Эликсир Ариадны (СИ) - Волкова Татьяна

— Я тоже тебя люблю, Ари! — засмеялась подруга. — Эликсирчика?

Соландж

После расставания с Нилом я чувствовала себя паршивей некуда. Я была влюблена в него, я хотела быть с ним, я мечтала о совместном будущем и даже задумывалась о том, как мы назовем наших детей. Но счастья не случилось. Мои надежды и чаяния были разбиты, а сердце растерзано. Если бы не Ари, ее поддержка и вовремя предложенный эликсир, помогающий избавиться от эмоций, кто знает, каких бы глупостей я могла бы натворить. Новость о том, что Нил с кем-то подрался сначала напугала, но потом я даже была рада и заставила себя думать, что это его карма настигла за то, что меня бросил.

Мы старались не попадаться друг другу на глаза, но в те редкие моменты, когда это все же случалось, быстро отводили взгляды и делали вид, что не знаем друг друга. Мне было больно от одного его вида, все сразу скручивало внутри и сжимало в тисках. Я тут же доставала из сумочки флакончик с эликсиром Ариадны и делала глоток, на время превращаясь в безэмоциональную глыбу льда.

Тем не менее, положительная сторона в этом тоже была — я вплотную занялась учебой и закончила написание диплома даже раньше, чем планировала. К тому моменту я поняла, что больше не испытываю к Нилу никаких чувств, и с радостью вернулась в мир, полный эмоций.

А эмоций было много! Их обеспечивали послания, которые я ежедневно находила в ворохе своих вещей. Сначала это были маленькие записочки, потом листки побольше, а со временем я стала получать целые письма. Ни одно из них не было подписано, но почерк полностью совпадал с почерком таинственного поклонника из замка, о личности которого я начинала догадываться.

Я жила этими посланиями изо дня в день. Умом понимала, что снова могу оказаться не у дел и обжечься, ведь работа начальника разведки куда серьезнее, чем сыскное дело, но не могла с собой ничего поделать. Безумно хотелось поделиться своей тайной хоть с кем-то, но Густав еще в первом послании строго-настрого запретил распространяться о его интересе даже самым близким. Позже он пояснил, что кто-то организовал наблюдение за ним, и, возможно, цели у этого кого-то не самые радужные. Каждый, кто находился в ближнем круге начальника разведки попадал в зону риска, а любимая (да, он назвал меня любимой!) девушка могла бы быть использована, как его самое слабое место. А еще Густав обещал, что сменит работу на что-то попроще и обязательно позволит всем все рассказать, когда его недоброжелатели будут пойманы. Только потом я узнала, что разведку он сменил на Тайную канцелярию Его Величества, которую с трудом можно было назвать более безопасной работой, чем прежняя. Но мысль о том, что он не отказался от меня, как Нил, а методично ухаживал и терпеливо ждал, грела мне душу.

Держать язык за зубами было очень трудно, особенно, когда Ари спрашивала, как у меня дела. Я несколько раз порывалась рассказать ей, как выбиралась на свидания с месье Ренье, переодевшись в то в старуху, то в мальчика-газетчика, то в булочницу, бродила по городу, путая след, чтобы иметь возможность хоть на минуточку, хоть на полчасика увидеть того, кто по-настоящему тронул мое сердце.

Слухи о том, что гуляка Густав остепенился, меня радовали. А еще я находила какое-то извращенное удовольствие в обсуждении личности его пассии. Даже с Ариадной поспорила, что зазноба бывшего разведчика блондинка, а не брюнетка. Подруга так вошла в раж, что предложила проигравшей перекрасить волосы: мне в темный, Ари — в светлый. Я не стала отказываться, точно зная ответ, но и заставлять подругу выполнять условия спора не собиралась.

Предложение руки и сердца мне было сделано в крохотной комнатушке недорогого трактира, когда я была переодета в щупловатого месье с пышными усами. Не дождавшись моего ответа, Густав выпалил, что уже пообщался с моими родителями и даже получил письменное разрешение на брак в случае моего согласия. Потом полез во внутренний карман пиджака, чтобы подтвердить свои слова, но я притянула его к себе и поцеловала, щекоча его чисто выбритую кожу накладными усами. Должно быть, со стороны это смотрелось забавно, но я была безмерно счастлива.

Весть о том, что скрываться больше не стоит, пришла сразу перед свадьбой Ари и Лео. Густав настоял на том, чтобы на торжество мы приехали уже женатыми, и именно поэтому на венчание подруги мы несколько задержались. Моему тогда еще жениху не хотелось весь вечер смотреть на меня и довольствоваться лишь одним приличествующим танцем, да и я не видела проблемы в том, чтобы тайно обвенчаться, а потом отметить, как положено с родными и близкими.

Реакция Ариадны меня позабавила. Она так мило злилась! И даже не потому, что я выскочила замуж без ее ведома, а потому, что проиграла спор, в котором я заведомо была в выигрышном положении.

Когда выдалась минутка для личного разговора, я все рассказала подруге и получила заверения в том, что она на меня не обижается. Только пришлось пообещать ей, что на праздник, устроенный по случаю нашего с Густавом бракосочетания, она будет приглашена обязательно.

Через три месяца после завершения учебы мы с Ари решили работать вместе. Дело спорилось, сеть аптек и лабораторий семьи Лафайе ширилась, а количество болезней, не подлежащих излечению, стремительно сокращалось.

Финансирования благодаря нашим одногруппникам, которые изобрели состав, превращающий камни в золото, хватало на все. Прогресс шел огромными темпами, а жизнь менялась со скоростью света.

Через пять лет в столице появился первый завод по производству автомобилей, работающих на обычной воде. Его возглавил инженер и изобретатель Женир Руазон.

Его отец, Виттор Руазон, открыл реабилитационный центр для людей, страдающих различными зависимостями. Народ активно это обговаривал, делая вид, что проблемы не существует, но от пациентов у месье Руазона отбоя не было. Поговаривали, что когда-то его жена и сын страдали от такого недуга, но потом чудесным образом излечились. Как бы то ни было, сейчас они представляли собой совершенно нормальную и счастливую семью.

У Ари с Леонардом родился сын, мы же с Густавом уже растили своих близняшек Люси и Мари. Девочкам исполнилось всего по три года, но муж активно заводил разговоры о желании иметь еще и наследника, а лучше двух. Я пока с этим вопросом не спешу, желая хоть немного отдохнуть от домашних хлопот, но и не отказываюсь, понимая, что большая семья — это радость.

Я не знаю, как дальше сложится наша судьба, но очень надеюсь, что с невзгодами вправимся, а счастью порадуемся, чего и вам всем желаю.