Истинная для Мира (СИ) - Владимирова Анна

Мы полчаса ехали по укатанной дороге в сторону леса, потом еще около часа через лес, и, наконец, Мир остановил машину на обочине. Вокруг царила звенящая тишина, нарушаемая только стуком сердца да редким треском сучков под тяжестью снега.

— Далеко? — поинтересовалась, оглядываясь.

— Нет, — сухо ответил Мир и шагнул с обочиныг.

Чем дальше мы шли вглубь редколесья, тем выше становились сугробы. Мир пробивал для меня путь, утопая в снегу чуть ли не по пояс, а я пыхтела следом. Да уж, во сне я была бодрой рысью, тут — неповоротливой черепахой… Когда мы вышли на полянку, я совсем запыхалась. Но неожиданно снега стало совсем немного, а под одной из елей его не оказалось вовсе. И, как яркое пятно в тени дерева, взгляд привлекало белое надгробие. Мир уже опустился перед ним на колени, осторожно протер рукой…

Осмотревшись, я угадала и дерево, за которым мы с барсом таились… Отец Мира похоронил ее тут же, вдалеке от всех. Я опустила взгляд на кольцо — все, что осталось от Феодосии, теперь было у меня. Опустившись рядом с Миром, присмотрелась к камню. Одно слово было выбито на его поверхности — «Любимой». Выбито аккуратно, явно на заказ. И белоснежный мрамор красиво искрился слюдяными прожилками.

Мир молча сидел у могилы, уставившись в землю, и я уже собиралась оставить его одного, когда он перехватил меня за руку:

— Не уходи… откуда у тебя эта привычка — убегать?

— Не знаю… — пожала плечами.

— Аня, за тех, кто дорог, надо бороться, — он все также смотрел перед собой. — Вырывать когтями, зубами, биться до последнего…

Я тяжело вздохнула.

— …Видишь, что получается, когда сдаешься? — продолжил он и перевел на меня взгляд. И неожиданно добавил: — Обещай мне, что не сдашься…

Я нахмурилась растерянно, но он уже поднялся, потянув меня следом:

— …Поехали.

На обратном пути я позволила себе все же поинтересоваться его планами на сегодня.

— А… если Кир будет против?

Что я несу?! Конечно, Кир будет против! И меня пугала неизвестность.

— Какая разница?

Мир, казалось, снова ушел в себя, или был недоволен моими переживаниями.

— Послушай, — я облизала пересохшие губы. — Я не сомневаюсь в тебе. Просто боюсь его.

Он перевел на меня удивленный взгляд:

— Ты его боишься?

— Не так, как тебя, конечно… — усмехнулась, но он не оценил шутки.

— Ань, постарайся не думать о моем мире. Сиди спокойно дома, гуляй, общайся с другом, пока он не отрастил хвост. — Он глянул на меня пристально, но потом вернулся к дороге. — Нельзя так переживать. Ты дергаешься по любому поводу. И дергаешь меня.

А вот это прозвучало упреком — то есть, еще и его нервирую, когда ему нужно быть собранным и спокойным. Только как быть спокойным в вольере со зверьми?!

— Хорошо, — кивнула нехотя.

Дома он снова проводил меня до крыльца, где уже ждал Влад. Давно его не было… Мир перебросился с охранником парой фраз и притянул меня к себе, когда я уже собиралась войти в дом:

— Займись вещами, хочешь — погуляй в округе, — заглянул мне в глаза, — поспи, погрейся в ванной… Расслабься.

— Позвони Лерке, пожалуйста, — попросила я. — Поможет мне…

— Хорошо, — улыбнулся Мир. Довела — теперь он радовался тому, что я хочу увидеть друга. — Буду поздно. Если что — Влад рядом, и он со мной свяжется. Завтра привезут тебе новый мобильник.

— Спасибо…

Лерка примчался уже через двадцать минут. Я сделала чай, разогрела обед, и мы принялись разворачивать коробки. Старалась не думать о Мирославе, но получалось плохо. Как можно было не думать о центре теперешней твоей вселенной, если он ушел, по большому счету, на войну?! Бред… Но я все равно старалась.

— Так, а когда ты идешь за зверем? — поинтересовалась, когда друг принес очередные коробки на порог спальни. Оказалось, что внутрь ему входить нельзя.

— Не знаю, Ань, — выдохнул Лерка, усевшись на пол. — Келль говорит, почувствую…

— Расскажи, как это произошло? Это из-за меня?

Тема была щекотливой, но мне нужно было знать.

