Портрет предателя (СИ) - Зеленая Марья

— Адрес! — потребовал Зигурд.

— Да-да, сию, минуту!

…Он вышел на улицу, привалился к стене и с облегчением выдохнул. Огромный камень свалился с его души. Она всего лишь рисует! Она не проститутка!.. Он не спросил про ребенка, забыл от волнения. Но уже скоро он сам обо всем узнает.

Зигурд хотел тотчас бежать к ней, но на дворе стояла глубокая ночь. Она, наверняка, уже спит. Его вдруг охватила робость, совсем как подростка перед первым свиданием. Какой будет их встреча? Как она примет его? Скорей всего, она ненавидит его за то, что ей пришлось из-за него пережить.

А что, если у нее другой? Что, если она нашла себе ухажера?

«Тогда я убью его! Больше никому ее не отдам!»

А ведь она уже бросила его, когда выбрала Себастьяна. И что делать, если она его больше не любит? Если прогонит его? Он умрет без нее. Он уже пытался без нее жить и не смог… Тогда он просто ляжет на коврике под ее дверью и тупо сдохнет, как шелудивый пес.

Зигурд решил дождаться утра. Он добрался до гостиницы, где снимал номер, рухнул в постель и всю ночь проворочался без сна, мучительно гадая, что принесет ему завтрашний день.

Как приятно выйти на улицу в самый разгар весны, насладиться солнечным светом и ласковым ветерком! Доминика неспешно прогуливалась по набережной вместе с Сюзанной — нянькой ее маленькой дочери. Бьянке недавно исполнилось два месяца, и она росла крепким и здоровым ребенком. Большую часть времени девочка спала, вот и сейчас она мирно посапывала в своей коляске, которую Сюзанна катила по мостовой.

— Чудесная погода, — заметила Доминика, любуясь деревьями, окутанными облаками белых и розовых лепестков. — Посидим на лавочке?

— С удовольствием, госпожа, — отозвалась Сюзанна.

Они подошли к кованой скамейке. Доминика аккуратно разгладила полы персикового пальто и уселась на деревянное сиденье. Нянька последовала ее примеру.

По реке проплывали лодки и шаланды, оставляя за собой рябь легких волн. Доминика залюбовалась игрой солнечных бликов на воде, наслаждаясь щебетанием птиц и благоуханием цветов.

Из коляски донеслось недовольное хныканье. Доминика склонилась над ней.

— Что случилось, моя маленькая принцесса? — нежно проворковала она дочурке.

Девочка замолчала и сердито взглянула на мать огромными светло-серыми глазами. Нянька отвернула одеяльце и ловко осмотрела ребенка на предмет обычных для его возраста неприятностей.

— Пеленки сухие, — заметила она. — Думаю, детка просто хочет на ручки.

Она осторожно достала младенца из коляски.

— Дай ее мне — попросила Доминика.

— Осторожней, как бы деточка не испачкала вам пальто, — предупредила Сюзанна. — Оно ведь такое дорогое.

— Ай, пустяки! — отмахнулась Доминика.

Она усадила малышку на колени и принялась что-то ласково мурлыкать ей на ухо. Девочка забавно сучила крохотными ручками, корчила смешные рожицы и бросала по сторонам удивленные взгляды.

Сюзанна умильно улыбнулась ребенку.

— Я все поражаюсь, госпожа, какие у нашей малютки чудесные глазки! Такие светлые и ясные, ну прямо как льдинки! Жаль, что цвет скорей всего изменится. У детей он часто меняется.

— Нет, — возразила Доминика. — Они такими и останутся. У Бьянки глаза ее отца.

— Вы, наверное, очень любили его? Говорят, такие красивые детки получаются только по большой любви.

— Очень.

До сих пор люблю. Он снится мне каждую ночь.

К глазам предательски подступили слезы. Чтобы не расплакаться, Доминика глубоко вдохнула прохладный воздух. Она крепче прижала к себе дочурку и принялась тихо напевать ей на ушко ангалонскую песенку, которую слышала в детстве от своей нянюшки.

С другого берега послышался мелодичный перезвон колокольчиков — часы на шпиле королевского суда пробили полдень.

— Нужно возвращаться, госпожа, — сказала нянька. — Пора кормить малышку.

— Да, ты права, Сюзанна. Идем!

Доминика бережно уложила задремавшую дочь в коляску и поднялась.

