Забор, чердак и прочие неприятности (СИ) - Митро Анна

‒ Об этом все знали? ‒ инкуб выразительно закатил глаза. ‒ Но как же так, я же ничего не замечала.

‒ Ты была влюблена в другого, он на фоне демона терялся, но со стороны было отлично видно, ‒ Котов налил ей чая. ‒ Не переживай, тут нет твоей вины, просто стечение обстоятельств.

‒ Стоп. А про то, что он хранитель вы тоже знали и мне не сказали?

‒ Кто он?! ‒ Марк насыпал сахар мимо чашки. ‒ Теперь понятно, почему он так часто оказывался рядом, когда ты попадала в беду. Отлично, все загадки разгаданы, осталась только любимая нами бумажная волокита, усложненная выдумыванием, куда делся преступник, который стрелял в тебя, а попал в Ярослава, так как то, что он демон, мы написать не можем.

‒ Что сказал Гейтс?

‒ Что мы молодцы, коли избавились от такого сильного теневика. Жаль, что всех собак повесят на Дейвиса, но после его показаний ему грозит не тюрьма, а принудительное лечение, ‒ Антон еле проговорил фразу, прожевывая бутерброд. ‒ Но все улики против него, он участвовал в убийстве члена совета и его жены, а кто его науськивал, черт ли, демон или человек, констеблей мало волнует. Висяк не нужен в любой стране. А еще звонил подполковник, поменяли дату возвращения, домой летим через неделю. Сказал, что нас нельзя пускать в приличные места, что бы мы дел не натворили. Ну еще, что гордиться нами.

Неделя пролетела быстро, большой компанией они быстро закончили с документами по делу Джошуа, помогли Оливеру закрыть несколько текущих, до которых просто не доходили руки. И он свозил их в Сноудонию, где находиться самая высокая точка Уэльса, гора Сноудон, туда ребята поднялись на фаникулере, и на полуостров Гауэр с потрясающими пляжами с одной стороны и нереальными почти двухсотметровыми обрывами с другой.

А в день перед отлетом начальство объявило Эвансу, что осенью он полетит в Россию с ответным визитом, а за компанию возьмет с собой Хопкинса и молодого криминалиста. Эта новость порадовала всех, включая второго сотрудника лаборатории, который мечтал отделаться от гиперактивного напарника хотя бы на пару недель.

‒ До свиданья, Олли. До осени, ‒ обняли валлийца по очереди русские полицейские, а Саша даже смахнула слезу, все же она привязалась к этому жизнерадостному детективу за такое короткое время. ‒ Мы будем ждать тебя.

‒ До встречи, друзья. Я приеду, когда ваша погода станет похожа на нашу, ‒ рассмеялся потомок бриттов.

А на следующий день их встречала распустившимися яблонями милая Родина.

Barnwr* ‒ валлийский язык. Судья

А через четыре месяца три валлийских констебля ступили на русскую землю. Ведьма поселила их у себя, как не сопротивлялся этому Ярослав, который не терял надежды добиться ее благосклонности.

Гости из Великобритании поставили на уши город, а волк очень приглянулся Марине, от чего Антон становился с каждым днем их пребывания в России все грустнее. И очень радовался, когда визит иностранных гостей подошел к концу. В тот вечер после отъезда все собрались у Саши, и он пошел на улицу помогать Ярику с мясом.

‒ Яр, как у тебя это получилось?

‒ Что именно? ‒ недоуменно посмотрел хранитель на человека, выкладывая стейки на решетку.

‒ Как ты смог признаться в своих чувствах, не ожидая взаимности? Как тебе хватило смелости? И как тебе хватает терпения и самообладания просто быть рядом?

‒ Я просто понял, что это мой последний шанс быть с ней. И я знаю, что нужен ей, просто она сама еще этого не поняла, тем более быть без нее я не могу, так же как и она без меня, хранитель и ведьма связаны.

‒ Что же мне делать? У меня даже от мысли, что нужно поговорить, открыться, потеют ладони. Да проще гоняться за преступником, чем признаваться в любви. Я простой человек, а она женщина-кошка, ‒ Ярослав рассмеялся, уж больно забавно выразился Долгов.

‒ Да ничего не делай, вернее, отбрось уже свои сомнения и пригласи ее на свидание. Даже если ты не сказал ей о своих чувствах, поверь, Марина о них знает, вот только сама себе признаваться в этом не хочет. И лучше ты сделаешь это сейчас, чем она встретит кого-то, пока ты не можешь решиться. Поверь, гораздо проще завоевать девушку пока у тебя не появилось соперника.

