Тот - Алесса Торн

— Должен быть способ помочь сознанию Бога Анубиса победить животный инстинкт, — сказала Кема, постукивая по подбородку. Она посмотрела на Тота. — Как ты думаешь, ты мог бы проникнуть в его воспоминания, как ты это сделал с Гермесом, и попытаться таким же образом собрать их воедино?

Тот помассировал свой висок, обдумывая это.

— Гермес был готов позволить мне сделать это, и даже в таком случае я не владею подобной магией в совершенстве.

— Ты позволишь мне попробовать? — спросил Гермес. Колебания Тота, должно быть, были очевидны, потому что Гермес раздражённо зарычал. — Я не причиню ему вреда, Тот. Мне всегда нравился Анубис, и я лично знаю, каково это, когда проклятие переставляет мебель в твоей голове. Мне не придётся использовать травы или что-то ещё, как тебе. Я могу использовать кадуцей, чтобы проскользнуть внутрь и попытаться отодвинуть его животную сторону на время, достаточное для того, чтобы бог взял верх.

Мягкая рука Кемы сомкнулась вокруг Тота.

— Позволь ему сделать это, Тот. Анубис достаточно настрадался.

Рука Тота сжала её руку.

— Хорошо, Гермес. Попробуй. Я доверяю тебе.

Ястребиные глаза Гермеса смягчились.

— Спасибо, Тот. Я знаю, что тебе, вероятно, было трудно это признать.

— Не разрушай это, — рявкнул Тот. Рот Гермеса изогнулся вверх, и в его руке материализовался кадуцей.

— Хорошо, Анубис, старый друг, давай сотворим немного магии, — прошептал Гермес, и горячая золотая сила наполнила комнату. Рука Кемы схватила Тота, рот открылся в тихом вздохе. Её глаза стали алыми, когда её магия возросла, реагируя на силу её родословной. Глаза Гермеса теперь были золотыми и пустыми, одна рука лежала на голове Анубиса.

Тревога Тота превратилась в кислоту в его венах, когда время, казалось, замедлилось. Анубис захныкал, его лапы царапали его голову. Серебряные линии его магии окружали его от носа до хвоста. Тот затаил дыхание, надеясь, что изменение произойдёт, но этого не произошло. Сила заключалась в тёмном мехе, смешиваясь с золотом исцеляющей магии Гермеса.

Наконец Гермес встряхнулся и вернулся в своё тело. Вся магия в комнате испарилась.

— Мне нужно, чёрт возьми, выпить, — пробормотал Гермес, падая в кресло. Послышался грохот, и на маленьком журнальном столике появились поднос и стаканы, наполненные янтарным бренди. — Мне действительно нужно, чтобы и мой дом подавал напитки.

Когда они уселись в креслах, а Кема сидела рядом и успокаивала его, Тот спросил:

— Что там произошло?

— Это чёртов беспорядок, — начал Гермес. Он посмотрел на Анубиса и отпил бренди. — Я очень удивлён, что он ещё не сошёл с ума и не попытался покончить с собой. Наверное, животные инстинкты выживания не позволили ему этого. Я сделал всё, что мог, чтобы создать связи в разрозненных частях его самого, но дальше дело за ним.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Кема.

— Он должен снова принять человеческий облик. Ему нужно захотеть этого, найти причину вернуться. Пока он этого не сделает, он останется таким, — ответил Гермес. Они все повернулись и посмотрели на Анубиса. Он рассердился прежде чем выйти из комнаты в одиночестве и уйти в темноту дома.

* * *

Мир был серебряным и наполнен тенями, даже снаружи, под звёздами. Анубис обнюхал сады, выискивая любые признаки злоумышленников, прежде чем сесть и посмотреть в небо. Он чувствовал, как внутри него что-то меняется. Жжение и боль, и потребность в свободе.

Человек с посохом что-то сделал. Его лицо было знакомым. Анубис чувствовал, что должен знать их всех, но они были не теми, кого он хотел. Ему нужна была женщина, от которой пахло жасмином, тьмой и мертвецами. Она была важна.

Она в опасности.

«Тебе нужно позволить мне быть свободным, чтобы я мог помочь ей», — раздался в его голове глубокий голос. Он знал этот голос. Однажды он подумал, что это могла быть его важная часть.

Если бы женщина была в опасности, он мог бы защитить её зубами и когтями.

Они не враги, которым можно так навредить. Внутренний голос сильно надавил на него, пытаясь освободиться.

Голоса внутри дома отвлекли его, и Анубис побежал обратно в тепло. Комната, которая ему нравилась, снова опустела, поэтому он лёг на мягкий ковёр и заснул.

Глубоко внутри зверя Анубис воспользовался его бессознательным состоянием, чтобы выйти на передний план. Во сне животное изогнуло свои лапы, но не проснулось. Анубис снова вспомнил лицо женщины; тёмные кудри, поцелованные солнцем, карие глаза, широкие улыбающиеся губы, грязь и смерть под ногтями. Он не знал её имени, не знал, почему ей нужна его помощь. Анубис знал только, что ему нужно её найти. Сейчас.

Боль пронзила тело животного, из его морды вырвался визг удивлённой агонии, прежде чем Анубис вышел наружу. Кости захрустели под тяжестью серебряной силы, жар, ихор и магия пронзили его. Лапы превратились в руки и ноги, его туловище росло и вытягивалось, уши и нос сжимались и меняли форму. С криком ярости Анубис вырвался на свободу.

Холодный чистый воздух ударил в его лёгкие. Его глаза загорелись внезапным натиском красок. Усилием воли Анубис, трясясь, стоял на ногах.

Шаги раздались неподалеку, и внезапно перед ним появилась женщина. Её рот открылся, а голова наклонилась вверх, вверх и вверх, наконец, остановилась на его лице.

— Знаешь, однажды мне приснился такой сон, в котором я нашла красивого обнажённого мужчину, просто стоявшего в моей гостиной, — пробормотала она, а затем встряхнулась.

— Мне казалось, что я почувствовал… — сказал мужчина, поспешив в комнату. Он резко остановился и завёл женщину за себя.

Анубис изучал его лицо, высокие скулы и бронзовые глаза. От него пахло волшебством, птицами и ветром. Этого он знал. Он искал слово, имя, бога…

— Тот. Тот, — повторял Анубис снова и снова. Он схватил бога за плечи и сильно встряхнул. — Где мой чёртов Ка?