Необычное путешествие (СИ) - Андреас Карин

— Мне вас дождаться? — уточнил таксист, когда Вова оплатил проезд возле больницы.

— Нет, спасибо, брат жены приехал. Вон стоит его машина. Он нас отвезет.

Сона ждала мужа в приемной.

— Ты не принес цветы? — удивилась жена. — Что мы дадим врачу?

«Случилось что-то серьезное. Он меня не поцеловал».

Артур подошел с Вачисом на руках и букетом.

— Поздравляю, Сона! — Артур протянул ей цветы.

— Вот, букет отдай, — Вова повернулся к Артуру и забрал у него мальчика.

— Я привез корзину для перевозки малютки, сейчас принесу, — Артур побежал к машине.

— Спасибо, что не забыл вещи малышки, но сегодня что-то с тобой не так, — Сона взяла пакет и скрылась в коридоре.

— Мама! — Вачис потянулся за ней.

— Мы здесь подождем, мама вернется с твоей сестренкой.

Вачис обнял Вову за шею и поцеловал в щеку.

— Только ты меня любишь, — растроганно прошептал Вова.

Сона вернулась с малышкой в конверте. Артур принес корзину, в которую уложили кряхтящий сверток. Вачис порывался посмотреть, что принесла мама. Вове совсем не хотелось взглянуть на девочку. Артур сделал несколько снимков на память.

Через полчаса семья вошла в квартиру.

— Ты можешь забрать корзину, — Сона сказала Артуру.

— Пусть корзина останется у вас. Нам пока не нужна, а вам может пригодится — в ней удобно малютку выносить на свежий воздух. Я могу чем-нибудь помочь? — гость стоял в коридоре, готовый уйти.

— Останься, пообедаем вместе. Вова ты купил продукты?

— Не успел, — пробормотал хозяин.

— Я довезу до магазина. Придем к вам через сорок дней, как принято.

— Зачем ждать так долго? Пустые суеверия, Артур.

— Нет, мы будем придерживаться общепринятых правил.

— Куда тебя отвезти? — сидя за рулем, Артур в машине обратился к Вове.

— Ближе к ювелирному рынку, там меня ждет клиент должник.

Всю дорогу ехали молча — водитель следил за светофорами и движением, пассажир думал о том, что делать с подарками таинственного Лео.

— Дождаться тебя? — остановившись у рынка, уточнил Артур.

— Может затянуться, не жди. Вдруг должник еще не пришел.

Вова подождал пока Артур отъехал далеко и вошел в здание. Настойчиво звонил телефон — он его выключил и прошел вглубь рынка к оценщикам изделий.

— Неужели они из золота? Кустарная работа. Почему на изделиях нет пробы? — ювелир смотрел на Вову недоверчиво.

— Старые драгоценности, достались от прадеда. Тогда не ставили пробы. Я показал вам, чтобы вы оценили качество изделий.

— Вещи следовало показать антиквару.

— Нет времени, срочно нужны деньги: жена в больнице — тому дай, этому дай. Сами знаете, как у нас принято.

Ювелир долго изучал ложку, соскоблил чуть и высматривал что-то. Иногда бросал на клиента пытливый взгляд. Кольцо рассматривал особенно тщательно, что-то выискивая на внутренней стороне.

— Здесь есть надпись, вы знаете?

— Да, конечно: ‘любимой’, — неуверенно пробормотал клиент.

— С любовью, — уточнил ювелир.

— Вы хотите сказать, что наши предки не умели любить?

«Этот скупщик не возьмет, к другому подойду — вон сколько тут специалистов, жаждущих заработать».

— Могу взять, как лом, и дать лишь половину обычной цены — никто не заплатит больше меня.

— Я покажу изделия другому ювелиру.

— Могу еще добавить. Ладно, вот получите.

Ювелир отсчитал сумму. Вова поразился ей — он не ожидал получить так много и положил деньги далеко в глубокий внутренний карман пиджака.

Обладатель баснословной суммы решил не впадать в эйфорию, а быть осторожнее: «На ювелирном рынке крутится много подозрительных типов, воры следят за посетителями. Хотя на мне еще и пальто, не стану рисковать — деньги нам очень нужны».

Выйдя из здания, сел в первое же такси.

— Прямо, — бросил таксисту. Когда они проехали около двух остановок, увидев большой магазин, ударил себя по лбу. — Чуть не забыл купить еду. Остановись.

Заплатив за проезд, Вова направился в сторону магазина.

Набрав полную тележку продуктов, Вова подошел к кассе. Из внутреннего кармана осторожно достал лишь одну купюру, ведь полученные банкноты были крупные. Денег хватило на все, что он купил и кассирша дала сдачу.

С двумя большими пакетами полными еды, он вышел из магазина.

«Взять такси? Нет, шиковать не стоит — я безработный, а семью нужно кормить».

Будто по заказу, к нему подъехал Артур.

