Кольца Мирты (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна

Люди уже и таиться стали меньше от солдат. А те не могли особо придраться — всех не арестовать. Хотя кое-кого, особо активно и громко кричащего на площадях о живом наследнике, в темницу упрятали. Триша слышала о нескольких таких случаях. Все знали: это делалось показательно, чтобы больше запугать. В назидание недовольным…

Только, видимо, люди уже дошли до края, отчаяние оказывалось сильнее страха. И потому столь стремительно подхватывались пересуды и слухи, оттого так активно начали верить и ждать принца. А новые бедствия лишь подогревали их желание противостоять захватчице, даже если та и называлась старшей и истинной дочерью предыдущего Герцога, любимого среди людей… Которого та же дочь с заговорщиками и убила… Чего же простому народу от таких правителей ждать?

Трише сложно было разобраться. Она не знала до конца, почему, но вся эта ситуация вызывала внутри очень сильную, мучительную боль, и казалось более простым не обдумывать, не вспоминать. Просто жить день за днем. Для души спокойней… И она отвлекалась, стараясь думать о чем угодно, но не о политических перипетиях.

На Мирту же, тем временем, обрушились холода. Совсем рано еще, до настоящей зимы не меньше двух, возможно и, трех десятков дней, а на улице лютые морозы. Да такие, каких и старики припомнить не могли. Но Триша все равно ходила на площадь — птицам же голоднее! И она, нет-нет, а, может, услышит что-то…

Но больше новостей о тех странных путниках не появлялось, словно и не было их никогда в столице.

А еще через семь дней появились совершенно иные пришлые — чужаки. Вроде и люди… а вроде… Триша даже не знала, уверена ли в этом? Они ее до ледяной дрожи в груди настораживали, заставляя замирать и прятаться, как перед дикими зверями!

Эти таились, пробираясь в город тайком и по два человека, не больше. Всегда закутаны с ног до головы в черные плащи, и, казалось, вовсе не из-за лютого холода, ничего за этим цветом разобрать невозможно. Да их словно бы и горожане не до конца «видели». То есть, замечали, конечно, не сталкивались лбами на улицах. И останавливались они же на ночлег где-то, наверное. Но не по харчевням и трактирам, это точно. Никто из прислуги не болтал о таких гостях на рынке и у лавочников. Чужаки как из ниоткуда возникали на улицах, изучали окружающих и скрывались до появления хоть кого-то из стражников… Будто призраки.

Как понимала Триша, солдаты даже ни разу не засекли чужаков, а вот те, казалось, изучили все патрули и расположение отрядов. Замечали, как стоят дома и лотки торговцев, и когда на площадях и улицах больше всего народу, несмотря на холод.

Она не смогла бы ответить, откуда знала это. Просто знала, и все. Как и то, что эти, новые чужаки, связаны с теми, первыми путниками.

Но, в отличие от них, новые пришлые, закутанные в черное так, что никто не смог еще разглядеть их лиц, пугали Тришу до мокрой, противной испарины на затылке. Они были против захватчицы, она чувствовала это, но не могла даже близко находиться с этими людьми — ее словно замораживало и сжигало пламя одновременно в такие моменты. Внутри рождалась режущая боль, вот-вот грозившаяся хлынуть из полуслепых глаз обжигающими слезами. А ей вовсе не улыбалось привлекать хоть чье-то внимание, что этих чужаков, что стражников. И хотелось бежать без оглядки от тех и других, что она и делала, собственно, наблюдая издалека за странной «невидимой» суматохой в городе.

А оживления в столице с появлением чужаков ощутимо прибавилось. И уже никто, вроде бы, не сомневался, что наследник жив. Люди поверили, и самой своей надеждой делали этот слух сильнее. Но вместе с новыми, так пугающими ее людьми в черных плащах, пришли и новые вести: принцу, который собирается отвоевывать престол, покровительствует сильный советник и наставник, поддерживающий и помогающий наследнику, пока тот восстанавливает подорванное заговорщиками здоровье. Муж погибшей принцессы, которого Мартин планирует сделать Канцлером при своем дворе.

