Умница для ректора - Алина Панфилова

— Ужас какой, — тихо простонала я, спрятав лицо в ладонях. — Теперь он точно меня запомнит, а ведь Аррэн Роут — председатель экзаменационной комиссии! Завалит и не поморщится!

— Завалит? — пробегавший мимо однокурсник слегка притормозил и с интересом оглядел меня с ног до головы. — Заучка, неужто парня себе нашла? Поздравляю! И пяти лет не прошло.

— Исчезни, Кас, — рыкнула я, и он, отсалютовав мне, побежал дальше, а я поплелась обратно в общежитие.

К счастью, в комнате никого не оказалась. Кайли куда-то убежала, оставив на столе записку, придавленную флакончиком её любимых духов: «Дело жизни и смерти! Буду поздно вечером. Такое расскажу, не поверишь!»

— Вот влипла! — жалобно всхлипнула я, справедливо опасаясь последствий.

Ректор Роут вряд ли войдет в мое положение или забудет о происшествии в его кабинете. А Корнелия своей выгоды не упустит!

Стоило мне только вспомнить про мачеху, в ящике стола громко завибрировало маленькое круглое зеркальце. Раскрыв его на девяносто градусов, я коснулась пальцем верхнего стекла, и оно тут же пошло мелкой рябью.

— Амелия Орланд, — торжественно возвестила Корнелия, глядя на меня с чувством собственного превосходства. — Чем занята? Надеюсь, ты уже подписала приказ и собираешь вещи. Экипаж приедет за тобой ровно в четыре часа.

Серьезно?

У меня пропал дар речи! Она даже не скрывает того, что приложила руку к моему несостоявшемуся отчислению!

«До поры до времени,» — ехидно напомнил о себе мой внутренний голос. — «Ставлю пятьсот сантимов, Роут сейчас рвёт и мечет.»

— Это нечестно! — воскликнула я, с искренним возмущением глядя на мачеху. — Как ты могла вот так просто побеспокоить самого ректора? Я же сказала — нет! И это мое последнее решение. Окончательное и бесповоротное! Ты не можешь требовать от меня стать женой противного старикашки. Я, между прочим, совершеннолетняя!

В глазах мачехи сверкнули молнии, но она быстро сумела взять себя в руки. Хищно улыбнулась и ласково пропела:

— Не забывай, что денежки, оставленные твоим отцом кончились, и ты полностью находишься на моём довольствии. Хочешь лишиться карманных денег и крыши над головой?

— Уж лучше просить милостыню, чем пойти в храм с господином Пинчем!

Мачеха умело манипулировала моими эмоциями. И сейчас, когда в моих глазах стояли слёзы, а в мыслях чередовались картинки безрадостного будущего, Корнелия едва ли не светилась!

Вампир энергетический, вот кто она!

— Так скажи это Фергусу лично! Он назначил встречу в «Небесной рестории», чтобы обговорить детали предстоящей свадьбы. Напоминаю, экипаж прибудет ровно в четыре!Я молча захлопнула зеркальце, кинула его на кровать и крепко задумалась. А если получится уговорить мэра Пинча отказаться от меня, как от невесты?Надежды мало, но она есть всегда! И, кажется, у меня, найдутся веские аргументы.

Первым делом занялась внешностью. Подошла к зеркалу и тщательно расчесала волосы. Подумав, скрутила густые, слегка вьющиеся пряди в тугой пучок и сбрызнула сверху сахарной водой — незаменимым средством для надёжной фиксации причёски.

Затем пришла очередь лица, и через четверть часа из отражения на меня смотрела худая, измождённая девчушка с бледными губами и болезненной синевой под глазами.

«Неплохо. У господина Пинча должно пропасть всякое желание появляться на людях с такой серой мышкой. Не говоря уже о чём-то неприличном.»

Образ завершали старенькое платье, в котором я пришла на вступительные экзамены пять лет назад, ставшее мне на размер меньше, и плотные домашние чулки из грубой шерсти. Кожа на лодыжках тут же зачесалась.

— Терпи, Амелия. У тебя нет выбора, — я угрюмо поджала губы, подавляя в себе дикое желание снять этот нелепый костюм бедняжки-отличницы и не вылезать из комнаты как минимум до наступления зимней сессии.

Но кто знает, на что ещё способна мачеха, чтобы устроить мне (а точнее, себе) выгодное замужество?

Если каким-то чудом я ещё смогу убедить ректора разорвать приказ об отчислении, этой волчице в овечьей шкуре может прийти в голову задействовать связи жениха-мэра!

Под тяжким грузом мыслей я устремилась на выход из академии, подняв воротник шубки и кутаясь в широкий шарф.

Непогода разыгралась не на шутку. Ветер швырял в лицо колкие снежинки, щипал губы, покрытые тонким слоем светлой пудры и норовил сбить меня с ног. Наклонив голову вперёд, я упрямо продолжала идти в сторону больших ворот, покрытых бордовой краской, слегка облупившейся от времени и сильных морозов.

Мачеха не соврала. Экипаж уже поджидал меня на мостовой. Лошади, закрытые от непогоды защитным полем, сердито фыркали и нетерпеливо стригли ушами. Возничий скупо поздоровался со мной и коротким кивком указал на дверцу:

— Прошу вас быстрее, молодая госпожа. Ветер усиливается.

Забравшись в пронизанную холодом кабину, стены которой были покрыты тонким слоем инея, я сжалась в комочек и принялась размышлять, есть ли возможность устроиться на подработку перед зимней сессией.

Корнелия не бросает слова на ветер. И если затея с мэром не выгорит, она непременно оставит меня без содержания. Тетради, мелкие, но незаменимые в учёбе артефакты, мыльные принадлежности, тёплая одежда — всё это покупали сами студенты.

Академия предоставляла лишь несколько комплектов формы — по два зимних и летних, видавшие виды учебники и справочные пособия, а также спальные принадлежности.

Хочешь новенький комплект без нарисованных рожек на портретах архимагов и похабных цитат на полях? Плати сантимы.

Тёплое и лёгкое одеяло вместо пыльного мешка, в котором что-то подозрительно шевелится? Пятьдесят сантимов и оно ваше.

А ещё платье на Зимний Бал, сапожки на толстой платформе — последний писк моды, докатившийся до нас из столицы, посиделки по воскресеньям в городской кофейне за чашкой чудесного какао с ореховыми пирожными…

Нет, прожить без денег можно, но сложно. Стипендии хватает максимум на неделю.

Пока я предавалась горестным размышлениям, экипаж плавно остановился у высокого трёхэтажного особняка с мраморными колоннами. Между ними в воздухе искрила надпись нежно-голубого цвета. «Небесная рестория» — самый престижный ресторан в Престине.

— Великая Богиня, дай мне сил и не оставь меня без удачи! — взмолилась я и слегка неуклюже выбралась на брусчатку. Покопалась в кармане, нашла медяшку и протянула её возничему, наткнувшись на его презрительный взгляд.

— Уплачено, — буркнул он и нетерпеливо рыкнул на лошадей. — Но! Пошли!

— Ладно, — равнодушно пожала плечами и бросила монетку обратно в карман. Пора становиться бережливой.

Стоявший в дверях охранник тут же перегородил мне проход:

— Милостыню не подаём, остатками не кормим.

Сперва я нахмурилась, но вспомнив, какой на мне наряд, даже приободрилась. Если уж простой рабочий принял меня за попрошайку, мне хватит одного взгляда,