Избранная для северного дракона (СИ) - Васина Илана

Поколебавшись немного, тянусь к желтому, — этот цвет неплохо сочетается с каштановыми волосами, как вдруг за моей спиной раздается мужской голос:

— Не советую. Вон то темно-голубое справа гораздо лучше подойдет твоим выразительным глазам и белоснежной коже.

Отшатываюсь от незнакомца и тут же оказываюсь прижата к столу с тканями. Теперь мы стоим в закутке, окруженные платьями и стеной. Отсюда нас никому не видно. С тревогой смотрю на мужчину, загородившему проход.

Странно, что стражники пропустили его в лавку. Это тот самый прохожий в плаще, вот только он успел стянуть с головы капюшон.

Пару секунд размышляю, почему он скрывал лицо. Тщетно пытаюсь высмотреть изъян. Густые, темные брови вразлет, правильные черты лица, глаза цвета охры, твердый подбородок — да он красив, как бог! Такое лицо просто грех прятать!

Тут же себя одергиваю. С моим ревнивым «женишком» даже заглядываться на другого убийству подобно.

С трудом возвращаю взгляд на платья и бурчу:

— Я не просила совет.

— Почему тогда раз сто посмотрела на служанку взглядом потерянного котенка?

— Я хотела ее совет. Не ваш.

Протискиваюсь мимо него в узком проходе между столами и бочком-бочком двигаюсь в сторону Вирны. Но поскольку не отвожу настороженного взгляда с мужчины, по закону подлости спотыкаюсь об какой-то тюк и теряю равновесие. В мгновение ока меня подхватывают за талию сильные руки, не давая разбиться.

Сердце пропускает стук и я… теряю себя в его близости. Так хорошо и спокойно вдруг становится, будто вернулась домой. Мозг, предатель, мякнет, превращая меня в медовую лужицу. Впервые в жизни испытываю такое от прикосновений совершенно чужого мужчины.

— Ника… — начинает он, вздохнув полной грудью, и я шиплю, разозлившись на свою дурацкую мягкотелость:

— Откуда вы знаете мое имя?

Незнакомец усмехается:

— Ты напоминаешь испуганного олененка. Я бы с радостью дал тебе шанс узнать меня, привыкнуть, но сейчас на это нет времени. К несчастью.

— Очень даже к счастью. Я не хочу с вами знакомиться, — стряхиваю с себя чужие руки, слегка уязвленная, разворачиваюсь и шагаю к служанке, как вдруг мне в спину врезаются странные слова:

— Я хочу, чтобы ты ушла со мной из дворца! Прямо сейчас.

— Простите, в качестве кого? — каменею от подобной наглости и снова поворачиваюсь к мужчине.

— В качестве моей невесты.

— И куда вы меня… В качестве невесты приглашаете?

— Первым делом за стену, а дальше — по обстоятельствам.

Сглатываю.

Как назвать первого встречного, приглашающего меня из дворца за стену, где живут виеды и их монстры?

Безумцем? Романтиком? Или умелым лжецом?

Мне бы воспользоваться тем, что проход к Вирне открыт и рвануть к ней от этого неадеквата, но почему-то кажется важным расставить все точки над и. Вместо того, чтобы драпать, снова поворачиваюсь к незнакомцу, будто пойманная на невидимый крючок.

— Я понимаю, почему Кейрон решил меня проверить. Он наверняка считает, что невеста должна доказать свою верность, что доверие следует заслужить, поэтому подослал вас. Вы меня проверили, и я продемонстрировала верность жениху. Так ему и передайте. А теперь, когда все всем стало понятно, давайте прощаться!

Мужчина меняется в лице. Хмурится, и челюсти сжимает. Злится? Возмущается? Досадует, что не удалось меня провести?

Наконец, выдает:

— Ты моя избранная. Твое недоверие не отменит нашу связь.

— Избранная — значит, вы меня выбрали? — усмехаюсь. — Но я-то вас не выбирала!

— Избранная не мной, а для меня.

— Пф, — только всплескиваю руками. — Скажите еще, что меня вам подарили на день рождения!

— Прислушайся к себе, Ника. Мы связаны. Что ты чувствуешь рядом со мной?

— Э… Недоумение?

