Позолота вся сотрётся… (СИ) - Ворожея Тина

- Я сейчас ничего не пойму. Магия у тебя странная, непривычная. Да и я давно не упражнялась, все знания словно пылью припали. Вот доберемся до знаменитой библиотеки Соррелей, возможно что-то и нароем. А теперь в путь пора отправляться. Через пару часов мы обязательно должны перед родовым, столичным особняком оказаться. По моим расчетам, в это время уже все приглашенные гости явятся. Будут речи пышные и лживые имениннице произносить и подарки дорогие дарить. Хочу успеть именно к этой части торжества!

Флоренс открыла свою сумочку и достала из нее какой-то предмет, бережно завернутый в пожелтевший от времени носовой платок. На секунду застыла, а затем благоговейно развернула. На ее ладони тускло сверкнул старым золотом массивный перстень. Большой, красный камень начал неуверенно наполняться сиянием, его красный цвет интенсивно, ядовито густел и пульсировал. Словно пропитывался свежей кровью. Мне даже на миг показалось, что камень открыл сонные глаза и зевнул.

- Ба? - неуверенно позвала я.

Бабушка резко повернула ко мне бледное от волнения лицо.

- Николь, ты сейчас видишь перед собой перстень Правительницы магического рода Соррелей, который по праву принадлежит мне. И пусть по существу я его украла, соврала кода объявила, что он утонул в море, использовала все эти годы свою магию для его сокрытия, но моя вина не так велика, как вина моей младшей сестры которая все эти годы была правительницей без короны, просто-напросто ряженной куклой без символа власти! Так, что навряд ли она будет теперь оспаривать мое возвращение. Триумфальное возвращение! - Фло рассмеялась неожиданно громко и зловеще.

Без промедления надела перстень на указательный палец и замерла прислушиваясь.

Я тоже застыла оглядываясь по сторонам и настороженно напрягая слух. Но ожидаемых мной молний, а также раскатов грома не последовало. Перстень набрал красного цвета и теперь уютно тлел алой искрой на длинном пальце своей хозяйки.

Мы с бабушкой почти одновременно, раслабленно выдохнули, испытывая облегчение.

- Уф!

Флоренс еще раз окинула в зеркале свою статную фигуру, поправила отливающие яркой медью локоны, сдула крошку печенья с кремовой пены кружевов подчеркивающих великолепный бюст и золотистый, южный загар. Огладила на крутых бедрах благородно-зеленый атлас платья и довольно улыбнулась своему отражению.

Наша старая, консервная банка хоть и была чисто вымыта старательным мальчишкой за весьма солидную плату, но выглядеть лучше от этого не стала.

- Ну хоть пыли нет! - удрученно произнесла бабушка, проведя ладонью по потертой коже своего кресла.

Время в дороге пролетело незаметно. Я с интересом разглядывала мелькющий за окном пейзаж. Особенно мне нравились крыши домов в сельской местности. Крытые свежей, желтой соломой или же посеревшей от времени и дождей, они поражали разнообразием орнаментов и геометрических фигур. Было такое впечатление, что хозяева домов усиленно соревновались между собой на звание самого лучшего цирюльника соломенных крыш.

Сам Лондон, мне не понравился. Мрачный, насупленный и неприветливый. Торопящиеся люди на тротуарах, гудки клаксонов, и всевозможные шикарные авто, среди которых наш транспорт смотрелся несчастной, потрепанной жизнью, божьей коровкой. Блистательный поток самоуверенных и горделивых авто, грозился раздавить бедную родственницу своими колесами. Но, не тут-то было!

Бабушка припав к круглому рулю, ругалась не хуже портовых грузчиков. Она успевала выдавать перлы, понося зажравшихся жителей столицы, резко тормозить, а затем обгонять соперников на дороге, словно хотела выиграть заезд на соревнованиях.

Я вжавшись в кресло только и успевала, что хвататься руками за воздух и тихонечко ойкать.

К огромному особняку, который белым кораблем парил в глубине частного парка, отражая нежный цвет закатного неба многочисленными окнами, мы подъехали когда солнце сладко зевая, готовилось окрасить мрачную столицу в розовый цвет.

Чугунные ворота были широко распахнуты и мы воспользовавшись этим обстоятельством, храбро заехали на полированную поверхность серых плит.

Наше авто конечно же смотрелось чужеродным предметом, на фоне сияющих позолотой и серебром, дорогих автомобилей.

