Сломанная игрушка (СИ) - Снежная Екатерина

Но даже ненависть не держалась во мне. И когда мой мучитель ушел я лишь подтянула к груди колени и, легла на бок, стараясь не тревожить истерзанную спину. Губы сами зашевелились, повторяя знакомые слова и сознание медленно покинуло мое тело.

Разбудил меня шум. Кто-то кричал за дверью, потом что-то упало и послышался плачь. Я сидела, чутко вслушиваясь в происходящее. Что-то случилось. Я это чувствовала. А потом дверь распахнулась и Хозяин внес в комнату маленькую девочку. Ребенок кричал и отбивался, но он, недовольно рыкнув, грубо стряхнул ее на матрас рядом со мной. И кинул мне какую-то тряпку.

— Оденься!

Я поспешно натянула на себя нечто, больше всего напоминающее грубый мешок с прорезанными отверстиями для рук и головы. Он чуть прикрыл мне бедра а вот грудь по прежнему осталась обнаженной.

На подбородке сомкнулись стальные пальцы, заставляя меня поднять голову. Серые глаза мужчины излучали опасность.

— Присматри за ребенком, поняла? — он ждал и я, понимая что промолчать не удастся, тихо прошептала:

— Да, Господин!

— Хорошо! Я вернусь через несколько часов. Развлеки ее чем-нибудь! Поиграй там, спой песенку!

И он бросил на по-прежнему всхлипывающую девочку внимательный взгляд. А потом достал из угла широкий кожаный браслет на цепочке и ловко застегнул его на моей ноге.

— Не скучайте, девочки, — обернулся к нам волк уже от порога, — если сегодня у меня все получится, то скоро здесь появится еще одна постоялица! Кажется, человечка, ты ее знаешь! И пахнет она просто невероятно! Так, что голову напрочь отключает! А член встает!

И он закрыл дверь. Щелкнули тяжелые запоры, отрезая нас от внешнего мира и комната погрузилась в тишину, прерываемую лишь тоненькими, с подвыванием, всхлипами ребенка.

И снова вокруг затягивающая меня жадная пустота. Она милосердна, она окружает меня, заманивает мое сознание. Она вокруг и внутри. В ней утонули, растворились стыд и страх, исчезла боль. Я ее больше не чувствую. Есть лишь пустота и слова, что раз за разом повторяют мои губы. И руки, что хлопают им в такт. Я не знаю зачем, но так надо. Зачем-то надо, чтобы моя песенка стала громче, словно рядом есть кто-то, кто может ее услышать. Хотя вокруг лишь пустота.

А потом в мой мир без ничего вторгся звук. Звук открываемой двери. И знакомый в какой то другой жизни голос произнес:

— Яночка, пойдем со мной милая! Я жена Рика, помнишь, мы приходили к вам в гости? Пойдем, родная, мама очень скучает!

В комнату вошла странно знакомая девушка. Ребенок вскочил и, стараясь держаться подальше от меня, побежал к ней. И я внезапно поняла, что сейчас они уйдут! Уйдут, оставив меня одну!

— Хозяин сказал поиграть с девочкой, — словно сами собой прошептали мои губы, — девочке нельзя уходить, иначе Хозяин будет сердиться! — я начала подниматься с низенькой скамеечки на которой сидела, — когда хозяин не доволен, он причиняет боль! Нельзя уходить!

Но я не успела! Потому что нежданная гостья подхватила ребенка и бросилась прочь из комнаты. Оставив меня в ужасе смотреть на закрытую дверь. "Меня накажут! — крутилась в голове обжигающая мысль, — накажут! Накажут! Накажут!"

Я стукнула кулаком по стене, стараясь изгнать ее из головы. И еще раз! И снова! Мысль не уходила, причиняя мне почти физическую боль. Заставляя упасть на колени и закричать. А потом я вспомнила! Вспомнила кто я, как здесь очутилась и кем была приходившая ко мне девушка. И, не отрывая взгляда от снова закрытой двери, я вновь и вновь повторяла ее слова: "Я жена Рика. Жена. Жена…. Жена!!!" Неужели такое действительно возможно в волчьей стае?

Я сжалась в углу, заслышав в коридоре тяжелые шаги. Это был Хозяин! И он был не один! Дверь распахнулась настежь, тяжело ударяя о стену.

— Где она? — взревел Норман, обводя налитыми кровью глазами пустую комнату, — где?

Я пыталась ответить! Правда пыталась, но вместо слов сжатое судорогой горло издало лишь невнятный писк.

— Куда ты ее дела? — мужчина в мгновение ока вздернул меня на ноги и я замерла, застыла, словно мышка перед гипнотизирующей ее змеей, встретившись с ним глазами.

