Алла Марковская - Космические истории. Вуо

— А легенды о том, что калтокийцы обладают телепатическими способностями — правда.

Она едва не сделала совершеннейшую, не свойственную ей ребяческую глупость, возникло желание снять с ноги тапок и запустить в этого наглого и такого необычного живого призрака, но ограничилась только детской фразой:

— Я просто посочувствовала вам. И ненужно делать глупых выводов на основе моих глупых мыслей.

Они стояли в двух метрах друг от друга. Он улыбался, она пыталась сдержать улыбку. Он решился:

— Приходите вечером к костру, — и добавил неожиданно, — но это еще не приглашение на свидание…

Она быстро сняла со своей ноги тапок и зашвырнула его в калтокийца. Гэл поймал тапок из замши, подошел к Лэноре, опустился на одно колено, протягивая ей ее брошенную обувь. И руки его сейчас не дрожали:

— И незачем кидаться в меня обувью.

— Все калтокийцы так плохо воспитаны? Или только их капитаны? — спросила она, обуваясь с видом царицы.

— Я — исключение.

— И вы?..

— И я, кажется, действительно ухаживаю за вами.

— Я запрещаю вам читать мои мысли.

— Никогда больше, если вы придете на свидание сегодня вечером.

— Все-таки свидание? — улыбнулась она. — Вы совершенно бестактны…

— Вот и займетесь моим светским воспитанием, — он рассмеялся.

Лэнора смотрела на него удивленно, не понимала, почему так легко с ним, как будто она знала его раньше, как будто он всегда был родным, близким, любимым. Опомнилась, фыркнула:

— Такие, как вы, не поддаются перевоспитанию. Я не буду тратить на вас свое время.

— До встречи… — улыбнулся калтокийский капитан.

Воины Калтокийи сидели вокруг яркого и жаркого костра на затасканных, линялых подушках и матрасах.

Такие подушки можно купить на стихийных рынках космодромов разных планет, где техническое недоразвитие местных жителей мирно сживалось с техническим прогрессом залетных гостей. И хоть технический прогресс ежедневно напоминал о себе «приземляясь» на космодроме, и взмывая ввысь. Но на этих планетах еще свободно летали драконы, уступая воздушную дорогу идущему на посадку кораблю. А еще маги, пролетая по транспортному коридору над посадочным полем на ковре самолете, тихо посылали проклятия железным исполинам. В ответ маги из кораблей отправляли проклятия обратно. Кому было хуже, разбирали журналисты, ведущие хронику происшествий.

Но возле костра мало кто вспоминал происхождение мягких подушек. По кругу пошла бутылка вина. И не одна. Молодой, лицом и телом, парень играл на гитаре, пел песню: о боях, о смерти, тенью преследующей тех, кому не суждено умереть. О друзьях, погибших на войне, о душах мертвых воинов, сражающихся за призрачную победу над призрачным врагом, а выжившие победители снова пойдут в новый бой вместе со своими бессмертными товарищами. И все кто был у костра, на разные голоса подхватывали куплет. Слушая эту песню, механик Райт с планеты Дангарт ощущал, как шевелятся его волосы и щиплет глаза… О войне пели воины.

Бунтарь и пьяница — толстяк Пруг лежал счастливым полным бурдюком в ногах калтокийцев, тихо посапывая.

Джарк пришел, сопровождая капитана. Воины уступили им место у костра. И протянули первому помощнику гитару. Джарк возмутился:

— Я думал, вы сначала вином угостите.

Вином угощали капитана. Гэл осмотрел темную бутылку из стекла, радуясь, что это не пластик, вдохнул приятный хмельной запах и с удовольствием отпил, и передал бутылку своему помощнику. Джарк не вдавался в созерцание, и запах приложился к горлышку, влил в себя едва ли не половину вина из бутылки.

— Ты дикарь Джарк, кто же пьет вино, как спирт? — спросил, как обычно, Гэл.

— Я, — ответил первый помощник и засмеялся.

Откуда-то взяли кубок из ирида* и, наполнив его вином из подвалов планеты Поргасла*, протянули драгоценный кубок капитану. Команда, состоящая из бессмертных и долгожителей, рожденных на древнейших планетах, капитанов и командиров эскадр, ожидала. И Гэл заверил их:

— Я буду сегодня петь.

Джарк тронул струны, гитара в его руках исполняла мелодии, неподвластные иным, даже на самых лучших инструментах. Джарк играл мелодию, и команда притихла. Риа подхватила старый кубок. Капитан пел песню о любви. Редкий тот вечер, когда Гэл поет о любви.

Лэнора услышала этот голос, когда вышла за границу палаточного городка и подошла к космодрому. Подумала, неплохо бы такому талантливому певцу выступать где-то на большой сцене, но певец поет у костра, и кто их поймет, этих калтокийцев, помешанных на войне. Слушала, и звезды засверкали ярче, и странный озноб холодил спину. Она шла на этот голос. Мимо прожекторов, мимо кораблей которые, казалось, вскоре пустят корни обиды в прозрачные посадочные плиты. К костру. Что же жгли калтокийцы? Ведь на Вуо не было деревьев, лишь ветки без листьев на курганах, а в этом костре полновесные поленья.

Она подошла, когда певец закончил петь, он так и сидел, закрыв змеиные глаза, юный и грустный. А когда открыл глаза и увидел ее — улыбнулся.

Риа смотрела на беловолосую, тонкую ргодкасонку, с грустью, и уступила Лэноре место возле Гэла, сама села возле Джарка и прижалась щекой к его широкой спине. Риа наслаждалась тишиной и покоем, завтра не будет боя, завтра она не бросит свою команду в мясорубку межпланетной войны, завтра она выйдет утром под жаркое солнце Вуо и спокойно вдохнет пыльный воздух, наслаждаясь запахами пустыни, наслаждаясь чистым небом, наслаждаясь, простой жарой, природной жарой и тишиной, пронзительной, чистой, оглушающей тишиной.

Риа помнила горящий город. Дома пылали.

Пожар остановить невозможно.

Людей спасти невозможно.

Слишком поздно.

Она успела дать приказ команде отступать из города, когда ее гравитатор был подбит силовым снарядом и потерял управление, автопилот не запускался, кибернетика молчала. Риа оттолкнулась в воздухе от вмиг отяжелевшей машины, подключила гравитационные браслеты, гравитация хоть и медленно, тянула ее вниз, в горящий город.

Гэл увидел ее и пустил свою машину с ограничителей, поймал Риу в капкан силового поля своего гравитатора и умчался, на предельной скорости. Риа потеряла сознание, прочувствовав все прелести скоростных перегрузок.

Когда очнулась, увидела над собой главного доктора Коре:

— Что, девонька? Очнулась? Сейчас смоем кровь с лица, и все будет хорошо. Эта же зверюга, — кивок в сторону Гэла, — не понимает что подобные перегрузки несоизмеримы с жизнью даже такой бессмертной барышни, как ты.