Елена Звездная - Невеста воина, или Месть по расписанию

Его рука мягко легла на мой животик, начала осторожно гладить… одеяло. Что меня окончательно расстроило.

— Ты понимаешь, что за обман повелителя твоего отца ожидают весьма суровые санкции с моей стороны?

— Горевать не буду, — честно ответила я. — У нас отношения как-то не сложились.

И я улыбнулась, не желая продолжать дальше.

— Хассарат Айгора — одна из самых закрытых территорий на Иристане, — медленно проговорил Эран. — Воины Айгора многочисленны, агрессивны, преданы своему хассару и не оставляют надежды завоевать положение правящего клана.

У меня от удивления рот открылся — то есть Эран в курсе планов папандра по захвату власти?! Поверить не могу.

— Обычно я не вмешиваюсь во внутренние дела хассаратов, — продолжил повелитель Иристана, — это не в моих интересах и не в интересах тар-энов. Традиции Иристана обоснованны, Киран, и первое, на чем держится власть, — сила. Но один воин ничто. Как бы ни был силен один, двое, трое или в крайнем случае четверо сумеют победить даже сильнейшего. Именно поэтому появились кланы. В каждом клане жесткая иерархия, но… мы сейчас не об этом. Хассар, каждый хассар, — это всегда глава клана. То есть гарантом его власти, его армией, органами контроля выступают воины клана, понимаешь?

У нас нет привычного для межгалактического союза института государства. У нас право сильнейшего — все. Глава клана — сильнейший в клане, и потому весь клан ему подчиняется. Хассар — сильнейший в хассарате, и потому каждый глава клана склонит перед ним голову. Следовательно, любые проблемы решают власти на местах. Хассар управляет своим государством сам, и только в случае нарушений традиций Иристана я имею право вмешаться. Это в мирное время.

— А в военное? — тут же спросила я.

— Я верховный главнокомандующий, — спокойно ответили мне.

И тут я не удержалась от еще одного вопроса:

— Сколько тебе было лет, когда вторглись ара-кашцы?

На лице воина не дрогнул ни один мускул, когда он ответил:

— Семнадцать.

Я сопоставила данные и вынесла вердикт:

— Ты меня на шестнадцать лет старше!

Рассмеялся, просто рассмеялся, с такой бесконечной нежностью глядя на меня, и только успокоившись, спросил:

— Это все, что тебя интересует?

— Нет. — Я тоже цвела одной сплошной улыбкой. — Меня больше интересует, каким образом ты все же появился во дворце хассара Айгора сегодня… или вчера, я так поняла, что там у них иной часовой пояс.

— В Айгоре сейчас рассвет, — просветил Эран. — Я и пытаюсь тебе объяснить причину моего появления. Я понял, что мне солгали.

— Кто? — Я даже приподнялась от удивления.

— В первую очередь хассар Шаега.

— Нрого! — вскрикнула я, села и потребовала: — Но как? В смысле в первый раз они тебе подсунули Акаши вместо Икасика и девицу вместо меня, и ты повелся же!

Синие глаза потемнели, но Эран ответил мне честно и откровенно:

— Мне невозможно солгать, Киран. Недаром я верховный судья Иристана. Мне практически невозможно солгать, но существуют несколько исключений, чью ложь я не могу распознать по непонятным для меня причинам — эйтна-хассаш, например. Ложь хассаров я чувствовал, но без доказательств бросать обвинения было бы глупо.

— А остальные, что были в той комнате? — Ну да, кто о чем, а я только о своем.

— Ты видела? — Эран скрипнул зубами. — Но как?

— У меня там камеры висели, я в тот момент на крыше сидела, но ты там был спиной, да и… я как-то никогда не думала, что тот самый воин и вдруг какой-то правитель, в общем, не суть, и левый сказал, что это не ты и…

— Стой! — Кто-то побелел от гнева. — Что ты…

Но у меня никакого желания отвечать на его вопросы не было, на свои бы ответы найти, и потому я решила понаглеть:

— Э нет, я женщина, а слабым нужно уступать, так как тебя остальные обманули? В комнате народу много было. Или ты сам не понял?

Глаза сузил сильнее, мышцы напряг, но ответил:

— Уже разобрался. Твой отец использовал воинов, которые тебя не видели ни разу. Сама девушка находилась под действием наркотика и искренне верила в сказанное. Но да — моя ошибка!

— Расслабься. — Я улыбнулась, коснулась напряженного лица, осторожно провела по щеке, и странное чувство разливающейся нежности накрыло, едва воин закрыл глаза, явно наслаждаясь моим прикосновением. — Почему так?

Да, мы женщины непостоянные, но вопрос оказался важным:

— Почему мы так реагируем… друг на друга?

— Это только начало. — На его лице промелькнуло задумчивое выражение. — Так вот, что касается Нрого. Я мог поверить в историю о том, что одна Снежная смерть была украдена из лаборатории, но две… После той встречи с тобой на мосту, когда ты исчезла так стремительно…

От этого упрека я возмутилась:

— Да я за левым побежала, чтобы тебя спасти!

— Очень зря! — вдруг прорычал Эран. — Мне ничего не угрожало, понимаешь? И мне пришлось заниматься успокоением разъяренного животного, которое тебе оказалось дорого! И это единственная причина, по которой я задержался. А когда помчался вслед за тобой… тебя не было. Был труп раба хассара Айгора, на котором… — воин тяжело вздохнул, — оказался твой запах.

Я так и застыла.

— И тогда я полностью уничтожил тех, кто долгие годы служил источником развлечений слабейших на Иристане, — продолжил Эран. — Я был взбешен. Хуже — я чувствовал, что тебе плохо, и сходил с ума, понимая, что тебе нужна помощь… Поцелуи, Киран, они запрещены не зря, а я был так несдержан.

Ну тут уж я решилась вставить реплику:

— Я Наску не убивала!

— Знаю. — Эран чуть заметно улыбнулся. — Уже знаю.

— А тогда решил, что я еще и убийца? — возмутилась я.

— Нет. — Он устало вздохнул. — Тогда я уже понял, что делать какие-либо выводы в отношении тебя бессмысленно… Все, что ты сказала мне на мосту, было правдой, и потому я более не искал умысла в твоих действиях.

— Теперь я еще и безголовая, — почему-то обиделась я.

А воин невозмутимо подтвердил:

— Я тоже так подумал, когда просмотрел запись с гонок на лемаках с твоим участием.

Кажется, я краснею. А Эран улыбнулся и добавил:

— Жаль, на записях имелся лишь маленький фрагмент твоего пленения, но тогда я понял — ты прекрасно знакома и с Дьяром, и с хассаром Айгора. И тогда сошлось слишком многое — Нрого и Агарн, два весьма недовольных моим правлением хассара. И когда я уже направлялся в Айгор, от моих осведомителей пришла информация о приказе эйтны-хассаш спровоцировать мутацию одной высокопоставленной видящей. К сожалению, на тот момент я решил, что эйтной собираются сделать дочь Киары МакЭдл, а тебя, узнав, что ты моя единственная, попытаются убить. Но я даже предположить не мог, что именно ты являешься принцессой Киран МакВаррас, моя неуловимая женщина-загадка.

Мне почему-то приятно стало, но тут Эран все испортил:

— Ты должна была сразу сказать!

Я удивленно моргнула и переспросила:

— Что сказать?!

— Имя. — В голосе какие-то рычащие нотки. — Свое имя, Киран!

— Я не могла, — честно призналась ему, — правда не могла, мама…

— Твоей матери достаточно было попросить о защите правящего клана! — И речь такая жесткая, отрывистая. — Да, Киара является собственностью воина Агарна, но ты… ты по праву рождения принадлежишь правящему клану, то есть мне!

И вот тут я обиделась и воинственно спросила:

— А ты не думал, что меньше всего на свете мне хочется кому-то принадлежать? И моя мама об этом знает, кстати!

— Твоя мать… — Ему очень повезло, что ничего плохого про маму не сказал, но, как оказалось, я рано радовалась. — Твоя мать едва не поставила под удар весь Иристан, Кира. Твоя мать…

— Маму не трогай! — прошипела я.

Руки на груди скрестились сами собой. Эран полностью повторил этот мой жест полной боевой готовности к моральному подавлению врага и тут же испортил весь эффект, насмешливо выдав:

— Если это угрожает целостности моего дворца, то не буду, конечно.

Челюсть отпала сама собой.

Не дожидаясь, пока ко мне вернется дар речи, Эран спокойно сказал:

— Давай спать.

Молча вылезла из постели, молча подошла к окну, повернувшись собственно к воину пусть будет спиной, и гневно заявила:

— У меня самая лучшая мама в мире! Она умная, добрая, сильная, смелая и меня воспитала просто замечательно.

— Нелегальные гонки тому пример, — задумчиво пробормотал Эран.

Стремительно повернулась к нему, готовая начать боевые действия, но воин лишь усмехнулся и миролюбиво предложил:

— Я больше не буду касаться темы твоей матери, понимаю, что как ее дочь ты имеешь право на субъективное мнение.

И все, на этом тема была закрыта, и меня это почему-то вполне устроило бы, если бы не одно «но»:

— Почему почти все воины Иристана не любят мою маму?