— Нор, успокойся! — в комнату вошел еще один волк из тех, кто был вчера на собрании, но не соблазнился моим измученным телом, — ты же сам видишь, спрятать ребенка здесь совершенно не где, да и запах… Я его знаю, но поверить в то, что здесь действительно была она…

— Отвечай! — волк встряхнул меня так, что лязгнули зубы, — кому ты позволила забрать ее?

— Л….- язык заплетался и я не с первого раза сумела прошептать, — Л-лия!

— Вот Темный! — хозяин отшвырнул меня, уже не замечая того, как сильно ударилось о стену мое тело и как я, почти теряя сознание от резкой боли, медленно сползла на пол. Хлопнула дверь. Щелкнула задвижка. Я осталась одна.

Стэн

Дома был настоящий кошмар. Отец почти не вставал после покушения и хорошего настроения это ему явно не прибавляло, а вчера еще принесли едва живого Ивара, который занял гостевую спальню на первом этаже, и принялся командовать крутящейся вокруг него Линкой. Яна не отходила от матери, почти поселившись у нее на руках, и в этой мешанине, пожалуй единственным, кто по прежнему оставался спокойным, была мама. Но на нее сейчас легла забота об отце и доставать ее еще и своими проблемами было бы просто свинством. И я сбежал. Плечо еще болело, напоминая о том, как в нем торчала острая, зазубренная на конце стрела. Меня передернуло от воспоминаний. Вытаскивать ее пришлось вперед, иначе я рисковал остаться без руки и сквозная дыра в плече не добавила мне ни здоровья ни хорошего настроения. И поселила в душе противнейшее ощущение страха. Страха перед беспомощностью.

Я бессмысленно шатался по городу. Нога уже полностью зажила и не доставляла неприятностей. Да и была-то там просто легкая царапина. Потом вышел на набережную. Прошагал большую ее часть и внезапно остановился. Прошло уже два дня с момента похищения Яны, но мне показалось, что я все еще чувствую ее страх. Или не ее… Я внимательно вгляделся в темные провалы окон богатого особняка и втянул носом воздух. Сомнений не осталось. Там был кто-то живой. И ему было очень страшно и безумно больно.

Рука сама потянулась к калитке. "Если Лийка смогла войти в этот дом и спасти сестру, — думал я, быстро шагая через задний двор, — то чем я хуже?"

Дверь была открыта. Ничего удивительного. В Вигольве не было воров. А заходить в чужой двор без приглашения хозяев считалось ужасно неприличным. Никто и не заходил. Все равно же потом об этом узнают. По запаху. Вот только, за последние два дня изменилось слишком многое, чтобы в силе осталось и это правило.

"В конце концов, — подумал я, берясь за дверную ручку, — не мы начали эту войну!"

Запах привел меня в дальнюю комнату. Я с некоторой опаской потянул на себя тяжелую дверь, заглядывая в помещение. И замер, не веря своим глазам. На полу, неловко подвернув под себя руку, лежала человеческая девушка. Лицо у нее было белым, почти в синеву, губы обветрили и потрескались, из груди вырывалось тяжелое, со страшным свистом дыхание. Она, словно бы услышав меня, судорожно сглотнула. Губы дернулись, словно желая что-то сказать и девушка замерла, видимо окончательно потеряв сознание.

В глазах помутилось от ярости.

— Сволочь! — прошипел я, бросаясь к пленнице, — как можно было оставить ее умирать здесь?

Я поднял ее на руки и поразился тому, что она почти ничего не весила. "Как можно было довести зависимое от тебя существо до такого состояния? — стучало в голове, пока я искал, где в этом проклятом доме можно набрать воды, — как?"

Я вливал тонкую струйку воды в рот девушки, с тихим ужасом наблюдая как жадно, проливая и захлебываясь, она пьет. Норман сбежал позавчера. Значит уже минимум двое суток она провела одна в той комнате. Да, на полу комнаты была пустая, опрокинутая на бок кружка. Но сколько там было этой воды? И как давно она закончилась? Я не знал. Да это было и не важно. Взгляд упал на тонкую цепочку, по прежнему тянувшуюся от браслета на ноге девушки. Я оборвал ее, даже не заметив. Вот только сейчас, когда пленница напилась и, видимо, опять потеряв сознание, обмякла на моих руках, его вид напомнил мне о том, что она — чужая рабыня. Я перевел взгляд на плечо. Вот они, четыре аккуратные ямки — следы клыков. Метка. В груди зажгло. Можно забрать рабыню у хозяина лишь одним способом: убить его, вызвав на поединок. Но Норман…. Он же сильнее. Сильнее даже брата, не то что меня. И он придет за ней. Я знал это совершенно точно. Придет, даже если сейчас и оставил ее умирать. Просто потому, что может. Просто потому, что имеет право. Ведь она — его.