Амур с монтировкой (c бонусом) (СИ) - Волкова Татьяна

Как только закончилась мелодия, я вывернулась из объятий помощника и, не оглядываясь, вышла из музыкального зала. Возможно, этот поступок смотрелся не очень красиво, но я не могла больше находиться рядом с Робертом, иначе мое сумасшествие могло бы зайти намного дальше. Не хватало еще влюбиться в робота!

Домой я возвращался расстроенным, как никогда. Небо казалось серее, солнце тусклее, а астероидный пояс нависал над головой, словно лезвие косы одной неприятной старухи в невзрачном черном балахоне с капюшоном. Откровенно раздражали люди, снующие то туда, то сюда, но особенно бесили влюбленные парочки, чинно прогуливающиеся по городу и беззаветно целующиеся на каждом шагу.

В кабинет отца я ворвался без стука, прошел через всю комнату и уселся в кресло напротив его рабочего стола. Звенящая тишина тоже начинала подбешивать, поэтому я не выдержал и сказал:

— Я ей не нравлюсь.

Папа откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и спросил:

— Почему ты так решил?

— После танца она сбежала, даже не обернувшись, — я попытался передать голосом всю испытываемую мною горечь. — Как будто я прокаженный какой—то!

— Ты робот, — спокойно констатировал мой отец. — Вы разные, понимаешь?

Я молчал, обиженно нахохлившись.

— Может, нам с мамой стоит создать для тебя механическую пару? — вдруг предложил он.

Я с укоризной посмотрел ему в глаза, а потом спросил:

— Если бы тебе сейчас привели постороннюю женщину и сказали, что она создана специально для тебя, ты бы перестал любить маму?

Отец поднял голову к потолку, шумно выдохнул, а потом, снова обратившись ко мне, ответил:

— Нет.

— Вот и я не смогу забыть Валери.

— Я понял, — он поднялся и начал расхаживать по комнате, о чем—то раздумывая.

Я продолжал сидеть и молчать.

— У нее есть мечта? — резко остановившись, спросил папа.

— Мечта? Не знаю. А это имеет какое—то значение?

— Огромное! — воскликнул он, поднимая указательный палец вверх. — Твоя мама мечтала создать тебя, но возможности приобрести достаточное количество дейрита у нее не было. Я помог ей в осуществлении ее мечты, принял активное участие в разработке и постепенно растопил ее сердце.

— Это ты так думаешь, — лукаво улыбнулась мама, входя в кабинет. — Ты понравился мне с первого взгляда.

Она подошла к отцу, крепко обняла его и поцеловала.

— Я все еще здесь, — решил напомнить я. — Некрасиво стоять тут и обниматься, когда ребенок страдает.

Родители засмеялись.

— Да ладно тебе! Ты уже давно перестал быть ребенком. Вырос, образумился, возмужал, — проговорила мама, усаживаясь на подлокотник моего кресла и поглаживая меня по голове.

— А толку? Она все равно меня не любит.

— Если бы жизнь заканчивалась на том, что объект любви не отвечал взаимными чувствами, то гуманоидные расы на планете давно бы вымерли, — деловито сообщил папа. — Так что нечего раскисать! Ноги в руки — и узнавать ее мечту! Как понял меня?

— Да уж понял, — пробормотал я и, попрощавшись, отправился на первый этаж в снятую специально для меня квартиру—студию.

Следующие несколько дней Валери вела себя отстраненно. Она почти не разговаривала со мной, старалась не оставаться наедине и постоянно отводила взгляд. Мне было больно наблюдать за тем, как любимая женщина отдаляется от меня все дальше и дальше.

Ситуацию с мертвой точки сдвинула Настя, усевшись однажды у подоконника и листая мамин планшет. Валери в это время была у заведующей, поэтому не смогла помешать моему любопытству. Я подошел к девочке и взглянул на портрет русоволосого мужчины, изображенный на экране.

— Кто это? — спросил я, невольно начиная испытывать ревность.

— Мой будущий папа, — беззаботно ответила Настя.

Во мне как будто что—то оборвалось. Я почему—то не задумывался о том, что у нее может быть мужчина, который готов стать мужем для нее и отцом для малышки.

Наверное, я застыл, уставившись в одну точку, потому что Настена подергала меня за руку и спросила:

— Ты чего? Не случаешь меня совсем?