Его в Мирте любили. Как и саму принцессу. История их любви казалась, да и была, наверное, волшебной сказкой для народа. А то, как Ройс сопровождал после свадьбы свою любимую везде, не отходя и на шаг; как помогал, коршуном следя за ее благополучием и здоровьем; сияние, окружавшее эту пару — верный признак благословения Мирты… Истинное чудо! Так считали все.

Вероятно, именно вести о его появлении внушили людям четкую уверенность — захватчице не выжить. Ибо не ясно, как Мартин отнесется к кровной сестре, но вот его Канцлер точно не простит заговорщикам смерти любимой.

И некое подспудное ликование стало ощущаться на улицах города уже само по себе, хотя и все, вроде бы, понимали, что любая битва за власть не обойдется без крови и новых испытаний для простого люда…

Новая правительница укрепляла оборону столицы и дворца. Во все концы мира, по всем городам и поселкам рассылались гонцы, стягивались солдаты и силы, увеличивались уличные патрули. И, вместе с тем, прибывали все новые «чужаки», которых эти самые солдаты не видели… Приходили какие-то смутные и малопонятные новости о волнениях и беспорядках в семейных поместьях дворян, о пропавших наследниках родов и взятых в заложники детях. И всем этим, якобы, руководил именно он — Ройс, Канцлер и советник истинного Герцога.

Триша же… она не совсем понимала, что вызывал внутри нее этот новый слух. Само только упоминание об этом мужчине, о Канцлере… Некая, совершенно непонятная ей какофония эмоций, в которой невозможно смысл и толк найти! Больно, боязно, жарко и холодно. Толковых догадок ноль, и непонятное желание едва ли не кричать от какой-то невыносимой потребности!

Практически непреодолимое желание самой если не увидеть толком этого человека, то хоть рядом оказаться, ощутить…

Знала бы, как скоро это желание исполнится…

Он появился еще дней через десять. Не таясь и не скрываясь.

Их пришло всего несколько сотен человек. Казалось, совсем мало против армии новой правительницы. Да и лазутчики донесли об их приближении заранее, позволив основному войску хорошо подготовиться и встретить принца с Ройсом.

Что странно — почему такое небольшое, по сути, войско вообще смогло приблизиться к столице?

Никто понять не мог, как их пропустили все те отряды, которые стояли в городках и на дорогах на подходе к столице? Куда смотрели? Как позволили пройти?

Вот о чем перешептывались горожане, когда один другому передавали новости о приближающемся войске… Пока своими глазами войско принца не увидели.

В тот день, казалось, столица замерла. Детей, стариков и женщин старались оставить дома, а мужское население вывалило на стены и улицы… Город замер в ожидании… Дворец окружили кольцом солдат, патрули стояли на каждом значимом перекрестке.

Хотя все, кто только мог, и мальчишки-подростки, и матери семейств, пытались хоть на несколько минуток выскочить то на площадь, то к более осведомленной соседке, чтобы хоть краем уха узнать, одним глазком взглянуть, что происходит…

Триша подобралась к самой стене, и даже взобралась на одно из возвышений, пользуясь тем, что все были слишком заняты наблюдением. Но ей мало что можно было разобрать: войско правительницы стояло метрах в двухстах от стены города, видимо, намереваясь уничтожить посмевших оспорить их право на власть, даже не подпустив к столице. Несколько тысяч солдат молча замерли под ярким солнцем на морозе в построении, ожидая тех, у кого (и это было ясно любому наблюдавшему) не имелось ни единого шанса, кроме, разве что, чуда от Пресветлой. Замерзшая голая земля без снега, казалось, хрустела под весом выстроившихся солдат, словно кряхтел умирающий старец.

А по главному тракту приближались солдаты, сохранившие верность Мартину… И за ними следом будто тень наползала на небо. Просто плохая погода, свойственная осени, тем более при таком холоде — не диво, шторм. Только совпадение, что шли облака с той же стороны, что и вернувшийся принц…

Но как-то страшно и пугающе выглядели наплывающие на небо черные тучи при полном безветрии и даже в какой-то неестественной тиши.