Вру фраза за фразой, а на деле действительно чувствую, как меня тянет к этому шикарному красавцу. Да разве может к нему не тянуть, если я девочка, и со зрением у меня все в порядке? Отпускать его совершенно не хочется. И даже продолжать наш идиотский, бессмысленный спор кажется вариантом получше, чем развернуться и уйти.

Кажется, я просто цепляюсь за любой повод, чтобы возражать, злиться — лишь бы не уходить. Лишь бы он не исчез.

Мне встречались и в прошлой жизни всякие Аполлоны, но такой бурной реакции за собой не замечала. Наверно, дело в магии. Видно, этого засланного казачка наделили какими-нибудь магическими феромонами, чтобы зацепить меня посильнее.

— Ника, нас обручили служители Трехликого, когда мне было шестнадцать, а тебе двенадцать.

— И где ты был все эти годы? — прозвучало как-то слишком язвительно. — Мне явно чуть больше двенадцати.

— Обстоятельства, — он коротко пожимает плечами.

— Ну раз обстоятельства… Это все объясняет!

Внезапно что-то неуловимо меняется. Мужчина напрягает все мышцы и произносит едва слышно, одними губами:

— Найди меня.

Вскидывает перед собой руки, открывая ладони, и отходит подальше. Затем его голова неестественно дергается, как от мощного, невидимого удара, и я в ужасе начинаю орать!

Йемрен

Прав был Дариус — невидимые скользили по городу, как беззвучные тени. Вот только тени не пахнут, а эти насквозь пропитались потом и ненавистью. Избегать королевских ищеек было просто. Легче, чем обойти яму при свете дня.

Откуда появились невидимые — о том никто не ведал, кроме королевы да старого мага, что недавно почил в могиле. Говорили только, что невидимые натасканы отлавливать враждебные королеве вибрации. Дариус надел на меня защитный амулет, но предупредил: его действие ограничено и наказал держаться от ищеек подальше.

Пока лавировал по многолюдным улочкам, поражался тому, как устроен человек. Я на вражеской территории, но сквозь острый запах опасности в ноздри бьет аромат марципана и густой — хоть ложкой ешь! — аромат корицы.

Женщина из моего детства, каждый день выходившая на улицу с корзиной пирожков, до сих пор продает румяную выпечку. Как ее звали… Рейна? Или Райна? Сапожник, что любил обедать на пороге мастерской, покрылся морщинами и ссутулился, но по-прежнему сидит на выщербленных ступеньках, с аппетитом наворачивая ломоть хлеба и перекидываясь шутками с прохожими. Мальчишкой я играл с его сыновьями. Интересно, где они сейчас?

Сколько лет я здесь не был? Семь? Восемь?

Знакомые очертания города проступали все явственнее и бередили воспоминания. Самое время себя одернуть. Я здесь не для того, чтобы тосковать о прошлом.

Маг обещал, что Ника выйдет в город еще до наступления темноты. Она и правда пришла засветло. Увидеть свою избранную через десять лет оказалось не менее… интересно, чем разглядывать город, что когда-то был мне родным.

Небеса не разверзлись, не исторгли грома и молнии. И земля не задрожала под ногами, пока исподтишка любовался красавицей, в которую она превратилась за десять лет.

Я запомнил ее нескладным, белобрысым лягушонком, тайком вытиравшей сопливый нос об рукав серого платья, — тогда это казалось мне, шестнадцатилетнему наследнику трона, пределом убожества! — а сейчас передо мной вышагивала грациозная лань. Вертела головой по сторонам, в глазах — детский восторг, на губах улыбка предвкушения… жизни?

Будто мир, ее окружающий, пронизан светом, теплом и яркостью, а не косыми взглядами горожан.

Многие до сих пор верны памяти отца и то, что творит мать на троне, считают кощунством. Отвергнуть преемника, не согласного с ее принципами, точнее, с их отсутствием. Подослать к нему убийц, чтобы править единолично. Изо дня в день резать, рвать, стирать связь невестки с неугодным сыном, чтобы соединить ее с другим — какая мать пойдет на такое?

Иные воспринимают Даринику заложницей обстоятельств, иные — молчаливой пособницей растущего зла, а я еще не определился.

Как только Ника со служанкой зашли через парадную дверь, хозяйка заперлась изнутри. Двое сопровождающих встали у черного хода. Стражников отправить в отключку оказалось легко. Два синхронных удара в уязвимые точки — и путь в лавку открылся с черного входа, пропуская внутрь, к моей избранной.