Сон и Пепел (СИ) - Анжело Алекс

Потом вернулась и сунула мне несколько листьев, требуя их пожевать.

— Взбодришься. Они горькие, но сознание не потеряешь. Где-то болит?

— Да. Кажется, запястье, — поморщилась я, и лишь чуть задрав рукав, увидела, как оно опухло.

От трав во рту вязало. Будто я ела хурму, которую подавали дома по праздникам, а не жевала какую-то траву.

Майя пережевывала другую порцию листьев.

— Ты говорила ночью ходить относительно безопасно? Но как тогда мы наткнулись на этих людей? — нерадостно спросила я, добавляя: — По крайней мере, у одного из них руки точно запачканы кровью. В любой другой ситуации я должна была схватить их и передать…

Плюх.

Я замолчала. Майя, смотревшая на меня с видом внимательного слушателя, размазывала по моему запястью пережеванную ею массу.

— Кому передать? Паладину?

— Неважно, — пробормотала я.

Запястье пульсировало, но действительно успокаивалось.

— Так почему они были здесь?

— Я… Не знаю. Правда. — Майя немного отползла от меня. — Возможно, бежали подальше от портала. Говорят, на юге в третьем королевстве попадается все больше переродившихся. Но это естественно, там же раскол.

Выбрали меньшее из двух зол. Лучше скрываться от даэвов тени и паладинов короны, они хотя бы материальны и, наверное… менее пугающие, чем перспектива стать перерождением.

Уму непостижимо. Я до сих пор не верила, что на материке правда появился портал в Серый мир. Если бы кто-нибудь рассказал мне об этом двадцать семь лет назад, я бы посчитала все его слова бредом, и не важно, человек бы это был или даэв.

В Сером мире правит темная магия, там нет никакого разделения, да и жизни как таковой нет. Лишь магия тьмы, кормящаяся нашими грезами, страхами, кошмарами и преступлениями. Но все проблемы начинаются в момент, когда отдельные сгустки этой энергии попадают в наш мир.

Спектры и ревенанты — вот плоды этой силы. Первые — призраки, ведомые лишь одним инстинктом — обратить как можно больше существ в тень, чтобы растерять свою магию и стать вновь ничем. Ревенанты — живые мертвецы, что жаждут крови. Иногда обращенных людей еще можно спасти, но далеко не всегда.

Поэтому портал на материке, да еще и на территории светлых орденов — бедствие. Но судя по рассказам Майи, все вокруг привыкли с ним жить. И в моей голове это никак не укладывалось. Мне казалось, спокойная жизнь в таких обстоятельствах просто невозможна.

Второе, чего я совершенно не понимала: даже зная, что грехи погружают душу во тьму, делая ее гораздо уязвимее для силы Серого мира и, что еще ужаснее, делая изменения в случае перерождения необратимыми, некоторые все равно идут по кривой дорожке.

Глупцы, выносящие приговор самим себе.

— Нам пора, — сказала я, поднимаясь. Благодаря стараниям Майи, мне действительно стало гораздо лучше. — Не стоит здесь оставаться, они могут вернуться.

На небе уже давно брезжили первые лучи солнца, а среди темных стволов деревьев, словно кутая мелкие кустарники в одеяло, расползся туман.

Похолодало.

Руки замерзли настолько, что было тяжело сжимать пальцы.

— И извини, Майя, что тебе приходится через все это проходить, — проговорила я, понимая, что за последние сутки девушка пережила слишком многое.

— Да нет, ничего, — умудряясь испытывать в подобной ситуации стыд, отозвалась она.

Ее волосы разметались, и в них застряли мелкие листики. Со стороны она была похожа на лесную нимфу. Мое лицо с ее сущностью выглядело куда мягче и невиннее в сравнении с тем, когда я являлась его владелицей.

— Не «ничего». Я запомню это. И отплачу за твою помощь. Деньгами или, если ты того захочешь, услугой.

