Одержимость зверя (СИ) - Владимирова Анна

— Зои, — вернулся Джейден и притянул к себе, а я едва успела прикрыть глаза, чтобы не выдать их влажный блеск. Сжала его ладони на своем животе и прерывисто вздохнула.

Нам выделили одну тарелку на двоих, потому что мы все равно не могли оторваться друг от друга. Счастья ведь много не бывает… Казалось, лучше всего это понимала Амалия. Я видела, она временами, как и я, едва сдерживает слезы. Мы все праздновали жизнь. Никто не говорил о пережитом, но оно стояло в глазах каждого — слишком часто взгляды задерживались на лицах любимых. Я ведь еще не знала, чего стоила им эта победа. И победа ли? Почему Лоу вдруг отступил? Что пообещал ему Джейден? Я обязательно узнаю, но позже…

Сейчас я смотрела, как Денвер укачивает Дейну, Теана обнимает дремлющего Аарона, устроившего голову на ее коленях, как Амалия ловит с Кейвом оживившихся с приходом сумерек светлячков, и не думала ни о чем.

— Пойдем, — потянул меня Джейден, когда стемнело.

В спальне для гостей нас уже ждал уют в стиле сказочного домика Амалии — кружевные подушки, ажурные занавески, деревянная кровать и только-только разгоравшийся в камине огонь. Все, чтобы подчеркнуть нашу с ним говорящую тишину. Я сидела у него на коленях перед камином, любовалась бликами в глазах и понятия не имела, о чем говорить. Все отзвучало. Ну, разве что кроме одного…

— Я боялась не увидеть тебя больше, — прошептала, хмурясь.

Он молча разглядывал мое лицо, и много всего можно было увидеть в его глазах, но я не спешила требовать озвучить все это.

— Я тоже, — охрип его голос. Ничего более важного сказать я не нашла. Но это не значило, что не нашел он. — Ты не хочешь со мной поговорить о ребенке? — заглянул мне в глаза.

— Я не знаю, что говорить.

Стало вдруг страшно. Я не знала, что чувствуют нормальные женщины при нормальных обстоятельствах. А я чувствовала лишь спокойствие и какую-то оглушающую пустоту. Но Джейден вряд ли примет такой вариант. Он смотрел на меня настороженно, пытаясь понять, что говорить.

— Я сначала хотел избавиться от ребенка, — вдруг оглушил меня.

— Что?! — вскричала. — Избавиться?!

А вот теперь с меня будто лед сошел, и в душе до небес взлетело пламя эмоций. Я изумленно хлопала глазами, не в силах вдохнуть и вместить в себя его слова.

— Я боялся за тебя, — продолжал Джейден, — что не выдержишь всего этого, что потеряю тебя, не дам шанса выбрать самой…

Он не пытался меня схватить, но и я не старалась отстраниться. Слушала его, с трудом осознавая слова, но уже понимала — выбор действительно был сложным. Тогда.

— И что же остановило?

— Ты.

— Я?

В его глаза вернулась плавящая нежность в такой концентрации, что я тут же забыла о необходимости разобраться с этим его самоуправством.

— Не знаю как объяснить, — сдался он, — но я просто понял, что не смогу… Решил сделать все, чтобы ты была счастлива, узнав о ребенке. — С его губ сорвался горький смешок.

— Джей, все хорошо вышло, — обхватила его лицо ладонями, заглядывая в глаза. — Мы не успели натворить непоправимого — это главное, если учесть, с чего мы начали.

— Да… — он настороженно вернул меня в свои руки. — Ты моя умница.

Я прижалась к нему, обнимая за плечи и жмурясь. Все хорошо, правильно… Мы выбрали жизнь, а она выбрала нас.

Я вышел немного подышать, чтобы не устроить Зои продолжение приступа голодной страсти и дать передышку хотя бы до утра. Но это было адски тяжело. Теперь, когда она уже совершенно точно носила моего ребенка, ее притягательность сносила крышу окончательно. Она даже не начала меняться, а я уже бредил в ожидании круглого животика. От страха навредить срывало последние предохранители, меня до сих пор потряхивало…

Но отдышаться в одиночестве не получилось. Стоило отойти на несколько шагов, из дома вышел Аарон. Нашел меня взглядом и усмехнулся. Я ответил такой же усмешкой.

