Татьяна Кашпур - Аленький цветочек

— Хорошо, что вы догадались, я к сожалению выпустил это из виду… В общем, доволен я, — открытая детская улыбка озарила его лицо, он подошел к сидящей за столом матери и неловко коснулся губами ее щеки. — Спасибо, вы хорошо поработали… Завтра, после утренней молитвы, я хочу нанести визит в поселок и лично побеседовать с новоприбывшими.

На этот раз, кроме Люка и двух управляющих, которые присутствовали на вечернем совете, Сулеймана сопровождали Анастасия и Фатима. Обе с достоинством восседали на прекрасных кобылах. Сулейман, однако, поморщился — слишком уж европейский вид был у сестры и матери, но смолчал. В душе Анастасия ликовала — он поцеловал ее в щеку! Легкое как ветерок прикосновение губ сына, вызвало огромную радость, ее сердце защемило от жалости. Но виду она не подала — лед тронулся, значит скоро половодье! Нужна только выдержка, чтоб не спугнуть хрупкое доверие. Но шли годы, мальчик рос, не позволяя себе «детских» слабостей. По-прежнему был корректен и вежлив с матерью, по-прежнему «выкая» ей. Ни разу не откровенничал, не интересовался ее жизнью.

Анастасия освоила экономику и бухгалтерию. Толстенные гроссбухи заменила отдельным компьютером, в который занесла итоговые записи, начиная с самой первой заведенной Сулейманом. Проведя сравнительный анализ, Настя сделала вывод, чтобы достигнуть уровня прежних доходов, нужно еще немного усилий, максимум год.

Фатима и Сулейман продолжали учиться в Англии, регулярно приезжая на каникулы. Сын на каникулы приезжал с опозданием — у него в Англии были свои друзья, и часть каникул он проводил у них. Молодая женщина скучала, не зная чем заняться. Сначала пробовала возобновить свое давнее увлечение рисованием, однако мольберт и кисти ненадолго увлекли ее.

Анастасия хотела чего-то большего, чему можно было бы страстно увлечься посвятить себя. Археология — это то, чем заниматься она всегда любила, но экспедиции не одобрил бы сын, да и Фатима тоже… Постепенно Настя возобновила свое общение с географическим и археологическими обществами, предложила свои услуги. Знание некоторых древних языков, в частности восточных, позволило ей заняться переводами и дешифровкой некоторых древних рукописей.

— Люк! Я как будто ожила вновь! Я радуюсь, как ребенок! Прикасаясь к творениям людей, живших тысячи, сотни лет тому назад, читая их мысли, изучая их психологию, образ жизни, взаимоотношения — я сама становлюсь моложе на эти века… Или старше? — она звонко рассмеялась.

Очень часто они коротали вечера за игрой в шахматы или за просмотром телепрограмм. Обсуждали текущие дела, строили планы на будущее, порой спорили. Огненно рыжий Люк, казалось, и не изменился после приезда много лет назад в эти места. Только как-то высох весь. По-прежнему добротой светились его прозрачные голубые глаза. Вот только веселее стал. Настя удивилась, впервые услышав его громкий заразительный смех. И еще — он был сосудом, емкостью в который Настя сливала все свои проблемы, радости и горести.

— Люк, Люк как мне все еще сложно с Сулейманом. Он никак не хочет называть меня мамой… Это его бесконечное «вы». Он не смотрит на меня, а как бы через, мимо… Ну, что еще мне нужно сделать? Люк! Он же совсем мальчишка! Ну, оступилась я, ну виновата, но не настолько, чтобы презирать, ненавидеть меня… Люк! Ну, все же хорошо сейчас, я все-все сделала, сделаю, как он говорит. Эта проклятая бухгалтерия! Я выполняю работу, которой должен заниматься целый отдел! Пусть наймет специалистов! Я больше не буду! Так и скажу ему, — она облокотившись на его плечо громко всхлипнула и заплакала. — Маленький тиран… деспот… Ему… нравится унижать меня… делать мне больно… О Люк!

— Успокойся, перестань, Анастасия! Он перерастет, это как детские болезни, с возрастом они проходят… А вот о том, чтобы отказаться от расчетов и прочего… Вообще это идея… Кстати, мотивировать можешь своей занятостью, переводами, дескать, у тебя есть свое любимое занятие. Скажи, что аудиторские проверки, присмотр за обслугой дворца и территории останется за тобой, а вот бухгалтерия — нужно нанять хороших специалистов. Твой отказ может сыграть определенную роль в ваших отношениях. Ты покажешь, что не слепо подчиняешься ему, не раба, но личность, что у тебя есть свои увлечения и свой собственный мир. Я думаю, он примет твое прошение об отставке, — Люк похлопал ее по спине, — не горюй. У него хватка, он прирожденный лидер! Я не имел удовольствия быть знакомым с твоим мужем, его отцом, но тот бы гордился сыном. И ты им гордись, но не пресмыкайся… Люби, но не унижайся! Все остальное будет хорошо!

Настя потерлась носом о его плечо, обняла, прижалась и крепко поцеловала.

— О Люк, чтобы я без тебя…

Люк, внезапно посерьезнев, крепко схватил ее за плечи, резко отодвинул от себя.

— Никогда! Никогда больше так не делай! Я твой друг, но, если ты это заметила, я еще и мужчина, одинокий мужчина, — лицо его вспыхнуло от гнева.

Он быстро вышел из гостиной. Озадаченная Настя ничего не поняла, кроме того, что обидела чем-то друга… Просто по-дружески поцеловала… Может быть слишком сильно?.. Честно говоря, она никогда не смотрела на него, как на мужчину… Всегда считала его человеком, которому можно довериться, на которого можно положиться, опереться… Сегодня он попенял, напомнил, что он мужчина, провел грань… К чему бы это? А вот насчет сына — Люк как всегда прав — не нужно слепо следовать всем его указаниям, как будто он действительно ей господин, а она бессловесная рабыня. Она, между прочим, не только его мать, но и старше. Конечно же она свяжется с ним и сообщит о своем намерении, должен же он, черт возьми, хоть немного считаться с ней! Да! Не ждать его приезда, а немедленно! Признаться себе, что робеет под внимательным взглядом сына, что наверняка не решится высказать все ему при личной встрече, Настя не желала, хватит и того, что решится на сообщение по интернету! О рассерженном Люке она и думать забыла. А Люк не попадался ей на глаза, не звонил и не заходил, как всегда вечером на чашечку кофе. Сулейман к ее сообщению отнесся спокойно.

— Хорошо! Как Вам будет угодно. Пригласите нужных специалистов, обеспечьте им соответствующие условия, надеюсь, вы не собираетесь вновь исчезнуть в какой-нибудь экспедиции, если да — поставьте меня в известность!

Все оказалось проще простого. Неужели она так безразлична ему? Все-таки нужно было не торопиться, подождать его приезда, увидеть его лицо, глаза… После недельного отсутствия Люка, вернее встреч с ним, Анастасии стало его не хватать. Вечерами, бродя по пустым комнатам дворца, она остро чувствовала свое одиночество. Даже работа над переводами уже не занимали ее.