Черное пламя Раграна (СИ) - Индиви Марина

— Расскажете, что произошло? Про супругов дель Рандаргим.

— И не только про супругов. — Вайдхэн как-то разом помрачнел, нити стали слабее. Я воспользовалась ситуацией и сбежала обратно на стул, спустя мгновение передо мной поставили стакан с водой и вернулись к кофемашине. — После суда Карид дель Рандаргим воспользовался лазейкой в законе с помощью двойного гражданства. По закону после подлога улик он должен был выплатить штраф и сесть, как и произошло с его помощником в телекоммуникационной компании. Что касается дель Рандаргима, он имел право заявить о том, что хочет пересмотра дела в Лархарре, поскольку он изначально является ее гражданином. В этом случае в Рагране он должен был просто выплатить тройной штраф и отказаться от гражданства. Что он и сделал.

Я кивнула и отпила воды. Говорить про Карида было безопасно, при одном только упоминании о нем во мне выключалось все, что так или иначе имело отношение к притяжению между мужчиной и женщиной. Потому что однажды оно мне очень дорого обошлось, и до сих пор продолжает. Обходиться.

— Что касается супругов дель Рандаргим, они рассчитывали вывезти Лара по поддельным документам в Лархарру. Где, под предлогом того, что ты не способна дать ему надлежащее обеспечение, повторить суд, который сработал бы уже в пользу их сына. На родине у них тоже хорошие связи, это очевидно, потому что Карид дель Рандаргим совершил всего лишь «административное правонарушение в другой стране».

Я приподняла брови:

— Когда вы все это узнали?

— Ты поразишься, сколько всего можно узнать за час, Аврора.

— И что теперь? — спросила я. — Они снова сбегут в Лархарру?!

— Нет, — он покачал головой. — Второй такой ошибки я не совершу.

— Но они же на сто процентов граждане Лархарры.

— Которые пытались похитить ребенка в Рагране, — его ноздри едва заметно шевельнулись, и меня окатило холодной и сильной яростью. Настолько же острой, какой могла бы быть моя собственная. Какой она и была, когда я вспоминала фальшивые ужимки Наррины и всю ее ложь, которой она пичкала меня не менее щедро, чем тем обедом в ресторане.

«Второй такой ошибки я не совершу».

«Ты поразишься, сколько всего можно узнать за час, Аврора».

Я вдруг отчетливо осознала, что если бы не этот мужчина, Лара бы у меня не было. Еще тогда, два месяца назад, в суде… Доминик или кто бы там ни был, какого бы крутого адвоката я бы ни наняла, не сумели бы узнать про фальшивые звонки так быстро.

— Значит, Доминик, и тот суд, и все это… — Мои слова перебило шипение кофемашины, но я все-таки продолжила: — И программа «Социальная няня» — это все исходило от тебя. Почему ты сразу ничего не сказал?!

Я вдруг поняла, что перешла на «ты», но переходить обратно мне уже не хотелось.

— А должен был? — Он поставил передо мной чашку кофе. Черного, как его пламя, и, хотя я предпочитала с молоком, сейчас просто сразу же его пригубила. Кофе, разумеется, а не пламя, хотя перед глазами полыхнула какая-то совсем непристойная картинка. Меня опять начинало штормить, причем когда он сел на соседний стул, почти касаясь коленями моих, заштормило еще сильнее.

А ведь мы еще серьезный разговор не закончили!

— Программа «социальная няня», кстати, отлично прижилась, Аврора. Исключительно благодаря тебе множество малообеспеченных семей и женщин, которые не имеют возможности оплачивать услуги нянь, получили поддержку квалифицированных специалистов. В дальнейшем мы планируем ее развивать и модернизировать, но даже то, что получается сейчас, мне очень нравится. С начала следующего года программа заработает во всех мегаполисах Раграна, а не только в Мериуже.

Я хотела сказать, что моей заслуги тут нет. Что это все сделал он, но в этот момент вспомнила огромный букет, который мне принесли перед судом. 

Вот что за мужчина, а? Неужели нельзя было сделать все по-человечески?! Хотя, о чем это я. Он же иртхан. Не просто иртхан — правящий. Черное пламя Раграна!

— Значит, букет тоже был от тебя? — спросила я.

