Адепты и (не)чудовища (СИ) - "Hanna Castle"

— Да. Я обязана спасти профессора.

Филипп присел на корточки, взял меня за руки и глядя прямо в глаза, заговорил:

— Я сделаю всё, чтобы отец не наказал за это ни тебя, ни профессора Холгера. Но ты сама то сможешь лечь в постель с чужим для тебя мужчиной?

— Да и профессор на такое не пойдёт, — присоединился Джос. — Даже ради возвращения дара.

— Я справлюсь, — уверенно заявила в ответ и у меня на это была причина, и к тому же не одна. — А сейчас мне необходимо посетить салон красоты. А вам лучше уйти. Филипп, переночуешь у Джоса?

— Хорошо, — не совсем уверенно прозвучал голос брата.

— У меня сегодня ночная смена в клинике, — поспешила сгладить ситуацию. — Меня всё равно всю ночь дома не будет. Чего тебе одному здесь скучать? А с парнями можно неплохо повеселиться. Ведь так?

Лукиан и Майрон похабненько так заулыбались, Джос и Адам лишь покачали обречённо головами, а Филипп хмыкнул и подмигнув мне, выдал:

— Ну что, сестрёнка, удивим папочку?

И вот я в красивом нижнем белье, в коротеньком белом халатике стою перед дверью в палату Эвана. В кармашке спрятан пузырёк с зельем, которое мне посоветовала всё таже Фиби и из которого необходимо незаметно добавить пару капель в стаканчики с самым обычным укрепляющим настоем. Это слабый афродизиак, способный немного усилить желание и снять барьеры. Если между мужчиной и женщиной нет чувств, то оно не подействует. Но я точно уверена, что это не о нас с профессором. И что бы не говорил Эван при нашей последней встрече, как бы он не утверждал, что между нами ничего не может быть, я намерена доказать обратное!

Утром я проснулся с ощущением тепла. Не от женского тела, к сожалению, ведь Эшли ушла на рассвете, легко поцеловав на прощание. Я сделал вид, что сплю… А что мне оставалось? Спросить любимую, почему она выходит замуж за другого? Она будет ссылаться на волю короля, противостоять которой незаконнорождённая дочь не сможет.

Так вот, тепло разливалось по всему телу и я очень осторожно, боясь ошибиться и потерять надежду окончательно, произнёс заклинание роста и направил его на растение, стоявшее на подоконнике и не отличавшееся здоровым видом. Листики тут же зашевелились, немного подросли и радостно заблестели, словно омытые утренней росой. Я не ошибся! Магия вернулась! И не просто вернулась! Сила бурлила, заполняя иссохшие каналы и стремясь наружу. Чувство было не очень приятное, но я терпел, понимая: жизнь налаживается и у меня только что повысился шанс вернуть Эшли.

Я старался громко не стонать от боли, когда очередной канал заполнялся силой, "расклеивая" слипшиеся стенки и одновременно заживляя трещины, чтобы не привлечь внимание целителей. Сложно будет скрыть от специалистов наличие не одного, а сразу двух даров. Но уже буквально через час состояние нормализовалось и я даже без специальных артефактов понимал, что резерв мой увеличился в разы. Почему так произошло, решил поразмышлять над этим важным вопросом, когда выберусь из клиники и останусь в одиночестве. Поднявшись с кровати и натянув на себя пижаму, достал телефон, чтобы вызвать такси, но дверь в палату резко распахнулась и на пороге появились две женщины, которых я уж точно не ожидал увидеть: Люсинда Блэкворд и Вероника Кеннет.

— Я же говорила, что с ним всё в порядке, — вместо приветствия заявила Люсинда и не дав мне сказать ни слова, набросилась с обвинениями. — Пока ты здесь отлеживаешься, Раян твою невесту другому отдаст. И ты так просто уступишь?

— Люсинда, успокойся, пожалуйста, — приятный голос сестры короля на всех окружающих действовал успокаивающее. Даже на смотрительницу академической библиотеки. — Орест, извини её и не обижайся. Как ты себя чувствуешь?

— Доброе утро, дамы. Рад вас видеть. И уж если вы здесь, может подвезете меня в академию?

Люсинда и Вероника переглянулись, видимо не ожидая такого хода событий и в один голос спросили:

— Тебя выписали?

— Я сам себя выписал, — отмахнулся от посетительниц и забрав с прикроватной тумбы телефон и артефакт связи, зашагал на выход. В том, что женщины последуют за мной, не сомневался.

