Дракон моего сердца (СИ) - Линг Татьяна

К обеду выполз отяжелевший Шукшин. Оказывается, накануне он так перепугался, что выпил слишком много красного вина. Тело молодого человека не выдержало, и его мучила похмельная болезнь. Скривившись на борщ, Анатолий  все же через силу стал есть, рассказывая нам не менее интересную историю вчерашнего странного происшествия.

— Когда мы с князем дошли до паровоза, то были крайне удивлены, увидев, что рельсы перед нами были настолько испорчены, что поменяли цвет на ярко-голубой и были выгнуты стрелами вверх, словно какое-то древнее чудовище просто их разломало! — описал свой опыт Анатолий. Сегодняшнее дурное состояние не располагало для ухлестываний за мной, поэтому я удивилась тому, что он довольно приятный молодой человек, если бы не налет выученного хвастовства.

— Может, вам показалось? — уточнил Тоцкий. Накануне он увел свою супругу в купе и носа не показывал оттуда.

— Я вас уверяю, — закашлялся Шукшин, по-деревенски перекрестившись, уверяя в искренности своих слов. — Мало того, сам дракон запретил нам подходить ближе к путям, чтобы посмотреть, отчего это металл так посинел! Сказал, что температуры могли спровоцировать такое состояние, позволившее выгнуть металлическую часть путей!

— И что же дальше? — Госпожа Тоцкая от волнения начала обмахиваться тонко вышитым платочком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Дальше князь подошел один в темноту, где мерцали только поврежденные запчасти.

— Как же он мог там что-то рассмотреть? — Этот резонный вопрос уже добавила я, удивляясь невозмутимости и бесстрашию князя. Точно помню, как было жутко на той стоянке.

— Я подумал, что ему хватает странного свечения от путей, в любом другом случае, уверовал бы, что драконы способны видеть в темноте, как мы днем! — объяснил мне Толя и продолжил, когда смог проглотить еще одну ложку супа. — Но удивительное произошло потом, когда князь, голыми руками схватив одну из железяк, поднатужившись, вернул ее на место, потом сделал то же самое и с другой стороны.

— А что же свечение? — уточнил пожилой господин.

— Какое? — удивился Анатолий и тут же сообразил, о чем его спрашивает Тоцкий. — Странно, но стоило только дракону прикоснуться к металлу, как все пропало, словно и не было ничего.

— А потом? — Казалось, госпоже хочется увлекательную историю о приключениях дракона и  молодого Шукшина, но тот разочаровал пожилую женщину. — А после князь велел проверить внимательно вагоны и трогать в путь незамедлительно!

— Странно все это, — пожевал усы Тоцкий, задумчиво посмотрел в окно, за которым снова появился редкий лесок. С тем, что происшествие и правда вышло странным, я была согласна.

Кстати, подтвердить слова Анатолия или опровергнуть дракон так и не вышел, предпочитая оставаться в купе и на время ужина.

Ночью, разбередивши свою фантазию, я долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок. Странное свечение, неожиданная поломка путей. Да, такие поездки случаются редко и обычно мы читаем о них в хрониках происшествий. Что если бы машинист уснул и заранее не заметил сломанную железную дорогу? Мы наверняка бы уже погибли! Если не от аварии самой, то уж точно от холода или диких животных!

В конечном итоге, не досчитавши и до пятидесяти барашков, я подскочила на кровати, налила себе стакан воды и опустошила его. Жара, несомненно вызванная чрезмерным отоплением поезда, была второй причиной, почему мне не спалось. Поэтому я скинула теплую ночнушку, оставаясь в халате на голое тело. Окно, как бы я не дергала его за ручку, открыть не получилось, оно и понятно, в зимнее время его напросто забивали гвоздями.

Какое-то время, понаблюдала за тем, как луна шествует за поездом и в тишине отчетливо услышала стон. Мужской. Внимательно прислушалась. Звук повторился, а я обратившись в слух, прильнула к стене. Там, в соседнем купе князю наверняка было плохо, судя по хрипам. Отчего-то в моей голове промелькнули мысли о том, что Гилмор сегодня после завтрака так и не появился, а за самим завтраком был бледным и мало разговаривал. Я конечно не обратила на это внимание, посчитав природной замкнутостью. Но вдруг, после вчерашнего происшествия, тогда, когда он разгуливал по улице совершенно раздетым, да и еще чинил железнодорожные пути ему стало дурно и никто не может ему помочь? Показался страшным этот вчерашний стук днем. Вероятно ему тогда стало плохо, но я из-за своей беспечности даже ни разу не поинтересовалась, почему наш спаситель так и не вышел отобедать.

