизни. Выпивали их, словно волшебный эликсир. Получали истинное удовольствие от моих нечеловеческих страданий. Они смеялись мне в лицо, пока повстанец сзади держал меня за волосы, чтобы не посмела опустить голову. Приставил острие ножа к уголку моего глаза, чтобы не опускала веки во время казни.

Накатившие слезы стали малым спасением. Картина утопала в призме соленой воды и размывалась.

— Смерть врагу! — громогласно объявил Красный и четверо палачей разом обрушили топоры на конечности эспера. А следом Тейл отсек Кайсу голову. Помост затопило кровью, и я покорно опустила голову на плаху. Посмотрела в черную глубь мешка и набрала полную воздуха грудь.

— Скорее, — попросила мертвецким голосом и приготовилась к последнему шагу в Ханаан.

Мою шею пристегнули.

— Изменница!

— Умри, мразь! — провожали меня в последний путь добрые люди.

— Смерть блуднице и предательнице! — наконец закричал Красный и послышался щелчок рычага, что молниеносно отправил меня в густую темноту.

Мягко, спокойно и темно. Но где же подушки из облаков и молочные реки? Где деревья с сочными плодами и озарение Солнцеликой? Что-то здесь не так. Где я и почему слышу собственное сбитое от страха пережитого дыхание? А что если…

Разомкнула свинцовые веки и глаза заболели даже от полумрака, царящего в комнате. Сначала я увидела деревянные балки потолка. Потом повернула голову влево и с удивлением заметила почти догоревший очаг посреди хижины. С замиранием сердца повернулась вправо, и губы задрожали, предвещая появление горьких слез.

Кайс лежал рядом и мирно спал. Его широкая грудь вздымалась в такт мерному дыханию, а на чувственных губах залегла легкая полуулыбка. Казалось, ему сниться что-то хорошее.

Я привстала на локтях и более пристально осмотрела комнату. Вдруг мне все это кажется, а на самом деле я и правда умерла от рук тех тварей. Но время шло, а вокруг ничего не менялось.

Прикрывшись простыней, я аккуратно, чтобы не разбудить генерала, встала с кровати. Зашуршала тканью, переодеваясь в красивый синий наряд. Замерла на миг, невольно залюбовавшись золотым крылатым браслетом. Никаких царапин на коже.

Подошла к приоткрытому окошку и выглянула на улицу. Все еще глубокая ночь и до рассвета далеко. Значит, я уснула совсем ненадолго.

Что-то зашевелилось в солнечном сплетении. Я приложила руку к тому месту, куда недавно впитался живой камень. Улыбнулась, осознав, какой на самом деле дар мне достался от отца эспера. Я только что во всех подробностях увидела ближайшее будущее и сбываться оно начнет с приходом рассвета. Но мне было совсем не страшно от понимания происходящего. Я смогу все изменить. Я сумею всех спасти. Но мне нужна помощь…

Оторвав взгляд от черного неба, посмотрела на своего красавца генерала и тяжело вздохнула. Многое сейчас ему предстоит узнать, но больше нельзя терять ни минуты. Был самый простой и очевидный выход.

Подошла к постели и коснулась его щеки тыльной стороной ладони. Вспомнила жуткую казнь и прогнала страшные картины видения. Этого никогда не случится. Я точно знала.

— Кайс, — наклонившись, тихо выдохнула. — Вставай.

Он лениво разлепил веки и нахмурился.

— Просыпайся. У меня проявился дар, — после этих слов Кайс окончательно вернулся из сна в реальность.

Я присела на край кровати, когда он привстал и потянул меня на себя. Обнял ласково и нежно, погладил по волосам. Утопая в неге тесных объятий, я начала подробно описывать свое жуткое видение. Бесстрашно призналась, что помогала сопротивлению и мечтала вырваться на свободу. Рассказала о Тауре и ее роли в той беде, что должна обрушиться на наши головы уже сегодня вечером. О несчастной судьбе Каспианы и злобной сущности Кары. О моем бывшем женихе Тейле и его кровожадном поступке. А главное, о предводителе красных — беспощадном и властном мужчине, милости от которого вовек не дождешься. Подробно рассказала о жутких смертях во время казни. А когда закончила, обернулась и посмотрела на сундук, в котором хранился красный камень призыва королевской армии Джерласса.

— Так ты новый оракул, — произнес он на выдохе, будто сам мало верил в то, что сказал.

— Да. Поэтому нам нужно бросить прииск, прекратить забор камней и сегодня же улететь в Галадон. Или… — помедлила, набираясь сил. Отвела взгляд от сундука и пристально посмотрела в сапфировые глаза Кайса. Те самые, красивые и глубокие очи, которых его лишит сопротивление, если мы ничего не сделаем. — Или воспользоваться красным камнем, чтобы обрушить гнев небесного мира на головы безжалостных тварей. Стереть их с лица Саэроса раз и навсегда, — во мне говорила лютая ненависть к народу, который без зазрения совести четвертует генерала, повесит несчастную старушку Ваакри и отрубит нам с матерью головы. Они заслуживают кары.

Кайс долго молча на меня смотрел, а потом коснулся ладонью моей груди и едва заметно улыбнулся.

— У тебя невероятно сильный дар, Мэлори. Ты гораздо могущественнее нашего оракула. Он никогда не мог видеть столь целостные картины во сне. Император Келфер будет в восторге от твоего рассказа. Я сейчас же отправлю гонца навстречу Таиру с распоряжением об отступлении и возвращении в чертоги Галадона. Все последствия такого решения возьму на себя. Мы не станем уничтожать Саэрос, иначе пострадает много невинных людей. Забери у Тауры зелье, которое она подольет в костер и уничтожь его. Поговори с ней. Мы сможем забрать ее с собой и окружить заботой, как ее, так и будущего ребенка. Никто в Галадоне не узнает, что она помогала сопротивлению. Других, к сожалению, мы не сможем провести через небесный портал.