— Получил заработанные? Садись, отвезу, Сона волнуется.

«Знаю я, что ее волнует. Ничего, переживет», — Вова сел в машину.

— Сумма оказалась кстати, много потратил на радостях, — признался вслух, ответив на улыбку Артура, посмотревшего на пакеты.

Вечером, уложив детей, Сона пришла в гостиную, села рядом с мужем.

— Расскажи, что случилось?

— Ты же умеешь читать мысли, — в голосе мужа прозвучала ирония.

— Что ты сделал с платьем? Куда делись ложка и кольцо?

— Я безработный. Золото продал, деньги нам пригодятся. Лео вряд ли хочет, чтобы дети голодали.

— Тебя уволили? Олигарх опять постарался?

— Сона, пора тебе рассказать кто такой Лео-Леонардо.

— В истину трудно поверить.

— Я поверю, ты расскажи.

— Мне тяжело все вспоминать — я не хочу.

— Художник, Флоренция, «L V» — Лео, он же Леонардо да Винчи. Верно? Как ты там оказалась? Разве можно перемещаться во времени? Признаюсь, меня его внешность смущала — он действительно слишком похож на гения эпохи Возрождения в молодости. На празднике в Ошакане иностранец обратил на него внимание. Тогда я рассердился, но слова запомнил.

— Ты догадался. Не знаю, как случилось, все произошло неожиданно. Во время обрушения моего дома, услышала какой-то треск, и на меня что-то упало. Всё утро я вспоминала картины Леонардо и сериал о нем.

— Сколько раз ты была у него?

— Во второй раз он внушил и тогда я перенесла его в нашу эпоху. Ты нас возил на машине. Я должна была вернуть гения во Флоренцию, потому что художника хотел похитить твой знакомый олигарх. Мне следовало сразу же переместиться обратно, но не успела. Мы попали в руки ‘ночных судей’, я могла угодить в лапы инквизиции.

— Как? Ты побывала в их руках? Это же страшно, — Вова смотрел на нее с сочувствием.

— Потому и не хочу вспоминать. Кто-то написал на гения две анонимки и бросил их в барабан — специальный ящик для доносов. Мне казалось, суд длился вечность, хотя присутствовала там считанные часы. Они такие злобные — монахи, привыкшие унижать людей. Допросили друзей и слугу Мастера. Я притворилась немой, ведь языка не знаю. Прислужник принес рисунки Леонардо, сделанные у нас. Художника оштрафовали, а меня потащили на допрос — именно тащили, я была босой, в рубашке. От страха я оцепенела и забыла, что умею перемещаться во времени. Леонардо в зале постоянно внушал: «Вернись в свою эпоху!». От звука закрывшейся двери, я словно проснулась и перенеслась на центральную улицу. Сразу упала в обморок, добрые люди привезли в больницу. Дежурный врач определил в ту же палату.

Воспоминания ее душили и Сона заплакала.

Вова заерзал на месте, вскочил, ушел и вернулся с носовым платком и стаканом воды.

— Вытри слезы, не могу смотреть, как ты плачешь. Выпей воды, успокойся и расскажи всё по порядку — я запутался.

Сона долго молчала и постепенно успокоилась:

— Ты прав, я должна тебе всё рассказать. В тот момент, когда рушился мой дом, что-то упало на голову. Неожиданно я обнаружила себя в комнате, залитой солнечным светом. Все во мне зазвенело: удивительное ощущение — передо мной сидел известный во всем мире Мастер и что-то писал. Он заметил меня не сразу, удивился, подошел, взял на руки и посадил на кровать. В помещение вбежал слуга и сказал, что идет сер Пьеро — отец художника. Усадив гостью на табурет, Леонардо стал рисовать. Потом выпросил у хозяйки платье и туфли, сказав ей, что я натурщица.

— У какой хозяйки?

— Молодой художник в те годы снимал комнату на втором этаже небольшого дома, у него не было собственного жилья. Мы гуляли по Флоренции. Леонардо указал на ‘Рот истины’, куда бросали доносы. Когда мы вернулись в двухэтажный особняк, хозяйка играла на лютне и пела — у них был важный гость. После обеда мы снова вышли на прогулку. Я хотела рассмотреть здание, где жил Мастер и натолкнулась на злобный взгляд женщины. К площади стекалась толпа и гений увел меня на окраину. Мы сидели в гроте и разговаривали. Потом появились какие-то запахи — в городе что-то горело. На суде я поняла, что тогда что-то сжигали, и люди собирались посмотреть на зрелище. Леонардо принес апельсины, чтобы перебить зловоние. Возможно, хозяйка из ревности написала два анонимных письма и бросила их в барабан. Из-за мерзких бумажек мы попали в руки ‘ночных судей’. Вова, всё случилось до того, как ты признался в своих чувствах. Не упрекай, ведь знал, что я беременна.