Амброзия (СИ) - Билык Диана

– Папа? – проговорила Аня.

– Я… – он не знал, что сказать. – Иди ко мне, – и открыл объятия.

Она спрыгнула со стула, подбежала ближе, но с опаской остановилась в шаге. Взглянула на Злату и, получив одобрительный кивок, бросилась вперед и обвила ручками его шею.

– Почему ты так долго?

– Папа был занят, милая, – ответила Злата и прошла в комнату. – Анюша, а что ты рисуешь? Снова маму и папу? А как же бабушка?

Малышка засмеялась ему в грудь и еще крепче обвила шею.

– Я тебя и так каждый день вижу, а за папой и мамой скучаю.

Кирилл поднял на женщину удивленный взгляд.

– Я не стала ей говорить, – зашевелились губы Златы. Она отвернулась и стала рассматриваться рисунки. – У тебя уже намного лучше получается. Айвэ хорошо тебе руку поставил, и ты умничка. Есть хотите? – Злата повернулась и расправила плечи.

– Пап, – малышка повернулась к нему спиной и улеглась щекой на грудь, отчего Кирилл почти завалился назад, – ты маму нашел? Я скучаю.

Он только кивнул и сглотнул горечь. Обманывать дочь он не собирался, но сказать, что мамы нет не получалось.

– Где Ангелина? – пригладив мягкие волосы дочери спросил Кирилл и взглянул на Злату. – Я хочу ее увидеть.

Женщина отделилась от стола, осторожно обошла игрушки и встала у высокого окна.

– Думаешь, что я жестока, да?

– Уверен.

– Дочь обрекла на такие страдания, тебя использовала ради благого дела. Даже малышке досталось.

– Я не знаю, чего ты добивалась, потому что нихрена не понимаю!

– Папа, не говори плохие слова! – возмутилась Аня и поерзала на коленях. – Бабушка, почему ты злишься?

– Я не злюсь, – смягчила тон Злата и снова повернулась. – Просто не все понимают, когда цель оправдывает средства.

Она вскинула руку и взглянула на браслет. Не такой, как в Вертикальном городе, но похожий. Тот мягко засветился голубым и погас.

– Пора.

Кирилл вел дочь за руку по длинном коридору и не верил своему счастью. Он боялся, что иллюзия раскрошится, и он очнется в лесу. Испуганный и голодный зверь. Но когда дверь распахнулась, а на больничной кровати оказалась его Лина, сердце согласилось поверить во что угодно, только не в сказку. Пусть реальность и горькая, но настоящая.

– Мама? – девочка обернулась и всмотрелась в его глаза. Кирилл улыбнулся и коротко кивнул. Аня отцепилась и побежала вперед. Коснулась худенькой руки Лины и повторила: – Мама?

Кирилл ступил ближе. Для него мир сузился до двух любимых женщин. Малышки и Ангелины. Слезы радости ползли по щекам, обжигая кожу. Он подошел еще и опустился рядом на одно колено.

– Почему она не отвечает? – прошептала девочка и прислонилась к его плечу. – Она спит?

Тонкие трубки, как щупальца, присосались к вискам, шее и плечам Ангелины. Они шевелились и качались от синеватых всплесков.

– Она скоро восстановится, – проговорила Злата. – Анюш, пойдем пообедаем. Маме с папой нужно побыть вдвоем.

Дочка сразу послушалась, обняла Кирилла напоследок, поцеловала в щеку и, смутившись, сказала:

– Не бросай меня больше. Не бросайте.

– Никогда, – шепнул Кирилл, обнимая малышку и запоминая ее запах.

Когда дверь за ними закрылась, он подошел к Ангелине и погладил ее по руке. Пальчики вздрогнули, а глазные яблоки задвигались под веками.

– Ты здесь? – прошептала девушка. – Во сне маленькая девочка называла меня мамой.

Кирилл подсел ближе и пригладил темный локон, что лег ей на щеку.

– Мечтала за день стать мамой шестилетней малышке по имени Аня?

Лина сипло рассмеялась и открыла глаза.

– Нет. У девочки из сна было другое имя.

– Какое?

– Витталина.

Ангелина смогла встать через несколько часов. Странная установка, что гудела над ухом, залатала дыру в плече. Поначалу было жутко больно, не получалось сдерживать крик, а потом уколы щупалец приятно щекотали.

Когда пришел Кирилл, Лине стало намного легче. Он просидел около нее больше часа, а потом задремал в кресле напротив. Она лежала и смотрела на его профиль и не верила, что все закончилось. Но так ли это?

