Аманда Сан - Тень

Бабушка и Диана переглянулись.

- Ладно, - сказала Диана. – А если ты останешься тут?

- Одна? – отозвались мы с бабушкой.

- Нет, с Линдой. Ненадолго. Учебный год в Японии начнется лишь в конце марта, а посреди года я тебя туда приводить не хочу. Вдруг дедушке станет лучше? И у тебя будет время понять, чего хочешь ты.

Линда и правда предлагала мне остаться, сколько я пожелаю, но вряд ли ей понравилось бы мое пребывание у нее до конца года. Ее слова были лишь пустым обещанием, как «дай знать, если тебе что-нибудь понадобится» или «я знаю, твоя мама сейчас в лучшем месте».

- Но уезжать все равно придется? – спросила я.

- Еще есть время решить, - сказала Диана. – Все слишком внезапно.

- Решить что? У меня нет других вариантов.

- Знаю, - сказала Диана, – но это не значит, что у тебя нет выбора.

- Эм… не понимаю.

Диана опустилась на корточки передо мной, от нее пахло закусками, что она разносила.

- Ты можешь приехать в Японию с надеждой на новую жизнь. Или приехать туда, решив, что жизнь все равно сломана, что никто ее не починит. Может, это повлияет на все остальное. У тебя есть выбор, ведь ты можешь определить, как встретишь судьбу. Ты можешь выбрать следующий шаг, Кэти. Или нет?

Я думала над словами Дианы. Остаться с Линдой и жить здесь. Это пугало меня не меньше, чем переезд в Японию, но я хотела обнять ее за само предложение. Она отнеслась ко мне по-человечески, не слушаясь какой-то бумажки. Словно у меня был выбор.

- Хорошо, - сказала я. – Я хочу остаться с Линдой, пока не разберусь, - так я хоть буду в одном городе с родным домом. Может, даже смогу притвориться, что ничего страшного не случилось.

Теперь всегда будет так больно? Меня словно бросило в шторм, а вокруг лил дождь, сквозь который ничего не было видно. Как можно принимать важные решения, будучи растерянным?

- Я поговорю с Линдой, - сказала бабушка. – Кэти, мы с дедушкой постараемся наладить все с опекунством, как только ему станет лучше. Япония – временное пристанище.

«Ага, - подумала я. – Насколько временное? А если ему не станет лучше?»

Я выдавила улыбку, бабушка сжала мою руку, медленно поднялась с кровати и ушла. Ей тоже было плохо, мы с Дианой это видели.

- Спасибо, - сказала я.

- Не за что, - отозвалась Диана. – Когда или если ты будешь готова переехать в Японию, у меня есть целая комната, которую неплохо было бы оживить.

Я попыталась улыбнуться. Но получилось фальшиво.

- Хорошо.

- Слушай, - сказала она, потянувшись к моей руке. Но ее пальцы легли на покрывало. Может, ей тоже было страшно. – Найдем тебе хорошие уроки японского языка, чтобы ты начала обучение. На всякий случай. Не понадобится, просто забудешь, ладно?

В комнате стало душно, как в гостиной. Мне нужен был свежий воздух, а стены давили на меня.

- Ладно, - все. А теперь оставьте меня в покое. Мне нужно побыть одной.

Ты одна, Кэти. Теперь ты всегда будешь одна.

- Кэти, - голос Дианы был строгим. – Не пытайся делать все сразу.

- То есть?

Она встала и пригладила рукой спутанные волосы.

- То есть тебе, конечно, нужна помощь, - сказала она. – Начинай с малого. Я закажу ужин. Китайская кухня подойдет?

Я кивнула и откинулась на подушку. Диана вышла из комнаты, прикрыв дверь за собой, в комнату вскоре проникли запахи закусок.

Я могла убегать в свои сны, где мама была жива. Там я могла решать, что случится.

Такое называли побегом от себя. Нужен выбор.

Япония?

А если ты не вернешься, Кэти?

- Ты тоже уже не вернешься, мама, - прошептала я, закрывая глаза.

Мир погрузился во тьму.

Томохиро

Несмотря на холодный ветер, обедали мы с Мию на крыше школы, как и в теплые деньки. Обычно тут были и другие ученики, но холодная погода загнала их в школу, они остались в классах, коридорах, а то и в кабинете музыки. Мию была здесь одна, и было слишком тихо, даже зловеще тихо.

Он стояла спиной ко мне, пальцы теребили цепь на краю крыши. Ветер трепал ее волосы, я шагнул ближе, глядя, как пряди танцуют вокруг нее. Она смотрела на почти пустой двор.

Хотя солнце светило ярко, мне даже пришлось закрывать глаза, стоять на ветру было безумием. Но мне нравилась такая ее черта, она часто поступала неожиданно. А мерцающие ноготки и сережки делали ее хрупкой, порой нежной, но теперь она стояла посреди бушующего ветра, и я видел ее силу.

Я едва заметно ухмыльнулся. В моем мире все оказывалось не таким, каким виделось сначала.

Я сделал еще шаг, меня заглушал ветер. Она призналась мне тоже на этой крыше. Мы с Сато тогда пили холодный чай после тренировки кендо. Я помнил, что бросил в него банку от чая, ведь был недоволен. Он ударил меня на тренировке, я едва смог уклониться, даже не ожидая атаки. Раньше побеждать его было просто, но он становился все лучше, а я был поглощен своими кошмарами и стоял на месте.

Я оглянулся на него, копающегося в телефоне в поисках заданий от якудза, на которые его посылали. Это началось весной, становилось все хуже. Он тонул в этой тьме, он сам ее выбрал. Не то, что я. У меня выбора не было. Зачем тогда портить спокойную жизнь?

Меня охватывала горечь и недовольство тренировкой. Я думал о том, как ненавижу его, гладя большим пальцем банку холодного чая.

«Твоя жизнь нормальная. У тебя нет кошмаров. Ты можешь стать еще лучше в кендо, если постараешься».

Это не ненависть, а зависть заставила меня бросить банку так, что она отлетела в него.

Твоя жизнь нормальная, и ты сам рушишь ее.

Банка ударила Сатоши в грудь, он отбил ее рукой.

- Ои, что такое, чувак? – возмутился он, глядя на меня. – Оставь силы для боя с школой Катаку, - он усмехнулся, легонько пихнув меня кулаком в плечо.

Я помнил свой стыд.

«Ненавижу», - снова подумал я, но в этот раз слова относились ко мне.

Мию появилась на крыше, ее юбка была короткой, на ногтях поблескивали синие звездочки.

Она замерла на миг, ее волосы развевались на ветру, как и сейчас, глаза отыскали мои, она сжимала в руках письмо. Она выглядела решительно, словно я был призом, что ей нужен.

Еще один отказ. Еще одного человека я должен оттолкнуть.

Но что-то во мне бунтовало. Я хотел быть нормальным, как Сатоши. Я хотел только этого.

И потому я согласился. Не знаю, кто из нас был удивлен сильнее.

За три месяца изменилось многое. Кошмары все еще преследовали меня, но я был не один. Днем с Мию я мог себя представить нормальным.

Ветер отбросил назад ее волосы и край шарфа, я потянулся к ней рукой.

Одни на крыше. Это ведь романтично?