Вспомнить забытое. Тайна военного лагеря. Книга 1 (СИ) - Виннер Виктория

Рич улыбнулся, продемонстрировав ряд слегка неровных зубов, но, надо признать, это его не портило, и хмыкнул:

— Отличная идея, надо собрать подписи и внести предложение в список эстадских инициатив.

— Ахаха. — я искренне рассмеялась, — Я думаю, такая инициатива будет странно смотреться в списке предложений типа «отменить занятия по пятницам» или «открыть клуб на территории кампуса».

— Говорят, на прошлой неделе внесли предложение «объединить мужские и женские общежития».

— Ого, — искренне удивилась я, — И что? Подписей нужное количество собрали? А как обосновали необходимость?

— Да вроде как тем, что совместная подготовка к семинарам позволит расширить кругозор, так как мужская и женская точка зрения сильно отличаются по всем вопросам.

— О, Великий! Представляю, как секретариат ржет над нашими предложениями в обеденный перерыв за чашечкой кофе.

Мы дошли до аудитории, смеясь, и подготовились к лекции как раз вовремя, буквально за минуту до звонка. Химию я ненавижу и совершенно не понимаю, чем она может помочь мне в дальнейшей работе консулом. Я твердо намерена работать по специальности, хоть и понимаю, что конкурс будет огромный. Поэтому многие мои одногруппники даже и не собираются пробовать. С дипломом по специальности «Инопланетный Консул» открыты двери всех серьезных адвокатских контор. Не состоявшихся консулов с радостью берут в личные консультанты известные юристы, ведь умением вести переговоры консулы славятся на весь Миит. Кто-то мечтает стать личным консультантом какого-нибудь политика и писать для него громогласные речи, а вот Эльза, например, мечтает остаться работать в секретариате нашей академии. В общем, выбор профессий для нас очень велик.

Лекция по химии как всегда тянулась неимоверно долго, и я чуть не уснула — сказывается практически бессонная ночь. Обеденный перерыв я провела так же, в полудреме, слушая в пол уха рассказ Рича о том, как они с родителями летали отдыхать на Барос прошлым летом.

До аудитории инопланетных рас добралась с полузакрыми глазами, и, зевая, упала на стул. Достала лист с вопросами коллоквиума и стала, прогоняя ответы в уме, ожидать нового профессора, присланного на замену. Тем же самым, собственно, занималась и вся группа.

Прозвенел звонок, открылась входная дверь, я подняла глаза, и весь сон как рукой сняло! Это был Придурок из клуба! Твою ж мать!

— О, Великий, — прошипела я и спустилась на стуле ниже, чтобы спрятаться за могучей спиной сидящего спереди Нила Джонсона.

— Что случилось? — шепотом спросил Рич.

— Я назвала его придурком, — промямлила я в ответ.

— Кого?

Я промолчала. Я не могла вымолвить ни слова, уставилась на листок с вопросами коллоквиума и слушала уверенные шаги Придурка, двигающегося к преподавательскому столу. Великий Инопланетный Разум, я назвала своего нового преподавателя придурком! Пожалуйста, сделай так, чтобы он меня не узнал. Нет, он не узнает. Это невозможно, правда? Ведь я была накрашена, одета совершенно по-другому, хотя, скорее, раздета, да и волосы, они были распущены, а сейчас собраны в высокий хвост. И как я могла не обратить внимания, что это взрослый мужик? Да он лет на 10–15 старше! Как я могла нагрубить взрослому мужчине? Почему? Он на меня пялился? Да это же я на него пялилась как идиотка. О, Великий…Я не просто назвала нового профессора придурком, я на него еще и пялилась. Я уронила лицо на руки, а профессор тем временем заговорил, прерывая мои самобичевания.

— Мира на Миите, эстады.

У профессора оказался глубокий низкий голос, рычащий какой-то… И мне стало страшно, мои руки, продолжающие удерживать мою пустую черепушку, затряслись, и пришлось моей голове держаться самой, а рукам вернуться к уже изрядно помятому листку с вопросами. Я по-прежнему не решалась поднять взгляд или хотя бы сесть ровно.

— Как вы уже поняли, я буду заменять временно отсутствующего по причине болезни профессора Чадликта. Меня зовут профессор Йенс Регнер. И, судя по всему, я останусь с вами, по крайней мере, до конца семестра.