Они неспешно возвращались домой. На том берегу реки показались купола королевского дворца, и Доминика невольно вспомнила Себастьяна. Они больше не виделись с тех пор, как он прогнал ее, но она не держала на него зла. Сама виновата. Ни один мужчина не простит такого предательства.

Краем уха она слышала, что кузен вернулся в Монтерру и возглавил там наступление на остатки хейдеронских войск. Надо бы почитать газеты, чтобы узнать побольше новостей, но из-за кучи заказов и забот о ребенке у нее совершенно не оставалось на это времени.

Вот уже показался дом, но тут проснулась Бьянка и что-то недовольно залепетала, елозя коротенькими пальчиками по пухлому личику. Сюзанна наклонилась к коляске и принялась поправлять на девочке сбившийся чепчик, а Доминика остановилась рядом, рассеянно глядя по сторонам.

«Сегодня еще столько дел! — подумала она. — Нужно заказать Лукасу пару сотен листовок для «Красной туфельки» и с десяток проспектов для «Бокала и свечи», затем встретиться с заказчиком по поводу нового портрета… "

Ее взгляд машинально скользил по двору. В палисаднике уже вовсю цветут тюльпаны. Неплохо бы нарисовать их на следующем плакате… Соседка вышла из подъезда, волоча на поводке свою визгливую болонку. Опять, небось, нагадит на газон!.. Какой-то мужчина стоит у входа… наверное, ждет кого-то…

Доминика отвернулась.

«… встретиться с заказчиком по поводу портрета…»

Вдруг она оцепенела. Волна жара прокатилась по жилам, захлестывая ее с ног до головы.

Неужели?

Она резко повернулась к незнакомцу. У нее перехватило дыхание.

Не может быть!

Сердце бешено заколотилось, кровь застучала в висках.

Нет, этого не может быть!

Их глаза встретились. Она застыла на месте. По телу пробежала дрожь, в горле пересохло…

Она сделала шаг. Весь мир вокруг нее исчез, остались только эти серые глаза. Его глаза. Он шагнул ей навстречу. Доминика не верила своему счастью. По лицу побежали горячие слезы.

Еще один шаг. Вот он, так близко. А вдруг это сон? Вдруг он исчезнет, как только она коснется его! Ведь он ведь всегда исчезал в ее снах, растворяясь в черной пустоте.

Еще один шаг. Он шел к ней навстречу, неотрывно глядя на нее. Ее родной. Любимый. Зигурд.

Их разделял последний шаг. Оба замерли в нерешительности. По их щекам катились слезы. Время замерло застывшим янтарем.

Последний шаг.

Зигурд распахнул ей свои объятия. Ее руки обвились вокруг его шеи. Он крепко прижал ее к себе, оторвал от земли, закружил. Она повисла на нем, покрывая поцелуями его лицо.

— Скилик! Любимая! Ненаглядная! Моя девочка! Моя красавица!

От рыданий Доминика не могла произнести ни слова, и как одержимая вцепилась в его плечи, словно боясь, что он исчезнет. Зигурд судорожно гладил ее по спине, по волосам, торопливо целовал ее щеки, губы, глаза. Они были не в силах оторваться друг от друга. Волна счастья накрыла их с головой, заставляя плакать, смеяться и что-то неразборчиво шептать друг другу на ухо.

Сюзанна ошеломленно смотрела на них, до слез растроганная этой картиной. Когда влюбленные, наконец, смогли разомкнуть объятия, и Доминика повернула к ней сияющее лицо, нянька поразилась безбрежной радости в ее глазах. Никогда еще она не видела свою хозяйку такой красивой и такой счастливой.

Сюзанна подошла к ним, толкая перед собой коляску. Зигурд потрясенно взглянул на ребенка, и перевел вопросительный взгляд на возлюбленную. Она чуть кивнула ему, не в силах сдержать широкую улыбку.

Он нерешительно подошел к коляске, присел перед ней на корточки, осторожно коснулся пухленькой ручки. Крохотные беленькие пальчики цепко ухватились за его палец. Малышка серьезно взглянула на отца светло-серыми глазками, и вдруг ее мордашку осветила беззубая улыбка. К его горлу подкатил ком. Теперь у него есть дочь! Теперь у него есть две самые любимые девочки на свете!

***

Бьянка, сытая и довольная, мирно спала в детской, Сюзанна присматривала за ней, а Зигурд и Доминика наконец-то остались наедине.