Через несколько минут дверь распахнулась. Мужичок в светло-голубом халате подошел ближе и всмотрелся в ее глаза. Потрогал шрам на плече, закивал лысой головой.

– Отлично справилась, деточка, – он потянулся к аппарату и добавил: – Немного еще поболит, пока тело привыкнет к импланту.

– К чему? – тихо переспросила Лина, но на ее голос среагировал Кирилл. Он открыл глаза и суматошно поднялся.

– Живые ткани и кость не удалось спасти, мы поставили искусственные, – пробормотал врач с улыбкой.

– Но я же…

Кирилл подошел ближе.

– Должна была заживить себя? – добродушно помог врач. – Нет. Ты уже не мутант. Ты его вот здесь, – он постучал себя по виску, – победила, а биология уже сделала свое и изменила тело.

Кирилл сжал ее ладонь, и на его лице расцвела улыбка.

Врач засуетился и побежал к выходу, виляя голубым хвостом халата. Потер лысину и, обернувшись, добавил:

– Можно уже вставать. Душ там, – бросил взгляд в сторону, – одежда в шкафу, – показал на противоположную стену. – У вас два часа на отдых, после подготовка к отплытию.

Кирилл и Лина переглянулись, но спросить ничего не успели, мужчина скрылся в коридоре, дверь плотно встала на место.

Любимый подал ей руку и помог встать с кровати. Тонкая рубашка скользнула по бедру и выделила грудь. Лина покраснела, потому что знала, что будет дальше.

– Словно в первый раз, да?

– И не говори, – прошептала и позволила взять себя на руки. – Я правда не сделаю тебе больно?

– Сейчас и проверим, – ответил Кирилл и скользнул языком по ее губам.

– Я немного боюсь.

– Ты теперь мама, чего еще бояться?

– Так вот почему ты стал за мной увиваться? – Лина провела рукой вверх и распушила его короткие волосы.

Кирилл опустил ее на пластиковый поддон и прижал к стене плечи. Томная боль скользнула под раной, и Лина неосознанно всхлипнула. Теплые капли просыпались с потолка и намочили волосы Кирилла.

– Я тебя люблю, – прошептал он. – Настя была для меня важной, но теперь это уже в прошлом. Я отпустил ее. И никогда не отпущу тебя. Буду беречь и…

– Пылинки сдувать?

– Если придется, – он сложил губы трубочкой и мягко подул ей в лицо, рассыпая по коже мурашки. Коснулся плеча поцелуем и запустил пальцы в волосы. – Хочу тебя всю.

– Бери, – засмеялась Ангелина и укусила его за плечо.

– Ай, больно же! – буркнул Кирилл, но не остановился. Горячие руки скользнули по взмокшей ткани рубашки, соски потемнели и выделились. Власов наклонился и прикоснулся к груди губами. От острых ощущений Ангелина откинула голову назад, отчего пластик душа задребезжал.

Ткань поехала вверх, поспевая за широкими движениями Кирилла. Дыхание стало сиплым и тяжелым, а слова оказались ненужными.

Мокрая футболка оконтурила мускулистые плечи и широкую грудную клетку Кирилла. Лина смотрела на него сквозь потоки воды и прикасалась, наслаждаясь его дрожью и напряжением. Опустила руки ниже и сомкнула пальцы под брюками.

– Мы забыли раздеться… – тихо-тихо и сипло-сипло проговорила она и поймала его губы. Язык Кирилла толкался в рот и сплетался с ее, заставляя дрожать и плавиться от желания.

– Сейчас исправим, – разорвав поцелуй, порывисто сказал Кирилл. Потянул мокрую ткань рубашки вверх, приподнимая Лине руки, освободил губы и нос и закрыл ей глаза. Комкал грудь, кусал соски и слизывал воду с шеи. Держал ее в плену одежды и ласкал до крика и слабости в ногах.

– Я не могу… Сделай это, – заскулила Лина и потянула, не видя, его за плечи.

Звякнула молния, и приятное тепло толкнулось в нее, заставляя Лину вскрикнуть. Кирилл приподнял ей ноги, позволяя обхватить себя за спину, и вжал сильнее в стену. Брызги летели в лицо, Лина ловила их губами и вскидывала руки.

Кирилл не сдерживался. Качал ее на волнах страсти, погружаясь в ее лоно все глубже и глубже. Брал свое и отдавал себя.