— Извини, задумался, — пробормотал я.

Она тяжело вздохнула, выражая разочарование моим поведением, а потом сказала:

— Я говорю, что мама уже давно его рисует, но все никак не встретит.

Я подвис:

— Почему не встретит?

Девочка махнула ладошкой, предлагая мне наклониться, а когда я сделал это, обвила мою шею рукой и шепнула в слуховой анализатор:

— Потому что он ненастоящий. Она его придумала. Это ее мечта. Понимаешь?

— Мечта? — живо отреагировал я на важное для меня слово.

— Да, только я тебе ничего не говорила. Это наш с тобой секрет, — серьезным тоном заявила она. Потом немного отстранилась, скептически взглянула на меня и спросила: — Ты хоть знаешь, что такое секрет?

Я радостно улыбнулся:

— Знаю.

— Тогда отругай меня за то, что беру чужие вещи без спроса, и отведи играть с конструктором. Мама пришла.

Вечером я зашел к родителям и рассказал о том, что поведала мне Настя. Энтузиазма в их глазах я не увидел, что, в принципе, было для меня ожидаемо, но надежда на чудо еще оставалась.

— Даже если мы сделаем тебе внешность, идентичную этому изображению, — сказала мама, разглядывая на своем смарте транслируемую мною картинку, — то сути твоей это не изменит.

— Я понял, — проговорил я, опуская голову и ощущая тянущую боль в груди.

Отец побарабанил пальцами по столу, погладил брюшко сидящему рядом

Жужику, а потом спросил:

— Может, с мистером Фарли связаться? Он хоть как—то связан с биотехнологиями.

— Сомневаюсь, что это сработает, но попытаться стоит. Сейчас и наберу, — мама уже листала список контактов.

Ее бывший преподаватель ответил почти сразу. Мама быстро поприветствовала его, спросила, как дела, а потом четко изложила суть дела.

— Роб, ты меня слышишь? — спросил Том Фарли.

— Да, — отозвался я и сел поближе к камере, которая передавала изображение. — Можете говорить.

— Ну ты и попал, дружище!

— Спасибо, утешили, — заметил с сарказмом.

Мистер Фарли вздохнул:

— Ребятки, очень сильно хочу вам помочь, но даже не представляю, чем могу быть полезен. Я, конечно, спрошу у коллег из других отделов, но пока ничего не обещаю. Очень уж специфичная ситуация. Я с таким никогда не сталкивался.

— В любом случае, спасибо, Том, — поблагодарил его папа.

— Еще не за что. Звоните почаще, всегда рад вас слышать.

— Мы тоже Вам рады. Хорошего дня! — попрощалась мама и завершила звонок.

— Придется ждать.

— Чего тут ждать? — обреченно спросил я. — И так все ясно.

Мама поднялась с кресла, подошла ко мне, опустилась на колени и, склонив голову, сказала:

— Прости.

— За что? — не понял я. — Встань, пожалуйста.

— Прости за то, что обрекла тебя на одиночество и боль. Я не думала, что так может случиться. Мне очень жаль, Роберт. Прости меня, пожалуйста, — она говорила прерывисто, шмыгала носом, отчего было понятно, что она плачет.

Отец сел рядом с ней, обнимая за плечи:

— И меня прости. Не предусмотрел, не предугадал, не предотвратил.

Я опешил:

— Да вы что такое говорите? Я единственный в мире робот, способный на глубокие чувства! Это же великое счастье — любить! Пусть безответно, но ведь даже не всем живым существам в течение жизни удается познать это великое чувство. Я безмерно благодарен вам за то, что сделали меня таким, какой я есть! Без вас меня бы не было. Вы самые дорогие для меня люди. Вы моя семья.

Я опустился на колени рядом с родителями и обнял, выражая свою любовь и благодарность. Всю серьезность момента нарушил Жужик, который подлетел к нам, плюхнулся мне на голову и, распластавшись всем корпусом, очень усердно своими лапками пытался объять необъятного меня. Судя по тому, что мама с папой рассмеялись, со стороны это выглядело весьма забавно.

Подготовка к Новому году шла полным ходом, а вот в наших с Валери отношениях никаких сдвигов в положительную сторону не было. Я уговаривал себя, что постоянство — это признак стабильности, а значит, у меня есть еще время на решение вопроса с ее мечтой. Но однажды моя хрупкая надежда разбилась.