— Услугой? — ошарашенно переспросила она. Судя по ее виду, она знала, что я предлагаю. Помощь в будущем. Невыплаченный долг.

— Да. Поэтому подумай об этом. — Я остановилась у своего меча, со смешанными чувствами глядя на сверток.

Туманный — часть меня. Но теперь он меня не принимал, вызывая какую-то детскую обиду.

Я подняла оружие, вновь повесив себе на спину.

Какой же тяжелый…

— Пора, — произнесла, делая первый шаг. — И да, Майя, теперь расскажи мне все, что знаешь о появлении второго раскола…

Мои ладони оказались непривычно мягкими, ни намека на загрубевшие мозоли, от которых не спасали никакие мази травников. Я свыклась с ними. И давно перестала обращать внимание. Но теперь, сжимая руки, принадлежавшие Майе, не могла себе отказать в удовольствии потрогать нежную кожу. Будто я и не упражнялась ежедневно на протяжении многих лет с Туманным.

Мы совсем недавно вышли за пределы леса и забрались на холм, чтобы отыскать главный тракт, ведущий к городу.

Майя тихо засмеялась, поведя плечами.

— Щекотно.

Я сосредоточенно кивнула, перемещая свои пальцы к ее запястьям.

Помня, что мы поменялись, когда девушка держалась за меня, я все же пришла к выводу, что, возможно, это произошло по моей вине. Хотя каким именно образом, пока даже не предполагала. За все годы жизни я ни разу не слышала о магии, способной обменять тела.

Колдовство имело четкие границы — четыре врожденных дара. У каждого даэва была предрасположенность к одному из них. У светлых — силы чувств и сновидений, их обладателей называли эмпатами и сомниумами, а у теневых, мортемов и скардов — дар воплощений и дар исхода…

Но теперь, вновь пробуя внушить Майе спокойствие, я почувствовала пустоту, и где-то в глубине — едва отзывающийся холод. Чего-то недоставало, будто я сосуд, наполненный лишь на треть.

— Сара, ты молчишь уже несколько часов. Ты что-то вспомнила? — заглядывая в мое лицо, спросила девушка. — Когда я рассказывала тебе о расколе.

— Я… Мне просто надо время, чтобы осмыслить это, — призналась я, пытаясь отделить охватившие меня грусть, скорбь и недоверие друг от друга. Я привыкла препарировать свои эмоции. Порою сильное влияние на чужие чувства требовало, чтобы я просто забирала их себе.

Уныние, горе, страх, гнев, зависть — я задохнулась бы, если бы не могла с ними справляться. И это неизменно повлияло на мое поведение. Я редко улыбалась, смеялась и плакала. Моя сила иссушала мои собственные эмоции.

Хотя, по правде, мало кто из подобных мне способен был на такое глубокое влияние.

Майя выжидательно смотрела на меня, и я неожиданно для самой себя поделилась:

— Я не понимаю, почему даэвы вдруг восстали друг против друга. Это неправильно.

Наверняка людская молва за двадцать семь лет исказила случившееся, но сомневаюсь, что стычка между даэвами тени и света была выдуманной, как и слова о множественных жертвах с обеих сторон.

С того момента прошло много лет, и между ними вновь воцарилось перемирие. И временно опустевшая Академия Снов успела выпустить не менее пары сотен выпускников. Внушительное число, ведь на поток поступало всегда не больше тридцати — сорока студентов, а иной раз и гораздо меньше.

Поэтому я не сомневалась, что знала лично по крайней мере нескольких из тех, кто погиб в тот злополучный день.

Об этом я и рассказала Майе. Она долго молчала, прежде чем спросить:

— И Люция Морана тоже знала? Дива, что создал раскол.

В памяти всплыло лицо: белая кожа, высокие скулы, серые, будто дым костра, глаза, которые становились темнее, когда парень колдовал, и короткие белые волосы, точно свежевыпавший снег. Иной раз казалось, что орден, основанный его предками, назван Северным именно по этой причине.