Белая ворона в академии Аусвер (СИ) - Хант Диана

— Что там? — с любопытством в голосе спросила Аврора. — Что-то интересное?

— Не то слово! — ответил Сенека и вдруг поманил Юджина. — Ну-ка, иди сюда!

Юджин тут же приблизился. Он и сам собирался, если что…

— Ты видишь? Её мозг!

— А что с ним? — в один голос спросили Аврора и Южин.

— Вот! Аnterior insular cortex… Боги!

— Что?

— П-передняя островная кора, — запнувшись, скороговоркой пояснил Сенека. — Проще говоря, центр эмпатии… Именно в anterior insular cortex возникает и происходит чувство сопереживания!

— И что? — не понял Юджин.

— А то! По сравнению с этим, твоя, должно быть, напоминает изюм. Ну, или ссохшуюся горошину!

— Попросил бы без оскорблений!

— Ладно, — Бенжамин махнул рукой. — Я никогда не видел ничего подобного. Она… развита, но не так, как у остальных.

— Недоразвита? — с интересом пискнула Аврора и добавила, хмыкнув: — Это многое бы объяснило.

— Да какое там! — в тон ей ответил Сенека. Наоборот! Ты все чувствуешь, Рори! Не можешь не чувствовать… Сфинксы драные, как ты вообще живёшь?!

— С переменным успехом, — пожала она плечами и улыбнулась. Нежно и тепло. — Но вообще я привыкла. Хуже всего с болью. Больно всем… Кому-то больше, кому-то меньше. Я просто хочу, чтобы все были счастливы. Ну, насколько сами того хотят…

— Это всё её магия? — спросил Юджин. — Она так повлияла?

— Магия или… мутация, — задумчиво проговорил Сенека.

— Я мутант? — с интересом спросила Аврора.

— Ты — чудо, — уверенно ответил Сенека, и, как Юджин ни был зол на него, с этим он не мог не согласиться.

— Нет, — уверенно покачала Аврора и села. Проекция тут же исчезла. — Вот что — чудо!

Она свесила ноги, вытянула руки перед собой.

Южин знал, что за этим последует. Видел прежде. Но не ожидал, что книга проступит в воздухе так явно! Словно каким-то чудесным образом перестала быть иллюзией, обрела физическую форму!

Аврора осторожно взяла её в руки и распахнула.

Сенека уставился на неё с открытым ртом.

— Э-т. Эт-то что? — тыкнул он пальцем.

— Книга, — спокойно ответила Аврора. — Прости, что раньше не рассказала. Сначала я видела её во сне, потом — под Сферой Истины в пагоде. Ну, ты понимаешь, плотный магический фон и всё такое… А потом стала видеть и даже трогать в любой момент, когда захочу. Все мои идеи по магической реформе, они не совсем мои… То есть мои, но… Блин, это офигеть, как сложно!

Сенека, выпучив глаза, медленно кивнул. Покачнулся, но всё же, к неудовольствию Южина, сохранил равновесие. А потом, странно всхлипнув, бросился прочь.

— Куда он? — Аврора подняла взгляд на Юджина.

— Сбрендил, — уверенно ответил он. И, подумав, мстительно добавил: — Наконец-то.

Рискуя показаться сумасшедшим, Бенжамин пулей вылетел из исследовательского отсека, чтобы вернуться спустя две минуты, с заламинированными листами в дрожащих руках.

Рори бросилась к нему, порывисто прижалась всем телом.

— Ты в порядке? — она подняла на него свои лиловые глаза. Лиловые… Больше не розовые. Тому, что девушка перестала быть альбиносом, тоже, наверняка, есть научное объяснение. Но этим они займутся потом. Сейчас важнее всего откровение Четырёхликой. То самое, последнее. О котором никто кроме него не знает.

Поцеловав тёплую макушку, и заверив Рори, что никогда ещё не был в большем порядке, чем сейчас, Бенжамин заметил краем глаза, как при всём при этом скривился Юджин. Но сейчас ему было не до уязвлённых чувств соперника. Которого, к слову, он и соперником никогда не считал…

— Вот, — пробормотал он, сунув нужную страницу Авроре. — Читай!

Растерявшись, она, в свою очередь, протянула ему книгу, предварительно её захлопнув, и — о, чудо! — книга никуда не исчезла! Она оказалась приятно тяжёлой и тёплой на ощупь! Бенжамин почувствовал, что прямо сейчас потеряет сознание. От счастья.