О нет! Это не на один день, и даже не на пару недель… Я не смогу просто тихонько отсидеться за спиной Нила весь оставшийся семестр! Мне остается только надеяться, что он никогда не узнает меня…

— Я успел ознакомиться с предложенной вам профессором Чадликом программой, и отступать от нее мы не будем. Сегодня у вас должен быть коллоквиум, и это очень удачное стечение обстоятельств, так я смогу оценить ваши знания и сделать определенные выводы. Но для начала мы с вами познакомимся. Я не успел взять ведомости из секретариата, поэтому, старший, будьте добры передать мне классный журнал.

Анна Николс поднялась со своего места, и я решила, наконец, оторвать глаза от листа с вопросами. Анна модельной походкой от бедра, широко улыбаясь, прошествовала к столу профессора и положила перед ним журнал:

— Пожалуйста, профессор Регнер.

Давно эта стерва стала такой милой и приветливой? Я осмотрела аудиторию: все мои одногруппницы уставились с открытыми ртами, образно говоря, конечно, на нового профессора. Сама же я по-прежнему не решалась на него посмотреть, но вспомнила, что и на меня он произвел некоторый эффект. Да, он очень хорош собой, отрицать это было бы глупо, но чтоб так таращиться? Это же неприлично! Или я так же таращилась на него в клубе?

— Джек Адамс, — начал перекличку бывший Придурок.

— Я, — отозвался Джек.

— Александра Арнар.

— Это я, профессор Регнер, — томно прошептала Алекс и приподнялась со стула, слегка выпятив зад.

Я закатила глаза: «О, Великий».

— Эльза Бонти.

Мой мозг начал судорожно соображать, как правильно поступить, чтоб не выдать своего присутствия и минимизировать проблемы Эльзы. От напряжения мои щеки покраснели, а выход так и не находился.

— Ей нездоровится, профессор, — крикнул Рич, а я, быстро нырнув обратно за спину Нила, бросила на него благодарный взгляд, Рич кивнул.

— Николас Бунт.

— Я, — выкрикнул весельчак Николас, не поднимаясь с места.

— Никаэлла Вейс.

Я робко подняла руку, продолжая прятаться за спиной одногруппника, надеясь, что профессор таким ответом удовлетворится. Но надежды не оправдались.

— Никаэлла, я вижу лишь вашу руку, а хотелось бы увидеть и лицо. Приподнимитесь, пожалуйста.

Меня пробрала дрожь. Это самый страшный момент во всей моей сознательной жизни. Где-то на подсознательном уровне мне кажется, что он меня узнает, и у меня будут большие проблемы, которые мне совершенно не нужны! Великий, почему я бываю такая несдержанная, когда злюсь? Я встала, но продолжила смотреть на свои дрожащие руки.

— Ганс Гардер, — как ни в чем не бывало, продолжил перекличку профессор, и я упала обратно на стул.

Не знаю, узнал ли он меня, я так и не рискнула поднять глаза, но страх немного отступил, и появилась надежда. Перекличка закончилась довольно быстро, и профессор «обрадовал» нас началом коллоквиума.

— Теперь, пожалуй, можно начинать проверять ваши знания. Отсутствующих студентов предупредите, пожалуйста, что сдать коллоквиум можно будет только на этой неделе в среду, в 17 часов в этой же аудитории. Все, кто не явится, не будут допущены до зачета. Не знаю, каким образом опросы проводил у вас профессор Чадликт, я предпочитаю формат беседы посредством приглашения вас в порядке очереди за свой стол, — судя по звукам, профессор поднялся, и я рискнула, наконец, посмотреть на него.

Сегодня на нем были узкие черные брюки, светло-голубая стильная рубашка с длинными рукавами и черный узкий галстук. Пиджака не было, хотя в аудиториях было довольно прохладно. Слегка вьющиеся темные, почти черные, волосы падали на лоб, но глаза не закрывали, такая прическа в сочетании с легкой щетиной, обрамляющей выразительные скулы и волевой подбородок, придавала его облику некоторую небрежность, хотя взгляд оставался исключительно серьезным.

Профессор Регнер подошел к крайнему столу на первом ряду, за которым сейчас сидела одна Магда Сайд и спросил, схватив соседствующий с ней стул за спинку.