Теперь мы понимали друг друга как никогда. И Лоу был не последним, кто приложил к этому лапу. Теперь я — на страже закона и спокойствия наших семей, как и Аарон. С официальным грузом ответственности во всех смыслах. Больше не невидимка… А еще у меня тоже семья. И это, кажется, объединяло гораздо надежней.

— Ну и как? — подошел Аарон, разминая плечи.

— Хорошо. Не спится?

— Немного, — поморщился он, — как Зои?

— Хорошо…

Он помолчал немного, прежде чем продолжить:

— Теа не сразу приняла новости о ребенке.

— Зато теперь все хорошо, ты же все сделал для этого.

— Ты тоже сделаешь — это несложно, когда с ума по ней сходишь. — Да, и в чувствах к своим женщинам мы, кажется, тоже были похожи. — Я хотел попросить прощения… — замялся он. — Не было времени во всем этом…

— Не надо, — перебил его. — Я не был на твоем месте, ты не был на моем. Спасибо, что не бросил… снова.

— Сомневался, — усмехнулся он.

— Забыл, как это.

Я ведь и правда забыл. Но теперь все позади.

— Осталось только предложение сделать…

— О, старик… тут желаю удачи, — рассмеялся брат, вскидывая ладони вверх.

— Я думал, поделишься опытом, — деланно возмутился я.

— Нет-нет, тебе мой опыт не подойдет, — и он развернулся и направился в дом.

— Аарон! — смеялся я. — Ты меня бросаешь?

— Да! — донеслось уже от крыльца. — Спокойной ночи!

Ночь, правда, больше уже походила на утро — над деревьями тьма уже изрядно поредела, но день я намеревался встретить гораздо позже. У меня — отпуск. Осталось только плавно перевести его в медовый месяц… Да и потом… палачу же положены декретные выходные?

— Я тебя не до конца еще украла, — виновато закусила она губы, заглушая двигатель. — Хотела заехать сюда…

— Мне важно, что ты хочешь показать, — осторожно улыбнулся я.

Ее иллюзия, что главу отдела расследований вообще можно выкрасть, умиляла, и я всеми силами ее поддерживал. То, что Лоу ушел в отставку, я узнал, когда дозвониться до него стало невозможно. Куда умчался старик — никто не знал, и я не стал искать. Вероятно, «они» подумали лучше него, и поставили меня перед фактом, что теперь я — «серый кардинал». Но Зои я этого пока не говорил.

Инстинкт беречь ее теперь от всего превращал меня в параноика, но я боролся с приступами тихо и в одиночку, не подавая вида. А кто сказал, что будет легко? Хотел счастье — умей удержать, никак иначе. Судьба никогда не нянчилась со мной, чего уж теперь жаловаться?

Но когда я видел ее, все казалось мелочью. Она шагала впереди, а я не мог оторвать взгляд от того, как двигается, как ветер развевает ее волосы, и те полосуют хрупкую спину черными полосами. С пустырем окраины меньше всего хотелось ее делить, но я знал — ей нужно было со мной поделиться последним, что осталось в ее секретах — болью потери.

Здесь не было ворот — просто только что под ногами был гравий, и вот уже — редкие ошметки травы и щербатые плиты. Как она нашла дорогу к нужным — понятия не имел, но вскоре мы стояли у трех плит.

— Хочешь, мы перевезем их отсюда? — обнял ее со спины.

— Нет, — мотнула она головой. — Им никакой разницы… Чтобы похоронить тут отца, я прошла через бюрократический ад. И то помогли связи капитана нашего участка.

Я только прижал ее к себе сильнее, утыкаясь носом в шею. Радовало одно — ей уже не было так больно, я чувствовал. Там, где была пустота, теперь покалывало кончики нервов предвкушение. Все только начиналось для нас обоих, и прежние потери не тянули на дно.

— Расскажешь мне о них?

— Да, — пожала она плечами, — ехать далеко.

— Интригуешь…

— Надеюсь, тебе понравится, — улыбнулась она.

— Мне понравится, если там есть большая кровать…

— Озабоченный, — рассмеялась она.

— Одержимый, — поправил я довольно.

Она вздохнула глубже, взяла меня за руку и повела прочь. Теперь точно все — я открыл все двери в ее душе, и она позволила войти. И я никогда не предам это доверие…