Дылда Доминга - Вампирская сага Часть 2

Ее сосед — вампир? Лучше бы он стал менеджером.

Ночью она плакала, но могла ли она сознаться даже самой себе в том, что плакала не о Билли, а о том, что так и не смогла нормально поговорить с Малькольмом. О том, что слышала его голос, но все слова были не теми: ни те, что говорил он, ни те, что произносила она. Ей невыносимо хотелось, чтобы все было иначе, хотелось сказать ему столько всего и так, чтобы ничто в этот момент их не разделяло. Она пришла к нему, пришла прямо к нему, раньше ей еще никогда не удавалось проходить так близко. Неужели он не понял, не оценил, не почувствовал? Сэм мучительно крутила в руках телефонную трубку, уговаривая себя не звонить ему, останавливая, предупреждая тем, что она услышит еще больше холода и отстраненности в его голосе, и тогда ей станет еще тяжелее. Но руки тянулись сами, сердце тянулось. Зачем она уехала. И лишь спустя пару минут, как в тумане, вспомнила: потому что он этого хотел.

Когда в пустой квартире раздался телефонный звонок, сердце Сэм замерло на какую-то долю секунды. Она схватила трубку.

— Сэм? — раздался оттуда голос Билли. — Извини, я должен был тебя предупредить. Но… я не знал, как ты отреагируешь, а мне не хотелось спорить. Я все равно поступил бы так, как поступил. Сэм, ты слушаешь?

— Да, Билли, я уже знаю, что тебя обратили, — прошептала она измученно.

— Извини. Ты в порядке?

— Да, нормально. А сам-то ты как?

— Ну, как тебе сказать. Родился в новом облике вот, и решил успокоить тебя. Там, наверное, Том уже нагнал волну.

— Да, тебя ищет полиция.

— Вот черт…

— Да, Билли, это было не лучшей мыслью. К тому же, так неожиданно.

— Сэм, понимаешь, я давно был уже не в своей тарелке. Мне нужно было что-то менять.

— Билли, — Сэм не знала, плакать ей или ругаться, — ты мог сменить работу, обстановку, девушку, соседку по комнате, в конце концов!

— Кстати о комнате, — произнес Билли, игнорируя всю ее предыдущую речь, — живи, сколько хочешь. Я пока буду у Клер. Она говорит, что мне пока лучше никого не видеть, ну, чтобы ничего непредвиденного не вышло. Я, понимаешь ли, слишком молод. — Он усмехнулся. — И необуздан.

— Спасибо, Билл. — Кивнула Сэм. — Хорошо, что хоть кто-то рад.

— Эй, Сэм, ты там не вешай нос. Мы еще с тобой попьем пив… ну, в общем, увидимся.

— Конечно, Билли, удачи. — И этой фразой Сэм попрощалась с еще одним своим другом.

Последняя ночь напомнила Малькольму, что отдых действительно окончен. Сначала появление Сэм с ее смешной просьбой, потом долгая беседа по телефону с Клер, которая никак не хотела класть трубку, пытаясь возродить в нем воспоминания о былых временах. А, в конце концов, звонок от вампиров из Висби с расплывчатыми сведениями о вероятном преступлении. Малькольм сидел за столом в своей комнате, когда Лея и Дэниэл, наконец, появились перед ним:

— Господин?

— Я думаю наведаться в Висби.

Лея вопросительно поглядела на него.

— Оттуда поступила жалоба на захват бизнеса.

— Люди? — голос Леи оставался деловым и нейтральным.

— Едва ли, — недобро улыбнулся Малькольм. — Скорее кто-то из тех, кто забыл свое место.

Глаза вампиров загорелись — судя по всему, они тоже утомились от безделья.

— Собирайтесь. — Велел Малькольм, и оба растворились в дверях.

Он тоже рад был заняться делом. Разговор с Клер выбил его из колеи больше, чем он сам мог себе в этом признаться.

— Зачем ты обратила его? — спросил Малькольм у Клер.

— Ревнуешь, Мак? — отозвалась она, кокетничая даже по телефону, хотя отлично знала, что большую часть ее фокусов он не видел.

— Нет, интересуюсь. — Спокойно отреагировал он.

— Он мне понравился. — Усмехнулась она. — И был не против.

— Ты все та же. — Малькольм покачал головой. — Все играешься.

— Конечно, это только в вашей западной ветви все такие серьезные. — Прошептала она. Потом добавила, помолчав: — Вы бы все равно загубили мальчика. Мне его стало жаль. Он талантливый любовник.

— Если обращать всех твоих…

— Остановись, Мак. — Она разозлилась. — Не твое дело инспектировать мою постель. Если бы это была ревность, я могла бы понять. Но ты же всегда был выше этого.

— Черт тебя дери, Клер, нельзя обращать людей налево и направо. Спи с ними, сколько тебе влезет, но зачем обращать?

— Ах, эти морали. — Вздохнула она. — Именно от вас, моралистов, я и спасла его. Он слишком много знал — оставайся он и дальше человеком, вы бы уничтожили его. И он далеко не дурак — понимал это.

— Клер-спасительница. — С сарказмом заметил Малькольм.

— Можно и так сказать. — Успокоилась Клер. — Он скоро проснется. Но ты, Мак, всегда желанный гость в моем доме. — Улыбка скользнула в ее голосе. — И я готова спасти и тебя.

— Спасибо за предложение, Клер, но меня пока не нужно спасать.

— Точно не нужно?

— Черт, — прошипел он и понял, что она прочла часть воспоминаний Билла.

— Мак-Мак, — игриво произнесла она. — Так втюриться в человеческую девчонку. И была бы она хороша в постели, но ты ведь даже не знаешь. Что это, старческая блажь?

— Ты переходишь все границы. — Малькольм начинал закипать.

— О, нет, я сейчас не на вашей территории. — Усмехнулась Клер.

— И этот вампир запрещает мне обращать смертных. А сам не может совладать со своей собственной слугой.

Малькольму нечего было возразить — она знала правду.

— Она никогда не полюбит тебя, Мак. — Продолжала Клер. — Она предана этому своему покойничку. А я здесь, Мак, и могу дать тебе все, чего ты пожелаешь.

— Я не буду больше твоей игрушкой, Клер. — Эти слова были последними, перед тем, как он положил трубку.

Если бы размышления, которые породила в нем эта беседа, можно было также легко прервать, как сам разговор. Но Клер знала, как ударить больнее, и била в цель. Только он все равно никогда бы не вернулся к ней. Любовь вампиров больше напоминала войну, и кровавый пир в короткие ночи перемирия. В них было слишком мало света на двоих для того, чтобы из такого союза могло хоть что-то получиться. Именно поэтому им необходимы были люди — чтобы быть живыми, чтобы испытывать эмоции живых — они все одалживали у смертных. А Клер не видела разницы: она не понимала, что любовь — это не только секс. Она была стопроцентным вампиром, и обкрадывала смертных с изяществом и мастерством, которому мог позавидовать каждый. Только она напрочь была лишена человеческой сути — слишком мертва.

— Паршиво выглядишь, — произнес Том вместо приветствия. — Я же говорил, чтобы ты не выходила, у тебя еще отпуск.