Ольга Резниченко - Враги

(невольно вскрикнула)

… замерла.

Замерла, в растерянности, в ожидании (что будет дальше).

Молчу.

(взгляд его, мой… в глаза)

Улыбнулся…

… застыл, пристыженный тишиной, моим ступором.

(долгая пауза —

Решился на слова)

— Я очень переживал за тебя…

(несмело скользнул ладонью по талии, робко обнял, невольно прижал к себе теснее)

(опустила взгляд)

— И я…

(уступила — сменила крик, свою "ярость" на робкий шепот)

за себя…

(кисло улыбнулась)

— Прости меня, если что не так…

(и снова тяжелое молчание, выжидание)

…

— Тебе еще долго придется

… за все расплачиваться.

(с вызовом уставилась Берну в глаза)

(ухмыльнулся)

— Тогда… позволь…

(вдруг ожил — проворное движение — стянул с себя брюки)

… уже прямо сейчас…

(едко, коварно улыбнулся)

начать замаливать свои грехи…

(ворвался, вмиг проник в меня, не дожидаясь ответа,

… в мгновение лишая меня рассудка шальным приливом экстаза;

вскрикнула, невольно запищала от удовольствия я — сдалась:

Прижалась, жадно прижалась в ответ…

Движение — и в голове еще ярче взрыв произошел.

Похотливо застонала от безумия… Изогнулась, жадно выгнулась в дугу, уверенно откинувшись назад, упершись руками, и алчно подалась тазом вперед.

Отдаться, отдаться во власть своего Геера…

Разорвал, разорвал вмиг на мне рубашку и тут же прилип поцелуем к груди.

— Моя Лив…

Моя…

(еще, еще миг истязающего касания, скольжения языком округ…

и вмиг сжал губами возбужденный, упругий сосок, лизнул его)

Застонала, закричала я, словно кто душу пытался вынуть изощренными пытками.

Еще, еще одно резкое движение — и тут же прежняя услада развеялась под напором новых, еще ярче, еще сочнее ощущений, под напором нового прихода дикого, сумасбродного оргазма…

…

— Нашел. Вот…

ФУ!

МЛЯ, МЕРЗОСТЬ!

ИДИОТЫ!

Хоть бы предупредили,

… или в каюту спрятались…

Короткий поцелуй в губы… — и нехотя отстранился от меня.

(довольно улыбнулся)

Проворные движения — спешно стал заправлять свои брюки.

— Фух…

(устало мотнул головой, сбрасывая тяжесть эмоций)

Жестко вышло…

(спешно выровнялся, перевел взгляд на меня: вальяжно рассевшуюся, все еще раскинувшись на своем кустарном "ложе")

Ухмыльнулась,

иронически, самодовольно ухмыльнулась я,

промолчала…

— Что? Что скалишься? Думаешь…. уже отстрелялась?

(удивленно вздернула бровью,

не ответила)

Шаг ближе — и тут же подхватил себе на руки, прижал к груди.

— Что там твой братик про каюту… говорил?

…

— Бееееерн,

(устало потянулась я, лежа на кровати)

… если ты в такой способ решил меня убить, то тогда всё ясно…

(захохотал)

— Да уж… Оливия Дюан, не думал, что Вы такая слабенькая…

— Вообще-то, Граф,

денечек у меня, малеха, "непростым" вышел…

— Помню,

помню…

И поэтому в этот раз прощаю…

(возмущенно ахнула;

уткнулась носом ему в шею)

— Какие же мы, оказывается…. добродушные!

(поцелуй в макушку)

— Только никому не говори об этом, деточка.

(рассмеялась)

— Хорошо.

(прижалась щекой к груди — внимаю тихому, родному… сердцебиению)

Берн…

— Да?

— … а теперь. Теперь,

когда ты добился, чего желал.

Получил меня… сполна.

О чем теперь мечтаешь?

Не ну, кроме того, что уже и так поняла, кроме желания испробовать всю Камасутру на мне.

Чего хочешь?

(коротко, пристыжено рассмеялся)

— Ну же… скажи…

(вмиг дернулся, перевернулся на бок — уставились друг другу в глаза)

— Хочу, чтобы ты призналась, что любишь меня.

— ЧТО??

(возмущенно вскрикнула,

невольно закатила зеницы под лоб;

разворот — и плюхнулась на спину;

уткнулась взглядом в потолок)

— Ну…. неужели так трудно?

Я же… свои чувства не скрываю от тебя. Открыто говорю…

И сейчас… хочешь, тысячу раз повторю…

Оливия Дюан, я тебя безумно люблю.

— А вот я — не признаюсь.

И вообще, давай спать.

— Зараза…

(шумно вздохнул,

перевернулся на спину)

Но ты не думай, я не сдамся…

— Я тоже…

(ехидно улыбнулась, ухмыльнулась я)

…

— Берн…

— А?

(нервно сглотнула)

— А Мартин… Про него… это же всё — вранье. Да?

(ухмыльнулся;

уставился; уставился взглядом в потолок)

— Честно?

…

(шумный вздох;

взволнованно провел, потер ладонями лицо, замер)

Если честно…. то да.

… я не мог позволить кому-то тебя у меня отобрать.

Просить? Сделала бы непременно наоборот. Убить жениха? — никогда бы не простила…

И так… уж дров наломал.

А потому остался только один шанс: дать тебе основание… отказаться самой от этой затеи. Причем… понимал, что сработает это всё лишь в одном случае: если, на самом деле, ты по-настоящему не любила его, если бы сама всей этой свадьбы не хотела.

Если бы сама… ждала, искала… причину, причину, по которой бы смогла убежать от всего этого, отказаться, уйти не с виной на плечах, а с обидой… или, как максимум, — равнодушием.

— За что я и ухватилась.

(несмело улыбнулся)

— Да. Ведь… документы, как бы они четко не были подделанными, все равно остаются лишь глупым бумажками, а легкое усердие, усилие — и гипнозом бы вытянула из него всё. Всю правду… Я шел ва-банк. И выиграл…

— Чертов картежник…

(живо перекатился на бок; взгляд в глаза)

— Зато теперь в моих руках — Джек-пот.

(рассмеялась)

— … который обещает если не летальный исход, то полное умопомешательство.

(ухмыльнулся)

— Я не боюсь…

(робкий стук в дверь)

— Народ, подплываем уже…

Ау. Есть кто живой?

— Да, да. Слышали, — раздраженно пробурчал Берн и еще сильнее меня сжал в своих объятиях.

— Так вставайте.