Красавица и Драконище - Наталья Ринатовна Мамлеева

Это звучало безумно волнующе и желанно. Принадлежать одному мужчине, который будет всецело принадлежать мне. Только мой Дарен. Сердце заходится в сладкой истоме, но разум… Разум просит прояснить многие вопросы и расставить приоритеты, обговорить все нюансы на берегу, как говорят в Амираде.

– Дарен не чувствует зелья, – пробормотала Диали неожиданно, – так же как и я. В этом плане мы с ним беззащитны. Драконы обычно очень чувствительны к любым примесям магии в напитках и еде, у них отличный нюх, но не у Дарена. Он в некотором роде дефектен – думаю, это побочный эффект от двойственности его магии, от примеси магии анимагов.

Наследница Огня говорила разумно. Я все пыталась понять, в какой момент Дарену что-то подмешали? Судя по всему, либо сразу после бала, либо утром, после его горячки, когда организм боролся с ядом змеи…

Яд змеи. В голове внезапно что-то щелкнуло. Слишком хорошо в голове встала картинка этой ползучей опасной твари: как хвост с черным кончиком свистал со ступенек. Проблема была в том, что кончик хвоста был черным, а не желтым!

– У тебя такой вид, будто ты открыла новый континент, – пробормотала Диали, а я, подскочив, бросилась в раздел зоологии.

Близнец Дарена бросилась за мной. Я дрожащими руками нашла книгу о пресмыкающихся и начала быстро листать. Вид этих существ всегда навевал на меня страх и скованность, но сейчас я особенно тщательно смотрела на рисунки, пока не нашла нужный.

На странице была изображена змея, в точности такая же, как её ядовитая “сестра”. Только цветовые полоски у неё располагались в другой последовательности, начиная от хвоста вместо желтого – черный. И она была совершенно не ядовита. Лишь маскировалась под опасную, чтобы её никто не трогал, чтобы её остерегались.

Теперь все стало понятно. Абсолютно все. Тогда я не обратила на это внимания, находясь в шоковом состоянии от происшествия, даже не могла вообразить, что это лишь спектакль, рассчитанный на Дарена. Теперь же…

– Дарен не спасал принцессу, – произнесла я и посмотрела на Диали. – Маринет укусила абсолютно не ядовитая змея, неопасная, и принцесса прекрасно об этом знала – она любила посещать террариум, и змеи были её страстью, поэтому и я так хорошо разбираюсь в них.

– Не совсем понимаю, – нахмурилась Диали, и я ткнула пальцем в хвост.

– Полоски змеи расположены иначе. Дарена ввели в заблуждение. Он думал, что спасает принцессу от укуса ядовитой змеи, отсосал яд, но на самом деле он втянул в себя зелье лжеистинности. Звучит бредово, понимаю…

– Нет, не бредово, – пробормотала тигрица и побледнела. – Звучит вполне логично и здраво. Для зелья лжеистинности выдумывали множество разных способов, но этот – выше всяких похвал. Бедный брат… Нужно срочно с ним связаться и рассказать о подлости принцессы!

И прежде чем Диали ушла, я схватила её за руку.

– Пожалуйста, возьми меня с собой.

Принцесса сглотнула. Она явно сомневалась, как поступить. Поэтому я решила подтолкнуть её к правильному решению:

– Диали, он – мой истинный.

– Но он не хотел, чтобы ты появлялась в Амираде, – умоляюще прошептала наследница и покачала головой. – В конце концов, он и так понимал, что чувства к принцессе – наведенные. Справится сам!

– А если нет? Если он все-таки проведет с ней обряд единения? Он ведь должен состояться через считанные минуты. Диали, пожалуйста.

Принцесса сомневалась, но в итоге, прикусив губу, кивнула. Она перевоплотилась в тигрицу и подошла ко мне. Я не совсем поняла, чего она от меня хочет, и сообразила запоздало: Диали предлагала сесть на неё. Я прижала колени к бокам анимага и наклонилась к самой холке, а Диали с разбегу прыгнула в висящую в библиотеке картину.

Миг – и мы уже в другой реальности. Рисованной, ненастоящей. Здесь люди кружились на балу, и посматривали на нас с интересом. Картина была зациклена, поэтому, пока мы пробирались в другую сторону зала, гости несколько раз успели нам удивиться.

Миг – еще один прыжок. Теперь мы вынырнули в какой-то комнате, чтобы секунду спустя вновь прыгнуть, только в другую картину. И так несколько прыжков. Диали прекрасно ориентировалась в выдуманных пространствах, легко строила переходы между картинами, чтобы в итоге найти дорогу к брату.

В последнем пространстве был портрет, который я не могла не узнать – Киллиан Лазарский в доспехах. Здесь, внутри, он был словно живой. Улыбался, держа в руках щит и меч. Теперь я смотрела на него по-особенному, пытаясь сопоставить себя с ним, пытаясь найти его черты в себе.

Но нет. Я была маминой копией. Ничего общего с Киллианом, с последним инициированным фениксом Амирада.

Прыжок. И теперь мы выскочили в темной каменной комнате. Диали тут же ударилась о магический купол, поэтому нас с ней отбросило в разные стороны. Едва придя в себя, мы поднялись и с ужасом осознали, что опоздали. Дарен находился под куполом, в магическом круге, держась за руки с Маринет Рошарх.

Я прижалась к стене и прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от отчаяния, а Диали, рыкнув, бросилась на купол. Она пыталась сломать его, разрезать, создать в нем брешь, но все было бесполезно. Ритуал был необратим. Дарен лишь бросил на меня короткий взгляд, стиснул зубы, но продолжил шептать слова заклинания, которые из-за купола не были слышны.

Маринет тоже обернулась ко мне и подарила победоносную улыбку, вновь вернувшись взглядом к своему почти мужу. Диали, приняв облик человека, достала из пространственного кармана белую хламиду и тут же облачилась в неё. Подлетев ко мне, она схватила меня за плечи и начала трясти.

– Нужно что-то сделать, Жаннет! Нужно что-то сделать! – повторяла она. – Ты не понимаешь, мой брат… драконы не живут без своих истинных! Они умирают. Даже если зелье продействует чуть дольше и он все еще будет жить, то не сможет иметь детей. Его жизнь под угрозой, послушай же меня!

Но я словно не слышала. Я чувствовала, как начинала медленно растворяться в пространстве, словно исчезать.

– Жаннет? Что с тобой?..

Браслет на моей руке уносил меня в совершенно иное место, и уже спустя секунду я осознала себя в храме. Огляделась и тут же наткнулась взглядом на Антуана, стоящего у алтаря.

Он присел на край гранитной плиты и, сложив руки на груди, взирал с таким же победоносным взглядом, как минуту назад Маринет. До чего же брат с сестрой похожи!

– Я же говорил, что тебе не уйти, – хмыкнул Антуан и медленно направился ко мне. – Целых