На новый год Саша вновь вырастила пихту в кадке, и Ярослав, обнимая ее уже как свою девушку, тихо прошептал, глядя на Долгова:

‒ Рискнул все-таки.

‒ Ага, ‒ выдохнула она ему на ушко. ‒ Ты бы видел, в какой истерике носилась по комнате наша кошка, когда собиралась на их первое свидание, а Тоха ни одного документа на следующий день на работе нормально не заполнил, ‒ захихикала она, подмигнув темноволосой подруге, что примостила голову на плече у капитана. 

‒ Ребят, у нас для вас новость, ‒ поднялся сияющий, как начищенный пятак, Марк, трогательно держа Дарью за руку. ‒ Мы скоро будем родителями.

Вся компания охнула и бросилась их поздравлять. Девчонки тут же заругали кровную сестру, что не сказала им первым.

‒ И поэтому в феврале у нас роспись, ‒ скромно добавила она.

Церемония семьи Котовых была небольшой, так как невеста переживала, что у нее выпирает живот. И как не убеждали ее подруги и родственники с мамой во главе, что на таком маленьком сроке ничего не видно, спорить было бесполезно. Узким семейным кругом отметили этот маленький праздник. После которого Ярослав долго не решался сделать предложение Саше. Но на Литу, в прыжке через костер взял ее за руку. Девушка думала три дня. Уж очень она переживала снова быть преданной, но упорный парень не давал ей повода в нем усомниться и услышал заветное «да».

‒ Я боялся, что этого никогда не произойдет.

‒ Не поверишь, я тоже этого боялась.

Ребята тихо сидели на летней кухне, выключив свет и любуясь летним звездным небом.

‒ Ламмас подойдет?

‒ Лугнасад? Первое августа? Хороший день. Ты уже все продумал, как я посмотрю, ‒ он даже в темноте видел, как Саша улыбалась. ‒ Спасибо тебе, за любовь, за терпение, за то, что спас меня, от самой себя, ‒ она прильнула к теплой груди, ставшего за такое короткое время родным, человека.

‒ Спасибо тебе, ты делаешь меня счастливым каждый день, ‒ прижал он ее к себе крепче и , лукаво продолжив, поцеловал в висок. ‒ И да, я все продумал.

Знойный ветер с юга принес запах луговых трав, теплый аромат последнего месяца лета. Солнце уже минуло зенит, последние отголоски июльской жары угасли. С утра Саша и Ярослав уже съездили во дворец бракосочетаний, и теперь она была не  Александра Ведищева, а Александра Светлая. И пока девушка готовилась к церемонии, ее теперь уже муж терроризировал гостей и проверял все ли в порядке в саду. Там с парадной стороны на газоне он сотворил сказку. От основной дорожки по газону кинули настил из мореных досок, до небольшой сцены в две ступеньки, на которой стояла белая витая беседка, с ковкой в виде дубовых ветвей и эдельвейса, украшенная  белыми лилиями и садовыми ромашками, лавандой, лавром. За ней Саша еще вчера вырастила, ускорив рост, глицинию, распустившуюся к моменту церемонии. Перед сценой с двух сторон от настила стояли лавочки из того же мореного дуба с нежно-сиреневыми подушками и белыми атласными лентами. Вдоль импровизированной дорожки стояли резные фонарики-домики, а деревья и беседка были обвиты гирляндами. Гостей было немного, ребята вчетвером, семьи Дикой и Добровольских, совет, Георгий Юрьевич. Сначала хотели позвать и Горина, но получалось, что он среди иных почти единственный человек, да еще о них не знающий, а потому сильно обрадовались, узнав, что он уезжает в это время в отпуск с семьей на юга.

На веранде поставили большой круглый стол. Молочного оттенка сервиз уже был расставлен на бледно лиловой скатерти, а на каждой тарелочке стояло яблоко с карточкой гостя. Несколько нанятых официантов и повар уже приехали и пока отдыхали в ожидании банкета. Тихая музыка лилась из колонок, вечерело.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Наконец из дома вышли Марина и Дарья, которая за день до свадьбы перешивала платье, так как живот рос не по дням, а по часам. Ярослав занял свое место в беседке, гости расселись, из динамиков послышалась «Тысяча лет» Кристины Перри, а из дома вышла Саша. Одетая в простого кроя белое кружевное платье на бретельках, в руках она держала необычный букет из кремовых роз, голубых незабудок и сиреневых гербер. Чуть замерев перед настилом, она взглянула в глаза Ярику. Он ободряюще улыбнулся, мол, мы уже это сделали нечего волноваться, залюбовавшись лучами закатного солнца, что запутались в волосах жены, которая медленно шла к нему.