В коридоре нам повстречался незнакомый молодой целитель, попытавшийся остановить самовыписавшегося пациента, но что он мог против двух представительниц королевского рода?! Мне даже говорить ничего не пришлось.

По пути в академию выяснил достаточно интересную информацию. Оказывается, Раян согласился на брак своей дочери и сына Элаизы по очень важной причине: Оскар сумел убедить короля, что его возлюбленная Нева на самом деле не умерла во время родов, а была похищена людьми правителя Минеса и по сей день жива. Если Раян отдаст Эшли ему в жены, Оскар сообщит местонахождение Невы. Король конечно же пытался узнать всё другими способами, не подразумевающими брак дочери с нелюбимым мужчиной, но ничего не добился.

Слушал внимательно Веронику, но что-то не давало покоя. И тут меня озарило: Виктория в своё время призналась, что она имеет влияние не только на Элаизу, зная её тайну, но даже на короля Фридриха. Конкретно она ничего не рассказывала, но намекнула на какую-то похищенную женщину. А вдруг речь шла о матери Эшли?

— Люсинда, в академию прибыл артефактор из Минеса? — Постарался говорить спокойным тоном.

— Да, ещё вчера. Профессор Родерик Крумм. Но тебе не кажется, что работа подождёт, а вот Эшли, нет? — Снова набросилась с упрёками родственница короля.

Я не обращал внимания на недовольство Люсинды и продолжал выспрашивать необходимую мне информацию:

— Виктория тоже в академии?

У Люсинды от возмущения аж дух заняло и она вместо слов выдала какое-то нечленораздельное рычание, но справившись с эмоциями, заговорила ледяным тоном:

— Так тебя любовница интересует больше, чем Эшли? Я молчала и ничего не говорила, но и моё терпение не бесконечное. Ты — взрослый мужчина и само собой разумеющееся, у тебя есть определённые потребности. Но может не стоит это афишировать? Как ты думаешь, Эшли будет приятно видеть рядом с тобой другую женщину? Или ты передумал за неё бороться?

В конце своей речи голос Люсинды стал ещё холоднее, а в воздухе засверкали ледяные кристаллики.

— Люсинда, успокойся, — не выдержала Вероника и посмотрела на меня, умоляя прекратить ссору.

Объяснять что-либо спутницами времени не было, так как мы уже приехали. Выходя из автомобиля, попросил Веронику:

— Привези Эшли в академию. Она в своём городском доме. Как можно скорее, пожалуйста.

— Хорошо, — коротко согласилась сестра короля, поняв по моему выражению лица, что я явно что-то задумал.

— Люсинда, — решил таки успокоить магиню, которая на самом деле волновалась за Эшли. — Я люблю только Эшли и сделаю всё, чтобы она стала моей женой. Просто поверь.

Многозначительно хмыкнув и одарив меня ещё одним грозным взглядом, строгая смотрительница поспешила в сторону библиотеки, а я направился в общежитие, чтобы переодеться и основательно продумать план по спасению Невы и её дочери от ненавистных мне минесцев.

Виктория светилась от счастья, увидев меня в своей комнате. Ещё бы ей не радоваться: я пообещал беременной женщине, что у неё будет и любимый мужчина, и отец ребёнка. Правда, только в том случае, если она расскажет мне о несчастной, похищенной много лет назад людьми короля Фридриха.

— Эван, но зачем тебе эта женщина? — Капризно дула и без того пухлые губки красавица, ластясь ко мне словно кошка.

— Это единственное условие, при котором ты получишь желаемое!

Я всегда разговаривал с Викторией грубо и резко. Другая бы на её месте обиделась, но только не она. Первое время меня удивляла покладистость этой женщины, привыкшей любыми способами добиваться желаемого и не побоявшейся шантажировать королевскую семью. Грозясь рассказать всем, что Оскар на самом деле сын Элаизы, Виктория добилась для себя высокого положения в обществе, став женой ректора академии и преподавателем. Их брак нельзя было назвать счастливым. Да и о каком счастье можно говорить, если ректору пришлось разорвать помолвку с любимой невестой и по приказу короля жениться на дочери гувернантки: безродной и слабой магине. Да и Виктории немолодой муж нужен был лишь ради денег и славы. Она меняла любовников как перчатки, пока не познакомилась со мной. Но потом я понял, что подчиняется Виктория только в постели, получая оргазм от жёсткого секса, и никак иначе.