Венок из роз (СИ) - Оленева Екатерина Александровна

Но в то же время женским чутьём, интуитивно она знала, что много значила для самого принца. И это знание наполняло Роуз не триумфом, а жалостью к принцу и страхом перед возможными последствиями. Она боялась чувств Лейнора к себе, они тяготили её, словно оковы.

Чужой, чуждый, навязавший ей чувства и ощущения, которых она не хотела… попавшийся в ловушку там, где намеревался поймать.

Любила ли она принца Лейнора?..Прекрасного и горького, как лунный свет? Как отравленные сны в сладком саду опиума? Разрушительный и обречённый, обрекающий и разрушающий…

– Я пришла к тебе, как только смогла.

– Ты уходишь от ответа?

Вот теперь Вольф отшатнулся, пытаясь отнять руки, но Роуз сама удержала его, обнимая за плечи, которые только что от себя отталкивала.

Что ей сказать? Придётся лгать, хоть и сказанное ей будет ложью лишь наполовину.

– Я полюбила тебя, как только увидела, Вольф Бэйр. Не твоя и не моя вина, что ты не стал в моей жизни первым мужчиной…

Его тёмное лицо словно охватила тень, подвижная, опасная и злая. Каждая черта этого лица дышала ненавистью. Не к ней. Слава богу, не к ней. Но эта ненависть опасна. Она может погубить их всех.

– Что ж? Я предвидел это. Принц Лейнор не из тех, кто умеет с достоинством принимать отказ.

Он отпустил её и Роуз сразу ощутила холод.

Поправляя разметавшиеся волосы, Вольф вернулся к кубкам на подносе и несколько секунд Роуз вновь видела только его неестественно прямую спину.

«Он не простит меня и не примет», – с горечью подумала она.

– Ты вернёшься со мной в Инглен-Мен? Или предпочтёшь остаться в Кассии? – голос его звучал отрывисто и сухо, будто слова обдирали горло.

– Я хотела бы вернуться с тобой и стать твоей женой. Если ты всё ещё согласен взять меня себе в жёны, Вольф Бэйр. Но большинство мужчин предпочтёт…

– Откуда тебе знать, что предпочтёт большинство мужчин? – насмешливо прорычал он. – Ведь ты не мужчина? Он осквернил твоё тело, очернил твою душу, но ты… это всё ещё ты. И я по-прежнему хочу тебя. Всю. Твоё сладкое тело, твоё сердце, твой разум – всю тебя.

– Как ты жаден.

– Да, я таков! – он протянул ей один из кубков, наполненных до краёв алым. – Вывьем за нас, моя прекрасная Роза. За тебя и меня.

Роуз приняла кубок из его горячих пальцев, не сводя с Вольфа вопросительного взгляда.

– Чего мне ждать, милорд?

– Чего тебе ждать? – прищурил чёрный глаза Бэйр. – Часть мужчин, когда подбирают объедки за принцами ожидают за это щедрой оплаты.

Роуз дёрнулась при слове «объедки».

– Другая часть выполнила бы свою честь договора, отыгравшись за свои обиды на жене после свадьбы.

– А что планируете сделать вы, милорд?

Он снова приблизился, дыша яростью и страстью:

– Я потребую поединка.

– У принца? – изумлённо ахнула Роуз.

– Он должен ответить за то, что сделал с тобой. Со мной. С нами обоими.

– Милорд, ваши слова заставляют меня сомневаться в вашем разуме. У принцев не требует сатисфакции.

– Если только он не трус, он примет мой вызов!

– Принц Айдаган, может быть, и примет. Но если вы проиграете, вы будете мертвы, а если выиграете – вы тоже будете мертвы. Но ещё до того, как дело дойдёт до поединка, люди короля бросят вас в застенок. Это совершенно безумная идея. Из всех безумных, что мне пришлось слышать в последнее время.

– Так что вы предлагаете?

– Как только вернётся отец, немедленно покинуть Кассию, пока принц не нашёл способа этому помешать. А уже дома вы решите, желаете ли вы оставить меня вашей леди или отправить в Храм искупать мой грех.

– Твой грех?..

– Разве в грехах мужчины не женщина всегда виновата? – с ядовитой горечью проговорила Роуз. – Как бы там ни было, но чем быстрее мы уедем отсюда, тем лучше.

Перехватив её ладонь, Вольф подтянул Роуз к себе:

– Моя прекрасная Роза ещё и умница, – усмехнулся он. – Я буду безумцем, если отпущу от себя такую девушку…выпьем за нас?

Он залпом опорожнил свой кубок, Роуз же только пригубила. Она не любила вино, хотя это и показалось ей на вкус приятным.

Его горячие руки обняли её за талию и притянули к себе. Его дыхание ещё отдавалось сладостью последних капель вина, губы были горячими и требовательными. Волосы пахли сухой полынной горечью. Страсть его была словно воронка водоворота, что закручивалась всё быстрее и быстрее, грозясь увлечь за собой туда, куда Роуз пока была шагнуть не готова.

Хотя на какой-то момент заколебалась. Позволив этим рукам более смелые ласки, вобрав его плоть в себя, отдавшись ему прямо здесь, не очистится ли она от всего того, что связывало её с Лейнором?

Она любила его. И хотела, но…

– Не сейчас, любовь моя, – тяжело дыша, отстранилась она, хоть и страшилась вызвать неудовольствие и ревность, но всё же… не отдаваться же ему на этой постели, разобранной для шашней со служанкой? О, нет. До такого она не дошла.

И довольно в её жизни одного мужчины во грехе. Если Вольф не намерен отказываться от неё, пусть на этот раз всё будет по-честному, как полагается.

К величайшему облегчению Роуз, хоть и со вздохом разочарования, хоть и явно нехотя, но Вольф выпустил её из жарких и жадных рук.

– Ты права. Не будем торопиться. Я хочу, чтобы ты знала, что я уважаю твой выбор, ценю твои желания. Ты будешь моей после свадьбы, как и полагается честной женщине. Я ждал тебя достаточно долго. Подожду ещё.

Словно бы гора свалилась с плеч Роуз.

Одна из гор. Потому что, боги свидетели, их оставалось ещё достаточно.

Страх не оставлял её ни на минуту. Иногда Роуз казалось, что даже собственная тень внушает ей подозрения и опасения.

– Вам нечего бояться, госпожа моя, – пытался успокоить её капитан отцовской стражи. – Теперь всё дурное позади, ведь вы находитесь под опекой вашего отца и жениха. Что дурного может с вами случиться?

Она принуждённо улыбалась в ответ. Что ещё оставалось?..

В прошлый раз отец и Вольф тоже были рядом, а с ними были их люди – кого это спасло? К тому же страх Роуз испытывала не за себя, а за близких людей. Ей не терпелось покинуть Кассию. И с каждым разом тени казались всё более и более угрожающими.

Всё-таки, пугала Роуз не собственная тень. Её страшила тень Лейнора.

– Полагаю, даже такой безнравственный и жестокий человек, как принц Айдаган, не посмеет пойти наперекор воле своего царственного брата, – рассуждал вслух сэр Вильям в разговоре с дочерью. – Нрав у короля Иномара слишком крут. Эта неприятная, порочащая всех нас история разрешилась наилучшим образом. Мы согласились с изложенной принцем версией…

– Это была не версия принца, батюшка. Эту версию предложила я, – вздохнула Роуз.

– Главное, что здешнему царьку она пришлась по вкусу, – отмахнулся Вильям. – Его высочество Иномар изволили с ней согласиться. А твой будущий муженёк согласился закрыть глаза на порченный товар и скандал перестанем разгораться. Всем повезло. Не безумец же этот проклятый принц, чтобы вновь раздувать пожар?

Безумцем Лейнор Айдаган не был. Если не считать безумием его убеждённость в том, что принцам можно всё, особенно то, что кажется желанным, пусть даже лишь сиюминутно.

Роуз хотелось верить в то, что принц посчитается с голосом разума. Что просто отпустит её, занявшись своими делами, которые, наверняка были, и которых, ещё более наверняка, было множество. Возможно, кто-то из его многочисленных любовниц, пусть та же Салека, рада будет его утешить. Они больше не на Проклятом Острове. Здесь множество женщин, а принц, судя по всему, натура увлекающаяся.

Роуз не хотелось думать о том, почему ей неприятно думать об этом. Почти так же, как об устрашающих тенях и угрозах. Ведь, казалось бы, всё так просто – она любит, всей душой и всем сердцем, Вольфа Бэйра. Всё её мысли, душевные порывы и чувства должны быть поглощены им. Так и есть. Так и есть, вот только…

Роуз строптиво встряхивала головой, чтобы выбросить из неё ненужные образы и мысли. Вытряхнуть воспоминания. Но почему женское сердце так сложно устроено? Там, на острове, она всё время думала о Вольфе, а теперь, когда он рядом…