Да что это я в самом деле! Все промелькнуло за мгновение: я выскочила, так и забыв привести себя в порядок, подбежала к двери князя, повернула ручку. Слава богам, та была не замкнута, вломилась к Гилмору и оказалась права! Мужчина лежал на полу ничком. Не задумываясь бросилась к нему, прислушалась, дышит ли князь, с трудом перевернула мужчину, чтобы рассмотреть его самого.

Бледное лицо, заостренные черты лица — орлиный нос, густые, чуть сдвинутые брови, мужчина был одет как за завтраком, единственное, что успел сделать Гилмор так это снять пиджак и теперь на нем только белоснежная рубашка, насквозь влажная — князь горел, не просто горел, пылал так, что до коснуться до него было больно. Я метнулась к кровати, стянула простынь, кинула ее в таз, налила воды из умывальника. Тряпка быстро намокла и я кинулась назад.

Руки тряслись:

— Что же вы, князь, о себе не заботитесь, — разговором я отвлекала себя от странных эмоций вспыхнувших в голове, стоило мне разорвать на нем рубашку. Сильное мужское тело не оставило меня равнодушной, тем более такого я в жизни своей не видела. Право господам не пристало ходить голышом, но даже в деревне на сенокосе, среди крестьян, я ни разу не видела столь мощно развитой мускулатуры.

—Боже, сложен как бог древнего мира, — дунула на прядь, упавшую мне на лицо и прикрывшее на мгновение князя. Дальше я обтерла Гилмора и оставила холодную тряпку сверху. Следом занялась головой дракона. Было видно свежую царапину прямо на лбу и немного запекшейся крови. Подушку князю я подложила под шею, затем, не обнаружив полотенца, оторвала от халата кусок ткани, смочила ее в остатке воды и осторожно обработала Гилмору лицо, оставила часть своей одежды в качестве компресса.

Казалось князю становилось легче, я сбегала к себе в купе и принесла еще воды. Налила в стакан и попробовала напоить дракона. Сначала я боялась, что мужчина попросту захлебнется, но потом потихоньку он отпил воды сам. Это принесло облегченный вздох. Ему и правда становиться лучше, еще чуть чуть я решила остаться с князем, прежде, чем моя совесть позволила бы мне переодеться и позвать помощь.

Но я порадовалась рано, кажется из забытья, дракон перешел в состояние беспокойного сна. Вероятно именно это и остановило меня от того, чтобы покинуть его купе.

— Мари, — позвал дракон, я же смутилась. Гилмор явно звал возлюбленную, иначе зачем мужчина между жизнью и смертью взывает к женскому имени, едва кольнула зависть, и я попыталась успокоить его, погладив по голове, он даже пошевелился повернувшись на бок и тут произошло немыслимое. 

Князь, продолжая находиться между мирами сна и реальности, дернул меня, заваливая на себя, лишь успела глухо вскрикнуть. Горячие губы обожгли поцелуем. Когда рука князя властно надавила на затылок, а его язык ворвался внутрь, я закрыла глаза и отчего-то вдруг откликнулась на дерзкую ласку. Надо ли говорить, что целовалась я впервые? Руки мужчины бродили по телу и я растворялась в необычных и новых для меня ощущениях, ровно до той поры пока меня снова не позвали другим именем. Это отрезвило как ушат воды на голову. Я же на просто ворую эту ласку, мужчина не желает целовать меня, ему нужна та Мария, о которой Гилмор взывает в полубреду, ужаснулась своей порочности и постаралась оттолкнуть князя, убрать его руки.

Мужчина заметил сопротивление, но его это лишь подстегнуло усилить напор: в купе полыхнуло, одновременно с этим я зашипела от боли ошпарившей место на плече, отпихнула князя ногами и постаралась отползти от него подальше. Сам же Гилмор сел, глаза в темноте горели красными вертикальными полосками.