Стать Медузой (ЛП) - Хамм Эмма

Хрисаор скулил, напоминая Алексиосу, что он был не один. Он пришел не спасать честь Медузы, когда все считали ее демоном. Он не мог так реагировать. Его мальчик слушал.

Он не посмотрел на незнакомца, спасшего их от толпы. Алексиос опустился на колени перед мальчиком и прижал его к сердцу.

— Прости, — прошептал он в капюшон плаща мальчика. — Я не должен был поддаваться гневу. Ты знаешь, я не злюсь на тебя.

— Я думал, ты побьешь их, — Хрис всхлипывал. — Я думал, они заберут тебя у меня.

— Нет, нет, — Алексиос погладил спину ребенка. — Я тебя не брошу. Никогда.

— Смелый слова для мужчины, который забрался так далеко ради мести, — голос был смутно знакомым, хотя он не думал, что снова услышит его.

Алексиос выпрямился и повернулся, увидел худую фигуру за собой. Он считал ее своей матерью.

— Даная, — потрясенно сказал он. — Я думал, ты у Полидекта в плену.

Она опустила свой капюшон. Золотые кудри, которые он так хорошо помнил, постарели. Серебристые пряди обрамляли ее лицо, хотя золото еще осталось среди них, соперничало с солнцем. Несколько морщин появились вокруг ее глаз за это время, но она все еще была красивой, как он помнил все эти годы.

— Алексиос, — ответила она. — Рада видеть тебя в Эфиопии, хоть и в таких обстоятельствах.

Он шагнул к ней и взял ее за руки.

— Я думал, ты еще в Серифосе.

— А я думала, что тебя и моего сына убили на вашем задании, — она сжала его пальцы и мягко улыбнулась. — Я взяла все в свои руки, чтобы сохранить свою жизнь.

Он скривился.

— Все так плохо?

Даная посмотрела на ребенка за ним, тот глядел на нее из тени капюшона.

— Думаю, можно и так сказать. Полидект бывает… грубым. Но в этом городе есть друзья, которые ценят мою жизнь больше, чем короля.

— Ты скрывалась, — он не мог поверить, что она сбежала, но она уже удивляла его раньше.

Алексиос притянул Хрисаора к своему боку. Как он мог просить ее о помощи, когда он охотился на ее сына? Даная была матерью, в первую очередь, а потом королевой.

— Я знаю, что ты ищешь Персея, — прошептала она. — Ты хочешь помешать ему делать ужасы, которые он творит как герой. Да?

Она смотрела в его глаза с сердцем в ее взгляде, и он не мог ей врать. Вздохнув, Алексиос кивнул ей.

— Да. Я хочу покончить со страданиями многих людей. Я даже не узнаю его больше, Даная. Он не Персей, которого мы знаем и любим.

— Знаю, — она отошла на шаг, заламывая нервно руки. — Я поняла это, когда он не пришел сразу же за мной. Я слышала о его приключениях с Андромедой. Он даже не в Серифосе. Он ушел на Аргос, где все это началось. Он вернулся домой, чтобы убить моего первого мужа, как и говорилось в пророчестве. И я знаю, что он преуспеет, потому что если я чему-то научила сына, так это тому, что нужно заканчивать то, что начал.

Это было ужасное осознание для матери.

— Аргос? — повторил он. — Зачем он отправился сначала убивать твоего первого мужа?

— Если бы Акрисий не отказался от него, Персей вырос бы как принц, а не сын рыбака, — она крепко обвила себя руками, защищаясь от правды. — Боюсь, он был бы еще хуже, если бы вырос как принц. Он так воодушевился идеей быть героем, думает, что мир должен встать на колени перед ним, даст ему будущее, которое он так желает.

Алексиос не должен был рассказывать ей все. Он должен был пообещать, что вернет ее сына на верную дорогу, и жить дальше, потому что он все еще была женщиной, которая приняла его под крыло. Она все еще была как мать, он знал ее и любил.

Но он не мог. Он не мог дать ей жить дальше, не зная, что сделал Персей.