Сама не знаю, чего я ожидала в ответ, зачем задала этот вопрос. Но вот чего я точно не ожидала, так это того, что Вайдхэн поперхнется кофе, а потом рассмеется.

Черное пламя Раграна

Он уже сам не помнил, когда так смеялся. Открыто, поддавшись самому что ни на есть искреннему веселью, полностью расслабившись. Когда — вопрос простой. Потому что до нее он так не смеялся, и именно осознание этого заставило замолчать, вглядываясь в ее лицо. Что эта женщина делает с ним? Как она это делает?

Первая встреча в Ровермарк была случайной, но уже тогда стоило понять, что Аврора Этроу не станет просто эпизодом. Его окружали тысячи людей и иртханов, не говоря уже о тех, с кем ему приходилось ежедневно общаться, но внутренний радар зацепился именно за нее, вошедшую в здание. То, что было потом, вовсе напоминало какой-то горячечный бред.

Странная чувственность на грани приличий.

Дикие инстинкты, когда он просто смотрел на нее. И эта идиотская особенность — чувствовать ее. Даже на расстоянии.

Она не спросила, что означает «я тебя почувствовал»: то ли потому, что в прошлом многие из вопросов он предпочитал оставлять без ответов, то ли потому, что боялась его услышать. Рядом с ним Аврора испытывала то же самое: ее сердце колотилось так, как если бы она и впрямь оказалась перед драконом. Одна. В пустоши. Не только сердце — вся она превращалась в оголенный нерв, казалось, только тронь — и заискрит.

Что-то ему подсказывало, что не просто казалось.

— Я сказала что-то смешное? — тон был спокойный, а вот крохотный огонечек обиды он различил легко. Такая горчинка в светлых и ярких чувствах.

— Нет. Просто для меня это очень по-женски: изо всей информации основательно заинтересоваться только букетом.

Отказаться от нее было ошибкой, сейчас он это понимал. Потому что ни два месяца пустоты, ни два месяца отсутствия какой-либо информации из ее жизни, ничего не меняли. Он так и не сумел выкинуть ее из головы, и, что самое парадоксальное — из самого сердца своего существа, где в пламени соединялись сущности дракона и иртхана.

— Я не только букетом интересовалась, — Аврора посмотрела на него в упор.

— Я такого и не говорил.

— А что ты сказал?

— Я сказал: основательно.

Да, отпускать ее было ошибкой, и больше он такой ошибки не повторит. Точно так же, как и с теми, кто пытался испортить ей жизнь. После суда, закончившегося для Карида дель Рандаргим катастрофой, сел его лучший друг. Тот, который работал в телекоммуникационной компании и фабриковал улики. Но, помимо этого, в той же телекоммуникационной компании работала одна из его любовниц. На руководящей должности. Она обеспечила слежку за телефоном Авроры, именно так родители Карида смогли узнать, когда Нии не будет, и когда Аврора останется с сыном одна в предпраздничной изматывающей суете.

Вопрос с ними он закроет раз и навсегда: на этот раз суд надо всеми состоится в Рагране. Что касается самого Карида, с ним сложнее. Есть показания его любовницы, но он по-прежнему в другой стране. И он наверняка заявит о полной своей непричастности, в том числе и о том, что родители действовали по своему усмотрению, потому что хотели почаще видеть внука.

Думать об этом сейчас не хотелось, а вот о чем хотелось… точнее, о ком — эта женщина сейчас сидела прямо перед ним. До нее невыносимо хотелось дотронуться, да что там — дотронуться, просто рывком притянуть к себе, всем телом чувствуя даже через одежду. Пить ее дыхание в сумасшедшем огненном поцелуе. То, что он будет огненным, не оставалось никаких сомнений.

То, что ему надо сдерживаться… если надо сдерживаться — значит, будет. Достаточно этого крышесносного чувства, которое он сейчас испытывает рядом с ней, пламя в этом уравнении будет лишним.

— Нам, наверное, пора, — сказала Аврора.

Не пора.

Не хочешь ты уходить. Он чувствовал ее так же, как самое себя, и про себя он точно, уверенно мог сказать, что отпускать ее не намерен. Но с ней так нельзя, на эту женщину нельзя давить.