Ульяна Волхова - Заветные желания (СИ)

Я закончила, подняла глаза и посмотрела на Дамиана — он улыбался!

— Клер, я постараюсь помочь. — просто сказал парень и взглянул на меня так, как будто никогда не видел прежде.

— Спасибо. — прошептала я и отвернулась. Это был побег. Я убегала от него и этого взгляда.

Стоит отметить, что через два дня у меня были адреса и телефонные номера. Дело оставалось за малым: обо всём договориться и привести Синди.

С госпожой Дальтер, матерью Синди я поговорила отдельно. Я предупредила её, что по мановению руки девочку я на ноги не поставлю, а уж тем более не смогу её вернуть к доаварийному состоянию. Всё что я могу, так это подтолкнуть Синди к желанию самой встать на ноги. И только. Как я и предполагала, госпожа Дальтер была согласно и с этим. Получив её согласие, я объявила программу действий. Синди ожидала шоковая терапия, которая будет идти три дня. В первый день она проведёт с детьми, которые никогда не смогут встать с инвалидных кресел. Во второй — с людьми, восстанавливающими свои функции. А в третий будет днём бесед. Нам крупно повезло: все эти люди захотели нам помочь! Но главное, чтобы это помогло…

Все эти три дня Синди сопровождала я. Я смотрела на детей-инвалидов, пытающихся жить полноценно и шептала на ухо Синди, что ей повезло больше: она в отличие от них, если захочет, будет ходить.

Я видела людей, терпящих жутчайшие боли, и всё, чтобы вновь заставить ноги работать. Многие из них, никогда не восполнят полностью все функции, но они радовались и этому. И это я повторяла Синди вновь и вновь.

И, наконец, я видела людей, превозмогших всё. Людей, что-то потерявших, но и нашедших тоже…

Центр мы с Синди покидали в молчании. Каждый день был психологически трудным для нас обеих.

После таких прогулок я отдавала девочку её матери, а сама возвращалась в кондитерскую, где часа два сидела в молчании и пила приторно-сладкий чёрный кофе, пока меня не спрашивали, как я провела день. После этого я, как по команде, начинала реветь. Слёзы текли неиссякаемым потоком, я давилась ими… Пожалуй, я в жизни так никогда не плакала. И, вряд ли, когда-нибудь буду ещё… Но тогда я давала себе полную волю, чтобы опустошить себя и на следующий день вновь выглядеть холодной и беспристрастной…

Наверное, третий день посещения центра навсегда останется самым счастливым днём моей жизни. Просто, невозможно выразить словами то, что чувствуешь, когда видишь человека, преодолевшего себя, преодолевшего свою болезнь.

В этот день, возвращаясь из центра, Сидни снова молчала, но я улыбалась, хотя меня это молчание девочки тревожило.

Но все опасения развеялись сами собой, когда я сдавала девочку на руки её матери. Сидни очень серьёзно, как человек, который всё обдумал и взвесил сказала:

— Мам, я хочу попробовать.

И пусть это всего лишь одна фраза, но это сдвиг. Осознание, принятое решение… То, чего и я, и госпожа Дальтер добивались. И я видела, как из глаз женщины потекли слёзы. А сквозь них была видна счастливая улыбка…

Домой я летела на всех парусах. Смеялась, подпрыгивала, плакала и снова смеялась! И я верила, что у этой семьи снова всё будет хорошо. А это главное!

Не знаю, как добралась до кондитерской. Не поняла, как подскочила к Дамиану и обняла его. И не важно, что я ему мешала: он в это время заказы разносил. Я лишь сильнее прижалась к его груди и прошептала: «Спасибо». «Спасибо!» — на этот раз я произнесла это слово громко, чтобы все его услышали. А потом… А потом я опомнилась и отскочила как ошпаренная. И мелкими перебежками, не оглядываясь, посеменила в свой кабинет… А в до гонку мне доносился весёлый смех.

В городе праздник! Эээ, не совсем так, просто мне праздника захотелось. Со всеми этими переживаниями так отдохнуть хочется, потанцевать, посмеяться и побыть собой. Да, роль феи Клэрентины у меня сидит в печёнках, хочется снова быть только Клэр Адлер.

Но похоже до этого ещё долго: расследование практически никак не продвигается, тайн всё больше, Сельму не находили, книга молчит… Хорошо, что хотя бы Альми оказалось просто бунтующим подростком, требующим внимания, а не будущей королевой империи зла.

Вот и решила я с ней развлечься, да и Зои прихватить. Поэтому у нас сначала были магазины: мы с Альми отоварились новыми платьями, Зои — куклой. Потом мы перекусили и решили пойти в парк аттракционов.

Зои хотела казаться взрослой, поэтому ей обязательно нужно было прокатиться на самых страшных и рискованных каруселях и горках. В этом компанию девочке составила Альми, а я стояла у ограждения, ела шоколадное мороженое и махала ручкой.

Вот девчата опять пролетают вблизи меня. Они что-то кричат, показывают руками, но я их не понимаю и просто улыбаюсь.

А потом была темнота…

Очнулась я в каком-то подземелье и всего на несколько секунд, но и за эти секунды у меня появились кое-какие мысли.

Первой была «Ай, голова трещит». Второй — свершилось, скоро этот дурдом завершится. А после этого я снова уплыла куда-то.

Второе пробуждение было более приятным. В смысле, голова не болела, рябь в глазах прошла и чувствовала себя я вполне сносно… Так, что смогла полностью оглядеться.

А, ничего так. Да, темновато. Да, тесновата и обстановочка убогонькая: всего одна узкая кроватка, на которой я собственно сижу, но с чистым бельём. И крыс не наблюдается, мусора, кстати, тоже.

Тихо, мирно… Ситуация очень к размышлением, располагающая. А чего собственно буянить и дергаться? Кулон на мне? На мне! Значит, остаётся только ждать спасателей, ведь сама отпор я в жизни дать не смогу…

К сожалению, долго размышлять мне не дали. Почему «к сожалению»? Да, потому что дверь камеры скрипнула, и ко мне зашла Белинда… Такая, какой она была на портрете! Такой, какой она была четыреста лет назад…

Если бы я не читала книгу феи Сельмы, то появлению Белинды я бы не удивилась, вполне поверив семейным преданиям о фее, вновь услышавшей зов мира… Но я читала, и в книге четко было написано, что, если фея влюбляется в человека и решает провести с ним жизнь, то она теряет свои силы, становясь смертной. И обратного процесса нет!!!

Тогда я попыталась понять, откуда тогда ко мне приходят книги, но книга ответила, что их мне посылала другая фея, ставшая курировать территорию королевства после Белинды. Эти письма были простой формальностью и для всех дальних потомков составлены абсолютно идентично.

И именно поэтому я не верила сейчас своим глазам…

— Белинда?! — прохрипела я.

— И тебе здравствуй, ошибка моей юности. — заявила фея. — Даже не пытайся сопротивляться: ты в антимагической камере. Здесь она просто не действует.