Теперь все части мозаики сложились! Он нашёл то, что искал!

— Каждый носитель, — читала Аврора, хмурясь, — Проводник… какая пошлость, медиум, по-вашему, увидит его так, как для него привычнее всего видеть и воспринимать носитель информации. Жрец древнего Египта увидел бы папирус, шумер — табличку из глины… житель двадцать первого века — планшет или голограмму. Вы же… скорее всего увидите книгу. Это неважно. Совсем неважно… Сложнее будет прочитать её. Только после прочтения можно будет передать Живое Знание, по-вашему — живую, нескончаемую магию — людям. Объединить то, что принесла я, с энергией этого мира. Прогресс! Как же долго ждать, пока все четыре Свитка встретятся… Как же долго… Только сильный маг сможет овладеть Знанием. По-вашему — прочитать Свиток… Что это значит, Бенжамин? Я не уверена, что поняла…

— Ты — проводник Живого Знания в наш мир, Рори, — выдохнул Бенжамин. — Ты и есть Свиток! Чтоб мне сдохнуть прямо на этом месте!

По взгляду Юджина Магистр понял, что последняя его идея особенно пришлась рыжему студенту по душе.

Отмахнувшись и прижав книгу к груди (что не очень-то легко было делать, учитывая, что прижимать хотелось также Аврору), он принялся рассказывать. О том, что в мире кончается магия (или уравновешивается мутация?), об Откровениях Богини, о Свитках — ценнейшая информация, которой до настоящего момента обладал лишь он…

По мере его рассказа Аврора всё чаще потирала виски и морщилась.

— Ты в порядке? — спохватился он.

— Кажется, да, — неуверенно ответила девушка. — Голова болит.

— Вот до чего твои сфинксовы эксперименты доводят! — не преминул поддеть его Валкони. Правда, тут же обеспокоенно обратился к Авроре. — Ро, может отвар сделать? Обезболивающий? Или порошок развести?

— Не надо, — Рори задумчиво помотала головой. — Это точно не из-за исследования.

— А из-за чего же? — не унимался Валкони и Бенжамину захотелось от души треснуть того по рыжей макушке.

Она уселась в кресло, которое подкатил ей Бенжамин (себе подкатил следом, а в сторону Валкони даже не взглянул — перебьётся!) и ответила:

— Такое ощущение, что я вот-вот что-то вспомню, что-то важное, очень важное… и никак.

Она виновато развела руками.

— Не напрягай мозг, — попросил Бенжамин. — Если нужно вспомнить, ты вспомнишь.

— Днём позже или раньше, — в виде исключения согласился с ним Юджин, который, за неимением кресла на колёсиках, подпрыгнул и уселся прямо на стол под томографом. Бенжамин, также в виде исключения не стал делать студенту замечание.

— Это не главное, — покачала головой Аврора и обернулась к нему. — Бенжамин, ты можешь читать эту книгу?

Книга!

О ней он забыл, хотя по-прежнему прижимал тяжёлый том к груди, как мамаша младенца.

Затаив дыхание, он раскрыл её на первом же попавшемся месте.

Поначалу значки и сияющие символы казались ему незнакомыми, но вот они начали складываться в слова, схемы, формулы…

Оторвав взгляд от книги, он кивнул и сглотнул.

— Она сказала, что я смогу её прочесть, — тихо сказал он, и, снова сглотнув, захлопнул книгу.

— Кто сказал?

— Четырёхликая.

Юджин криво усмехнулся. Во взгляде его серых глаз явственно читалось «А я ведь говорил, что он сбрендил!»

— Ты говорил с Богиней? — серьёзно спросила Аврора.

Бенжамин кивнул на листки Откровения:

— Я записал это с её слов.

— Давно не виделись, Бенжамин, — раздался тонкий голос, который Бенжамин узнал бы из тысячи.

От приборной панели отделилась призрачная фигурка и Валкони присвистнул.

— Тебе бы шпионом работать, Игрит…

Бенжамин смотрел на призрака во все глаза.

— Я видел тебя в академии, — рванув ворот рубашки, проговорил он. — Но думал, ты меня не помнишь. Призраки часто теряют память. После того, как… Становятся, собственно, призраками…

— Всё мы помним! — отмахнулась Игрит. — Просто теряем интерес. Ко всему, что интересно вам, людям. Ну или почти ко всему, — она игриво улыбнулась и Бенжамин почувствовал, что предательски краснеет.