AISI - Гляжусь в тебя, как в зеркало

— Ого, какую лисичку мы загнали! — насмешливо воскликнул охотник, — не ушиблась, девка?

Лиза молча смотрела на приближающегося мужчину и тихо впадала в состояние сумасшествия. Ей навстречу шла она сама… в охотничьем костюме дворянина. Вторая Лиза замерла, не доходя до первой нескольких шагов. Тоже заметив неладное. А рядом начали с похабными, по всей видимости, шутками, спешиваться не особо трезвые друзья второй Лизы, один в один похожей лицом на первую, но одетой в мужской костюм. Одного из господ нельзя было перепутать ни с кем другим, кроме как с самим барином, которого девушка несколько раз видела в поместье. Барский сын. Неладного он еще не заметил, поэтому вальяжно и весело шагал в сторону девушки, предвкушая какие–то коварные забавы. Не замечая ничего странного до упора, он остановился возле Лизы. И его жесткие пальцы вцепились ей в подбородок.

— Кого это мы тут загнали? — обернулся он к друзьям. И его рука, бессильно упав вдоль тела, отпустила голову Лизы. На пути его взгляда стояла вторая Лиза. Он несколько раз перевел взгляд с друга на Лизу и обратно. Теперь неладное заметили все. Даже собачники.

— Э-э… это что такое?… — начал было молодой Боровский, но осекся, не зная как продолжить.

— Это Лизка Глотова, — неуверенно начал заведующий псарней, — что ты здесь забыла?! — крикнул он, направляясь к ней. И уже уверенней продолжил он свое привычное дело, отчитывать служанку, — работы мало, что прохлаждаешься?! Ишь, вырядилась! А ну марш к управляющему!

Девушка очнулась от своего транса и посмотрела ему прямо в лицо:

— Ольга, — хрипло выдохнула она, а потом четко повторила, — меня зовут Ольга Воронецкая. Мне 25 лет и мой дом далеко отсюда. А потом с изумлением посмотрела на заведующего. Это все, что ей удалось о себе вспомнить.

Изумление испытала не она одна. Больше остальных удивились благородные господа. Они почти одновременно уставились на господина, являющего отражением Ольги, и молодой барин неуверенно сказал:

— Андрей, откуда она знает вашу семью?

Но тот лишь пораженно пожал плечами. В этой местности, он был впервые. Повисла каменная тишина, прерываемая лишь повизгиванием собак и птичьими голосами. Всю лихость и веселость с этой компании уже давно сдуло как ветром. Равно как и большую часть винных последствий. Сейчас все молодые люди выглядели трезвыми, огорошенными и озадаченными.

— Ну в общем так, возвращаемся в поместье, — наконец извлек из себя барский сын, — мне надо поговорить с отцом.

И, никого не дожидаясь, он залез на лошадь, всадил шпоры ей в бока и сделал как сказал. Молча, его примеру последовали друзья. И, также без лишних слов, псари, утихомиривая собак, тоже поплелись домой. За ними отправилась и Оля. Ей надо было о многом поговорить с Анной Глотовой.

Молодой барон Алексей Иванович стоял у бюро в кабинете отца, облокотившись на него локтем. И доливал в себя вторую половину графина коньяка. Его отец сидел у того же бюро в большом бархатном кресле, закинув ногу на ногу. И курил трубку. Друг Алексея Ивановича, княжич Андрей Воронецкий, в настоящий момент не пил и не курил. Полулежа в кресле–качалке старого барона и крепко сжав пальцами подлокотники, он мерно раскачивал себя ногой и сосредоточенно рассматривал лепнину потолка. Оба молодых человека надеялись услышать от Ивана Боровского объяснения странного случая на охоте. Как случилось, что крепостная Боровских оказалась точной копией польского дворянина Андрея Воронецкого. Не совпадал только пол.

Затянувшись, Иван Никитич глубоко выдохнул, хмыкнул и произнес:

— Да мы сами так толком и не поняли, откуда она взялась. В прошлом сентябре ее приволокла с озера скотница, похоронившая мужа, и уверяла, что это ее потерянная во младенчестве дочь. Якобы она ее узнала, якобы копия ее мужа…

— Так может так оно есть? — подал заинтересованный голос Воронецкий, отвлекаясь от лепнины и перебивая барона.

— Ну, это уж как Вам захочется, Андрей Георгиевич, так и будет. Но если говорить прямо, то рябой и кудрявый Федор, метр с кепкой, ее отцом мог быть разве только по большому чуду. А на Глотову Вы и сами поглядеть можете. Она и в молодости той же бульдожьей красой отличалась.

— То есть, папа, в потерянную дочь Вы не поверили? — уточнил Алексей.

— Нет, конечно, — укоризненно посмотрел на сына Иван Никитич. Снова затянулся, выдохнул и продолжил:

— Исправника позвал, вместе думали, кто такая. Ничего не придумали. На беглую не похожа. Да и по приметам ни с кем не совпадала. Равно как и о пропажах людей примет таких заявлено не было. Возможно, и издалека. Тело холеное, но с рубцами, маникюр был богатый. А вот одежды не было.

Его рассказ перебил треск подлокотника, добела сжатого Воронецким. Но сам он молчал. Поэтому хозяин дома продолжил:

— Что только не передумали, и разбойница, и девка гулящая, и цыганка. Но сошлись на мысли, что содержанка. На других все ж менее похожа. Ах да, волосы обрезаны были… или замужем, или хахалю изменила, потому и бросили в лесу в таком виде. Но, у нее не спросить было. Как очухалась, то в голове у нее пусто было, как у младенца. Поначалу исправник увезти хотел в богадельню, покуда сама не вспомнит кто и откуда. Но тут Глотова в нее вцепилась своей бульдожьей хваткой. Голосила, что дочь это ее и все тут. Просила чтобы с ней оставили, сказала будет на свои кровные ее содержать. Да и работница молодая сильная будет, если все ж не вспомнит ничего. Ну, исправник сказал ему все равно на чьем иждивении девку оставлять, пока без памяти. Но денег все ж взял, за то чтоб все забыть, зараза. Так она тут и прижилась. Крепостная? Нет, в списки душ я ее не вносил. Мало ли, что она бы вспомнила. И кто ее покровитель. Но, с собаками она здорово управлялась! Не смотря, что баба, дрессировка у нее на такой высоте выходила, как не у всякого потомственного псаря выходит. Не пожалел я отданных исправнику денег. А больше мне нечего сказать.

— Вы мне еще вот что скажите, Иван Никитич, — тускло подал голос Воронецкий, — Вы моего отца у себя принимали?

— Георгия знаю, но шапочно. А в друзьях мы с ним не были, нет. Никогда его у себя не принимал.

— Мистика какая–то, — горько произнес княжич, — неужто, и правда, сестра незаконная.

— Мистика, не мистика, а только у твоего отца теперь спрашивать надо, — пробурчал графину Алексей Боровский.

— А с девкой–то что делать? — поинтересовался старый барон

— Ну как что, — начал размышлять Воронецкий, — с собой заберу. Не могу я ее тут оставить. Чтобы ею всякий помыкал, да и по углам зажимал. С моим–то лицом. А уеду завтра. Какой уж тут отдых. Сколько Вы хотите за нее, Иван Никитич?