Кассиопея. Любовь вместо смерти - Божена Богинска

нет болезней. Ник молча держал меня в объятиях, он практически не дышал, замерев в одной позе. Растерянно замерла и я. Так мы стояли какое-то время, пока мои ноги не стали затекать, и я не начала ими шевелить. Ник подскочил, и я чуть не рухнула назад от неожиданности. Но, даже будучи в болезненном состоянии, Ник ловко подхватил меня. Мы снова оказались совсем близко друг от друга. И я решила воспользоваться тем запрещённым приемом, который оставляла на самый крайний случай. Которым очень не хотела пользоваться, но который бы точно открыл мне дорогу на волю. Я взяла лицо Ника в свои руки и поцеловала его. Это был легкий поцелуй в уголок его губ, но… этого было достаточно. Лицо Ника на мгновение преобразилось — он будто вынырнул из сна, или, наоборот, упал в него. Он смотрел на меня, будто смотрит впервые, и я так и не могла понять, что за выражения мелькают на его лице. Он смотрел словно не на меня. Я не хотела нарушать этот момент, ведь сейчас между нами наконец сложился пазл, тот, который я выстраивала все эти недели, но видела, что парню становилось хуже. Я взяла Ника за руку — он был даже уже не горячим. Раскалённая печка. Я чуть не обожглась. — Сейчас ты сядешь на кровать, а я сбегаю за помощью. Ты весь горишь! Недовольно сдвинув брови, Ник уступил мне, и сел на середину кровати. — Я сейчас приду, никуда не уходи, — попыталась я приободрить парня. Он даже не улыбнулся. Я не успела выйти в коридор, как дверь комнаты Рози открылась, и заспанная женщина сразу спросила:-Что случилось? Я рассказала о вечернем происшествии, опустив подробности, касающиеся лишь нас двоих. — Ох… Идите к нему, Кассиопея, я сейчас прибегу. Я подавила жгучее желание узнать, как можно заполучить жар в мире, где никто не болеет. Но это бы меня раскрыло, а ведь мне надо было не терять бдительности. Даже сейчас. Особенно сейчас! Ник лежал на моей кровати, тяжело дыша. Он уснул, и я тихо присела рядом с ним. Жар не ушёл, и я прикладывала свои холодные ладони к его лицу, чтобы облегчить страдания. Рози прибежала очень быстро, притащив с собой наполненный шприц. — Что это? — нахмурилась я. — Не переживайте, Кассиопея, я знаю, что делаю. Она подготовила сгиб локтя к уколу, и быстро ввела содержимое. — Это не в первый раз? — ещё больше нахмурилась я. — К сожалению, да, — разоткровенничалась Рози, — господин Ник не бережёт себя. Она покачала головой, грустно глядя на спящего Ника. — Я застелю Вам кровать в персиковой комнате. — Не нужно, — я отрицательно замахала головой, — я останусь тут. — Но… — попыталась запротестовать Рози. — Я побуду с Ником, все в порядке. Если что, я сразу позову Вас, Рози. Не переживайте. Пару секунд Рози колебалась, но потом уступила. — Хорошо, только если что — я рядом. Сразу ко мне. — Обязательно, — уверила я женщину. Как только Рози ушла, я села на кровать рядом с Ником и потрогала его лоб: жар начинал спадать, дыхание Ника становилось ровнее, и он казался таким беззащитным. Проснулась я от легкого стука в дверь: Рози пришла проверить, как Ник. — Уже утро? — я еле раскрыла глаза. Ночь была тяжёлой, я спала в кресле рядом с кроватью, периодически проверяя, не поднялась ли температура у парня. Мои опасения были напрасными, и Ник безмятежно спал в моей постели, не меняя позы. — Ох, Кассиопея, надо было расстелить вам постель, — распереживалась Рози, взглянув на меня. — Со мной все в порядке, — заверила я женщину, вытягивая затёкшие ноги, — Как он? Что это было такое вообще? — Сейчас уже все хорошо, а господин Ник расскажет вам сам обо всем… если посчитает необходимым, — сегодня Рози была непробиваема, — Я принесу завтрак в комнату, боюсь, до вечера господину Нику нужен будет покой. Я кивнула и предложила помощь на кухне. — Я бы очень просила вас остаться тут, Кассиопея, он может проснуться в любой момент, и ему очень будет приятно увидеть родное лицо. Родное лицо. С каких пор я причисляюсь к «родным лицам»?Рози ушла, а я осталась наедине с моими мыслями. Ну, и со спящим Ником. Понятно только одно: мне нужно было залезть в душу Ника по самую макушку, проклиная себя, весь этот мир, всю эту ситуацию, и постараться скорее вырваться из западни. Но почему тогда так больно и гадко от самой себя?

Пока я гоняла мысли, глядя в одну точку рядом с зеркалом на комоде, Ник проснулся. Он неслышно присел на кровати, оперевшись на большую мягкую подушку, и смотрел на меня не отрываясь. Я перевела на него взгляд, все ещё находясь в своих мыслях. — Доброе утро, Кассиопея, — тихо сказал Ник. — Доброе, — я тряхнула головой, скидывая с себя усталость, недосып и наваждение. Все потом. — Во-первых, я хочу извиниться за вчерашнее, — начал было Ник, но я его остановила, пересев с кресла на кровать. — Как ты себя чувствуешь? — искренне спросила я. На самом деле мне правда почему-то было важно знать, что ему лучше. Ник недоверчиво смотрел на меня, и я засомневалась в своём внезапном порыве, но через пару мгновений он положил свою ладонь на мой затылок и притянул к себе. Это было так резко, что я не успела сообразить, и точно бы рухнула на парня, если бы не успела вытянуть руки перед собой. Мы столкнулись нос к носу, и я словила себя на мысли, что я абсолютно не знаю, что делать. Я растерялась. Зато Ник знал за нас двоих: он убрал руку с моего затылка и взял меня за подбородок, приподнимая голову, и накрывая мои губы своими. Нет ничего честного в любви и на войне. И я ответила на поцелуй. Это был самый противоречивый поцелуй в моей жизни. Я не хотела целовать человека, который запер меня в своём замке, который решил, что может владеть мной и моей жизнью, который отобрал у меня любовь моей жизни, который перечеркнул мои мечты о будущем, который… список можно растянуть на пару страниц. Но в это же время я чувствовала, что его душа не была такой всегда. Что-то в нем сломалось, и это что-то, вероятно, можно было починить. И, возможно, при других обстоятельствах, не встреть я Рами, или родись я в другом веке…Наш поцелуй был прерван появлением Рози с подносом в дверях. Женщина быстро и молча поставила поднос на прикроватном столике, и