— В общем, да, — замялся он, — но это правильно, Ань. Раньше у меня не хватало смелости. Сейчас нужно через это пройти.

— Почему не хватало? Ты же оборотень.

— Я боялся, — пожал он плечами, обаятельно улыбаясь так, как мог только он.

— Это так страшно?

— Это меняет. Я видел, как это происходит, какими становятся иногда те, кого ты любил. Не все справляются со зверем, — усмехнулся он. — Оборотни — настоящие мужики. Либо зверь тебя, либо ты зверя.

— Лер, но, может, и не надо? — нахмурилась я.

Он тяжело вздохнул.

— Надо, — улыбнулся. — Я тоже хочу быть милым и пушистым. Девчонкам нравится.

Мы рассмеялись.

— Мир говорил, первый оборот неделю длится, — поежилась я, — и проходит тяжело.

— Меня, скорее всего, упекут в больничку местную, под присмотр.

— В больницу? — округлила глаза.

— Ну да, а то старый я для оборотов. Мир сказал — чтобы все прошло наверняка удачно. И на свободу выпустят в вольер, от греха подальше.

А я и не знала, что так можно.

— Отлично, — выдохнула с облегчением, но тут же смутилась, — ну, первый раз, да? Так ведь лучше?

— Да конечно лучше, Анька! — отмахнулся он. — Теперь бы понять, когда все это начнется. — Он нахмурился, опустив взгляд. — Зверь откликнулся, но что-то… то ли видеть меня не хочет… — фыркнул и улыбнулся, собирая в уголках глаз мои любимые морщинки. — Пошли чаю попьем? И я настоечку у Келля прихватил. У Мирослава сегодня тяжелый день?

Я со стоном выдохнула и поплелась за другом к лестнице:

— Сказал, будет выдворять Кирилла.

— Ого, — присвистнул Лерка.

— Скажи, — поморщилась я, — почему Кир так меня ненавидит?

— В чем это проявляется?

Лерка подхватил чайник с края стола и разлил по чашкам. Бутылка с настойкой была тут же, но я отказалась. Хватило одного раза.

— Ну, он так смотрит… кажется, убить хочет.

— Тут проблема с животной стороны, — замялся Лерка, усаживаясь на диван. — Ты — выбор более сильного самца. А значит, мечта для него. Мир, видимо, об этом не сразу подумал, иначе вообще не стал бы брать Кирилла на встречу в Питер. Просто такие ситуации — когда в стае два альфы — редкость. Кир — по праву наследования, Мирослав — по силе. — Он поднял на меня глаза и, наткнувшись на мой испуганный взгляд, добил: — Проще говоря, он не убить тебя хочет.

— А не пошел бы он! — скривилась неприязненно.

— Нормальный бы пошел сам. А так его уберут насильно — все правильно. Вообще не понимаю, как они до тебя уживались. — Он сделал глоток и прикрыл от удовольствия глаза.

— Я все испортила… — протянула задумчиво и последовала примеру Валеры, уткнувшись в чашку. — Ты знаешь, дай, наверное, настоечку…

Но не успела договорить, как вздрогнула от звука бьющейся чашки.

Вскинула глаза и увидела, как Лерка трясет головой:

— Ань… — прохрипел растерянно, а я подскочила к нему.

— Лера, что такое? — упала рядом на коленки, вцепляясь в его запястья. Его энергетический фон будто взбесился, температура быстро поднималась. Лерка побледнел, тяжело дыша. Глаза друга широко раскрылись, его трясло в лихорадке. — Ляг.

Я попыталась уложить его, но он судорожно вздохнул и скрутился пополам, рыча.

— Лера, я сейчас!

Сердце ухнуло в пятки от страха, я рванулась из дома в поисках Влада. Уже начало темнеть, холод вцепился в тело, стоило показаться на улицу. К счастью, охранник выскочил мне навстречу сразу же. Вместе мы вернулись в дом как раз вовремя — Лерка корчился на четвереньках на полу, скребя дерево пальцами, и хрипел.

— Нужен врач, Влад!

Но тот уже вскинул телефон к уху, а меня придержал рукой, отрицательно мотая головой. Я попыталась обойти его, но он вцепился в меня, не подпуская к другу — к моему счастью, потому что уже в следующую секунду Лерка зашипел и кинулся в нашу сторону. Влад только и успел садануть ему рукой по открытому горлу. Я вскрикнула, а Лерка болезненно скривился и, бросив на меня полный страха взгляд, застонал, сползая по стенке: