До встречи следующим летом (СИ) - Виннер Виктория

— Ви, — ко мне подошла Семана, отвлекая от протирания чистой посуды, — не хочешь сгонять к озеру? Ты же любишь это место. А если выедем сейчас, успеем к закату!

Я задумалась, слегка наклонив голову на бок. А потом отложила блюдо и полотенце в сторону.

— А поехали!

Сёма улыбнулась, озаряя своим счастливым лицом всю кухню.

— Тётя Эля! — обратилась она к маме, перекрикивая шум воды. — Я забираю Вию, хорошо?

Мама обернулась на крик.

— А куда вы? Вернётесь?

— Конечно, мам, — ответила я вместо сестры. — Тебе ведь тут немного осталось?

Я окинула кухню придирчивым взглядом, справедливо заметив, что уборка подошла к концу, и мама сможет отдохнуть.

Через сорок минут мы уже въезжали в мой любимый зелёный оазис, и я предвкушала скорую встречу с самым любимым местом на свете.

«Тайну» закрыли два года назад. Мама Джона, будучи директором лагеря, рассказала, что на его месте планируют выстроить туристическую базу для чиновников и иже с ними. В общем, для тех, кого я несколько лет раскулачивала в пользу благотворительных организаций.

Правильно. Зачем детям дышать таким полезным, насыщенным кислородом воздухом, зачем отдыхать в этом чудесном месте, благотворно влияющем на нервную систему, если они не работают. А вот наши «верхи» трудятся во благо общества и явно заслуживают целебный отдых.

Для тех, кто не понял, это сарказм.

Каждый раз, когда я думаю о таких несправедливых вещах, встречающихся сплошь и рядом на нашей планете, мне хочется плакать. Становится тошно, и появляются мысли о возвращении «в дело». Но история с нашим Капителлом меня многому научила. И я даже не терзаюсь в догадках, как же всё-таки Деймин меня нашёл и как вытащил. