Присвоенная, или Жена брата (СИ) - Герр Ольга

— В чем дело, Фрея? — я потянулся к ней, но она отшатнулась.

Неужели опять? Мне казалось, мы прошли эту стадию. В чем я виноват на этот раз?

— Ты должен знать правду, — заявила она.

Так вот в чем дело. Она считает виноватой себя.

— Не переживай, — качнул я головой. — Я в курсе, зачем ты приехала в крепость Кондор. Твоей задачей было обеспечить военную помощь родным. Мы это уже обсуждали, я тебя не виню.

— Есть еще кое-что, — упорствовала она. — Я сама не знала этого до недавнего времени. Выслушай меня.

Она рассказала мне все. В том числе про приворот — гениальную выдумку ее матери. Я не хотел верить ее словам, но доказательства были очевидны. То, что я испытывал к Фрее, то наваждение, что обрушилось на меня после нашей первой встречи, было ненормальным.

А ведь у меня мелькала мысль, что меня околдовали. Но тот, кто подвергся привороту, не в состоянии его осознать. Это тоже часть магии.

— Теперь ты свободен, — закончила Фрея рассказ. — Я сняла с тебя приворот. Вскоре все, что ты чувствовал ко мне, исчезнет без следа. Единственное, о чем я тебя прошу — не рассказывай никому, что я жива. Позволь мне уйти.

На последней фразе она всхлипнула. Ей больно меня отпускать? А что чувствую я? Этот вопрос оказался неожиданно сложным.

Я был в полном смятении. Я лихорадочно искал подходящий ответ. Открывал пару раз рот, собираясь что-то сказать, но так ничего и не придумал. Все это было чересчур. Приворот! Серьезно? Мои чувства, моя тяга к Фрее, моя любовь… ненастоящие?

Я пытался разобраться в себе. Хоть как-то соотнести то, что я ощущаю с этим новым знанием. Но потрясение было слишком большим. Да что там, огромным!

На меня словно рухнуло небо. Все облака, весь синий небосвод, все разом обрушилось на мои плечи и голову. Я как будто снова заработал сотрясение. Голова закружилась, я прикоснулся ко лбу. До чего горячий, просто огненный.

У меня жар? Быть может, бред? Точно, так и есть. Слова Фреи мне привиделись. Я шокирован ее внезапным воскрешением. Это все объясняет.

— Это неправда, — покачал я головой. — Ты решила подшутить надо мной.

— Ты что, не слышишь меня? — разозлилась она. — Я тебя использовала! Привязала к себе приворотом. Все твои чувства нереальны. Ты не любишь меня. Уходи!

Фрея сорвался с места, а я даже не смог поднять руку, чтобы ее удержать. У меня не было на это сил. Мое тело словно разом лишилось мышц. Я забыл, как двигаться, как говорить. Просто стоял и смотрел, как Фрея уходит.

Не знаю, сколько времени я вот так простоял. Фрея и Олаф давно уехали. Я очнулся, когда солнце коснулось горизонта. Кажется, я провел весь день на опушке.

Подошел конь и боднул меня лбом в плечо, намекая, что пора ехать домой. Я действовал на инстинктах. Я был телом, из которого вынули душу. Ни мыслей, ни чувств. Вернулся в крепость, поднялся к себе. А что делать дальше?

Знать, что Фрея жива, оказалось даже хуже, чем думать, что она погибла. Олаф взял с меня слово, что я никому не скажу. Я собирался его сдержать. Хотя бы ради Фреи и ее свободы. Она ясно дала понять, что не желает иметь ничего общего с родом Гидеонов. В том числе со мной.

А еще она сказала, что мне скоро станет легче. Все пройдет, надо только подождать. Я ждал. День, другой, неделю… лучше не становилось.

Приворота больше нет. Разве я не должен перестать думать о ней? Перестать тосковать. Но все осталось по-прежнему. Никакого улучшения. Нет ощущения цельности. Я оставался все таким же сломленным, неполноценным без нее.

Наверное, Фрея что-то напутала. Она не умеет снимать привороты. Или его вовсе не было. Потому что я любил ее. Я, демоны всех задери, любил ее! Глубоко, отчаянно, безнадежно.

Не буду отрицать, что-то после нашего разговора все-таки изменилось. Прежде я на физическом уровне не мог жить без Фреи. Она была нужна мне как солнце для растений. Как они чахнут без него, так я чах без Русалки.

Теперь же я мог жить без Фрейдис Альдвин. Мог, но не хотел. Как это объяснить?

— Лейф, — спросил я как-то у оруженосца, — у тебя вроде тетка занималась приворотами. Что ты слышал о них? Как они работают?

Я, признаться, совершенно не разбирался в этой теме. Мне никого не надо было привязывать к себе.

— Действительно занималась, — кивнул Лейф. — Приворотов бывает великое множество. От безобидных до серьезных. Ты решил приворожить какую-то девицу? — толкнул он меня в плечо.

Я отмахнулся от его шуточек. Не до них.

— Расскажи о самом сильном. Какой он?

— В смысле как действует? — уточнил оруженосец. — Вообще любой приворот вызывает лишь страсть. Разной степени интенсивности. Но магия не способна создать любовь.

— Что ты сказал? — нахмурился я.

— Приворот не вызывает любовь, только страсть, — повторил он.

Слова Лейфа перевернули мою жизнь. Я, наконец, все осознал. Так отчетливо, так ясно.

Возможно, поначалу меня к Фрее привязал приворот. Но с того момента, как я понял, что влюблен в нее, это были уже мои чувства. Никакой магии.

Но что сама Русалка? Она любила? В наш последний разговор она накричала на меня и велела забыть о ней. Означает ли это, что я ей не нужен?

Я весь день думал об этом. Просто слонялся по замку без дела и размышлял. Ноги по привычке привели в арсенал. Сторож приветствовал меня кивком. Вместе мы проверили оружие. Это всегда меня успокаивало.

— Ваша кольчуга, господин, — сторож похлопал по защите, лежащей почему-то отдельно от других. — Настоящий шедевр. Я такого за всю свою жизнь не видел.

— В этой кольчуге нет ничего особенного, — отмахнулся я. — Ее сделали точно так же, как все прочие.

— Но та магия, что вплела в нее золотоволосая госпожа, очень сильная, — возразил сторож. — Надо же, волосы свои не пожалела. Хорошая жертва, кольчуга еще долго будет служить верой и правдой.

Волосы, магия. Я слушал сторожа и постепенно до меня доходило, о чем он. Фрея сделала из моей кольчуги амулет. Вот почему монстры не могли разбить ее защиту, и вот ради чего она обрезала волосы. Разве такая забота обо мне не говорит о ее чувствах?

— Вы куда? — крикнул мне вслед сторож, так как я сорвался с места.

— Мне надо найти кое-кого. Закончим осмотр позже, — ответил на бегу я.

Я торопился. Моей целью была одна из гостевых спален. Олаф ненадолго приехал к нам по делам. Мы заключили договор дружбы и военной поддержки между нашими крепостями. Буквально сегодня он должен был уехать. Я надеялся, что не опоздал. Впрочем, даже если Олаф уже отбыл, я поскачу за ним.

Я ворвался в чужие покои без стука. Слуги как раз выносили сундуки с вещами.

— Арнэй? — удивился Олаф. — В чем дело?

— Где она? — спросил я без прелюдий.

— Вы уже все решили. Приворот. Помнишь о нем?

— Она освободила меня, но чувства остались. Они никуда не делись, Олаф. Я люблю ее. И она меня любит. Я это знаю.

— Ты безумец, — покачал он головой. — Вы не можете быть вместе. Ты — глава крепости Кондор. Подумай, Арнэй, — он перешел на шепот, чтобы нас не подслушали слуги, — ты не сможешь привести ее сюда. Ее же сразу узнают! Правда всплывет, и в этом случае она останется женой твоего брата. Здесь, в Кондоре у вас нет будущего.

Олаф был прав. В том, что касалось возвращения Фреи уж точно. Но он не учел одного: на что я способен ради нее.

— Просто скажи, где она, — произнес я. — А с прочим я разберусь. Позволь твоей племяннице самой решать, как ей прожить эту жизнь.

Олаф задумался на мгновение, а потом нехотя сказал:

— А ведь она по тебе тоскует. Не признается, но я-то вижу. Знаешь, я желаю ей счастья. У меня нет своих детей, и она всегда была мне как дочь.

Олаф рассказал, где найти Фрею. Его убедить было нетрудно. Передо мной стояла проблема посложнее. Русалка намного упрямее и строптивее.

После того, как я прогнала Арнэя, не было дня, чтобы я об этом не жалела. Я твердила себе, что это ради его же блага. Что, забыв меня, он заживет счастливо. Он — да, а я… я буду еще долго мучиться без него.