Он нежно повернул Хрисаора к Данае. Он осторожно открыл кожу мальчика угасающему свету, надеясь, что она увидит ребенка бога, каким он был. Просто мальчиком. Мальчиком, отчаянно нуждающимся в матери.

— Это сын Медузы. Один из них. Другой — крылатый конь, на котором летает Персей.

— Ее сын? — она посмотрела на ребенка, а потом на него. — Я слышала, что ее прокляли месяцы назад. Как она…

Он видел, как на ее лице проступило понимание. Слезы выступили на глазах Данаи, она поняла, что ее сын убил беременную женщину, даже если персей не знал этого, когда казнил Медузу.

Он все равно сделал это. Неведение не оправдывало жестокость.

Даная склонилась и протянула руки к Хрисаору.

— Дай посмотреть на тебя, мальчик. Ты — ребенок женщины, которую убил мой сын. Я хочу извиниться за это, но сначала я хочу увидеть, кто ты.

Хрис не вздрогнул, не отпрянул от незнакомки. Он смотрел на нее задумчиво, а потом улыбнулся.

— У тебя доброе сердце.

— Ты — сын бога, — ответила она. — Как мой мальчик.

— Не так, — Хрис знал истории о Персее, Алексиос убедился, что его сын знал все ошибки, которые совершил Персей, и как эти ошибки превратили его в героя, каким он стал. Ложного героя, о котором говорили люди. — Я буду лучше, чем он, когда вырасту.

— Ты полубог, как Персей.

— Я не проклят Герой. Персей навсегда останется полубогом, но я могу занять свое место на горе Олимп рядом с моим отцом, Посейдоном, — Хрисаор посмотрел на Алексиоса и улыбнулся. — Хотя тут у меня отец лучше. Так что пока что я не стал богом.

— Отец? — Даная хмуро посмотрела на него, а потом ее лицо прояснилось. Она резко выпрямилась. — Ты любил ее. Медузу.

Он склонил голову.

— Да, Даная.

— Как?

— Я знал ее задолго до того, как она стала одной из Горгон под Олимпом. Я знал ее до того, как она стала жрицей в храме Афины, где ее нашел Посейдон. Я помню Медузу из деревушки, где жили обычные люди, и жизнь сияла счастьем, — он старался не вкладывать эмоции в слова, но разговор о ней вызвал пыл, который он прятал от мира. — Я бы женился на ней, сложись все иначе. Я сделал бы ее счастливой.

— И мой сын забрал все это у тебя, — Даная прижала ладонь ко рту. Слезы покатились по ее щекам.

Но она сдержалась. Он уважал ее за это. Она позволила слезам пролиться, но не закатила истерику. Даная дала эмоциям стекать по ее щекам, покачала головой.

Она указала за ним и сказала сдавленным голосом:

— Идемте со мной. Я устрою твоего мальчика и накормлю его. А потом придумаем, как заставить Персея вернуться в Серифос.

Алексиос ощутил, как сердце сжалось.

— Я не могу просить тебя вредить сыну, Даная. Я найду его сам, без твоей помощи.

— Нет, — она уже развернулась и уходила. — Персей не вернется домой без причины, и мы оба знаем, что он может вернуться только из-за меня. Он хочет закончить дело с Полидектом. И, если я прячусь, он не придет. Он думает, что я спаслась. Потому он отправился сначала в Аргос.

Алексиос посмотрел на Хрисаора, а потом на женщину, уходящую от них.

— Нам идти за ней?

— Вряд ли она хочет навредить нам, — мальчик посмотрел на свои ладони, а потом на Алексиоса. — Думаю, нам нужно идти с ней. Она хочет нам помочь, отец.

Этого хватило. Он взял мальчика за руку, и они пошли за женщиной, которая когда-то была королевой. Они шли по улицам Эфиопии мимо торговцев, которые были зловеще похожими на другие города. Они остановились у двери, где была нарисована звезда.

Даная открыла дверь и впустила их внутрь.

— Заходи, Алексиос. Дай накормить твоего ребенка, и вместе мы продумаем падение героя.

Он не думал, что услышит такие слова.