- Ба, мы точно по адресу прибыли? - с тревогой спросила я.

Флоренс подозрительно долго не отвечала мне, словно пыталась проглотить комок в горле и не могла.

- Точно, точно! Я родилась в этом доме, вон видишь русалку с отбитым носом? - она указала в сторону ближайшей, белоснежной статуи. - Это я его отбила метким выстрелом из рогатки, когда мне было восемь лет. А вот туда посмотри...

Но ее воспоминания оборвал громкий стук в стекло нашего авто. Над бедной, консервной банкой рассерженной громадой возвышался охранник из оборотней. Его рот от возмущения щерился клыками, а глаза казалось вращались от злости.

Не успела бабушка открыть дверцу авто, как волосатая ручища вцепилась ей в плечо.

- Слушай, тетка! Сегодня нищим не подают! - грубый голос радостно подрагивал в предвкушении расправы.

Фло, резко ударила его по щеке. Охранник замер на мгновение, а затем безумно взвыл скаля ставшие необычайно огромными клыки.

Он потянулся к бабушке, но резко упал на колени тонко скуля, словно щенок которого за шкирку макнули в его же лужу.

- Хозяйка, не признал! Прости! - скулил он, не смея утереть кровь, которая тонкой струйкой бежала из носа. Его выворачивала и ломала невидимая мне сила.

Бледная бабушка, с трудом сжала руку в кулак. На ее пальце пульсировал красным светом, перстень.

- Покушение на жизнь Хозяйки, карается смертью! Я же могла тебя убить недоумок. Ну все, все! Поднимайся!

Огромный мужчина всхлипывая словно неразумное дитя, медленно поднимался с серых плит. На расстоянии двух метров, не смея подойти поближе, толпились такие же большие и сильные оборотни.

Бабушка оглядела их и огорченно хмыкнула.

- Ни одого знакомого, все новые лица... Или морды? Так уважаемые, вещи наши в багажнике, их нужно занести в правое крыло дома, в покои леди Флоранс. А, вот ты! - бабушка ткнула пальцем в ближайшего мужчину. - Ты проводишь нас к гостям.

Гордо подняв голову, она подождала меня. Мы вместе с ней зашагали к высокой лестнице из белого мрамора.

Огромный зал был залит золотистым светом хрустальных люстр. Они и сами были похожи на драгоценные, прозрачные корзины из которых щедро сыпалось сияющее золото. Оно сыпалось в виде ярких лучей на длинный стол под белоснежной скатертью. На великолепные яства, на цветы которыми был украшен зал, на богато одетых гостей сидевших за столом. На почетном месте хозяйки дома, гордо восседала рыжеволосая женщина. Темно-синий бархат вечернего платья оттенял ее белую кожу, яркой медью сияли ее волосы, улыбались гостям сочные, красные губы. Она выслушала речь одного из гостей, которая цветисто восхваляла красоту, доброту и щедрость именинницы. Довольно улыбнулась играя ямочками на щеках.

- А сейчас господа, позвольте мне как хозяйке этого дома...

- Не позволю! - спокойный голос бабушки, прозвучал подобно грому в наступившей тишине.

В нашу сторону медленно повернулись лица гостей. Бледные с синевой, видимо принадлежали вампирам. Сияющие отменным здоровьем явно были собственностью Двуликих всех мастей и пород. Невероятно красивые, утонченно-аристрократичные всегда были визитной карточкой всемогущих Магов.

Лицо хозяйки богатого застолья, еще секунду назад, цветущее нежным румянцем, резко побледнело. Взгляд зеленых глаз неотрывно смотрел на пальцы моей бабушки, которые игриво теребили рыжий локон, на одном из них ярко вспыхивал в золотистом свете хрустальных люстр, кровавым блеском перстень Правительницы.

- Флоренс?! - подавилась громким шепотом женщина в темно-синем, бархатном платье.

- Узкоглазая?! - неуместно прозвучал мужской, изумленный голос.

Покои леди Флоренс оказались весьма обширными, они занимали почти все правое крыло дома. С раннего утра она умчалась выяснять свои сложные отношения с леди Глорией. Настроена она была воинственно и задиристо. Зеленые глаза горели и сверкали, рыжие волосы собранные в высокий пучок, подрагивали точно хвост у норовистой лошади, а щеки пылали предвкушающим румянцем. Мне так хотелось, вручить ей в руки знамя, или же на крайний случай боевой горн.Что бы его звуки заставили трепетать и дрожать всех вокруг.