Согрей моё сердце - Ани Марика

После обеда снова начались занятия с третьим советником. А ближе к вечеру к нам явился альфардец по имени Вир Сантини. Он учил меня местным танцам.

Освободилась я лишь вечером. С удовольствием заперлась в комнате, долго отмокала в душистой ванне. Читала на планшете книгу, которую посоветовал Алькор. Про дворцовые правила и протоколы. Пропустив снова ужин, заснула на этот раз очень рано.

Третий советник Её Величества врывается ко мне на рассвете. И удивлённо таращится на заправленную постель. Ха! Так тебе и надо, синекожая ледышка! Я уже проснулась и, неспешно умывшись, оделась! Шах и мат, как говорит мой папа Стей!

– Доброе утро, Ваше Высочество, – склоняет голову Алькор, пряча свои ярко-голубые глаза.

– Здравствуй, Кор, – киваю я, сократив его имя. – Пойдём, не будем заставлять ждать бабушку.

– Конечно, – соглашается мужчина и следует за мной.

После не очень приятного завтрака, в котором Церебра опять нашла кучу нюансов и напомнила о бале, начинаются мои занятия. На этот раз я выспалась, и Алькор лишь разочек стукнул указкой по столу. Просто отвлеклась на пролетающую за окном птичку.

На этот раз ахернарец рассказывает о внешней политике. О которой, благодаря папе Стейбеку я тоже многое знаю. В детстве папа часто возил на разного рода встречи за закрытыми дверьми и саммиты Федерации. Правда, когда мама узнавала, куда в очередной раз уволок меня папа Стей, получали по шапке оба. Но Алькора не перебиваю, пусть бубнит, а я пока почитаю про дворцовые правила на планшете. Кто дёрнул меня пообещать выучить их?

– На сегодня всё, Ваше Высочество, – внезапно прерывается нянька.

Непонимающе вскидываю голову и смотрю на Алькора. Как это всё? День на дворе в самом разгаре!

– Перед балом лучше отдохнуть, выспаться. И возьму на себя смелость напомнить вам о платье. Её Величество вчера говорила.

– Да-да, помню. Национальное ахернарское платье. Я закажу, – отмахиваюсь и, закатив глаза, поднимаюсь. – Спасибо, Кор.

– Это моя работа, Ваше Высочество, – кивает мужчина и пропускает меня.

***

Остаток дня пролетел очень быстро. И самое главное – в одиночестве. Прогулялась немного по заснеженному саду, нашла укромный уголок и посидела вдали от глаз. Почитала планшет. После обеда немного вздремнула. Пообщалась с Софи и мамой.

Родительница всё выспрашивала: не обижает ли меня бабушка. Заверила, что всё хорошо. Ни к чему расстраивать маму. Ей сейчас и так не просто. Старшая сестра замуж выходит через месяц. Да и за братишкой глаз да глаз нужен, он у нас тот ещё проблемный подросток. Даёт жару всему семейству. Вот что значит единственный сын. Поэтому я со спокойной душой привираю матери, расписывая о красотах Ахернара и гостеприимстве бабушки.

На самом деле грех жаловаться. Со мной действительно обращаются как с принцессой. Просьбы выполняются моментально. Апартаменты королевские предоставили. Горничные прибирают мой бардак. Есть возможность выйти в инфосеть и связаться с семьёй. Бабушка подключила меня к зашифрованному каналу. По нему я могу управлять всей дворцовой техникой, роботами и дронами. А завтра после занятий она пообещала показать сокровищницу Карлис и моё наследие. Есть нюансы, конечно, но делаем скидку на расу и неспособность чувствовать.

В общем, отдохнув и восстановив душевное равновесие, я вспоминаю о приказе бабушки. Хватаю планшет и долго выбираю нужное платье. Я редко ношу женские вещи. В моём гардеробе очень мало платьев и юбок. Только брюки, шорты, рубашки, объёмные кофты, толстовки и всевозможные майки. И обувь без каблуков, спортивные или на плоской подошве. Поэтому и выбор платья слегка растягивается по времени.

За час до бала мне, наконец, доставляют платье. Правда, оно не национальное. И я нарушаю приказ королевы, выбрав такой фасон. Но выходить на обозрение честного народа в вульгарно-открытом и почти ничего не скрывающем наряде не собираюсь! И мой вариант платья – это нота протеста!

Ко мне заглядывает одна из горничных и предлагает помочь подготовиться. Киваю и показываю на чехол. Девушка выуживает обновку и разворачивается.

– Вы уверены, Ваше Высочество? – невозмутимо уточняет она.

Хмыкнув, киваю, и мы одеваемся. Платье полностью закрытое под самое горло, рукава три четверти с драпировкой. Приталенный лиф красиво очерчивает высокую полную грудь, а к низу плавное расширение и многослойная юбка в пол с небольшим шлейфом. Самое главное – цвет. Белый с голубым отливом атлас ярко переливается на свету. Вот он чисто ахернарский. Материал тяжеловат и не привычен, но мне очень нравится. Надеюсь, бабушка не сильно разгневается и указкой лупить не будет.

Закончив с образом принцессы, отсылаю горничную. И пытаюсь разносить жёсткие туфли на высоких шпильках. Алькор заходит без стука и замирает на пороге.

– Вы прекрасно выглядите, Ваше Высочество, – сухо комментирует мой образ ахернарец.

– Спасибо, Кор, – вспоминаю сестёр и стараюсь потупить невинно глаза. Похоже, не получается.

– Вы же помните приказ Её Величества? – выгибает красивую бровь мужчина.

– Помню! – вскидываю повыше подбородок, упрямо смотря прямо в голубые глаза советника. – Это моё национальное ахернарское платье, Алькор!

Мужчина поджимает губы, несколько секунд мы боремся взглядами. Он первым отступает, склоняет голову и, предложив локоть, выводит из комнаты.

– Её Высочество Ведана Карлис! – гремит голос церемониймейстера, – Третий советник Её Величества Алькор Рендис!

– Я Леонова! – шепчу, возмущённая в лучших чувствах, окидывая равнодушным взглядом собравшихся поданных.

Алькор прижимает мою руку, молчаливо прося замолкнуть, и продолжает вести по коридору к постаменту с троном. На голубом троне царственно восседает бабушка. Вот она в национальном платье. Маленькие чашечки еле прикрывают её грудь. А шея усыпана драгоценными ожерельями. Струящийся материал почти ничего не скрывает, но на королеву никто и не смеет смотреть. Разве что украдкой. На голове тяжёлая корона с драгоценными сапфирами и бриллиантами. На коленях лежит скипетр, и чудится, что меня будут бить именно этой булавой, усыпанной каменьями.

Наши взгляды встречаются. Женщина впервые проявляет хоть какие-то эмоции. Её брови гневно хмурятся, глаза светлеют, замораживая яростью. А губы поджимаются в тоненькую ниточку. Остановившись у постамента, я выпускаю локоть сопровождающего и, подхватив подол, сажусь в глубоком реверансе. Прижимаю подбородок к груди и жду.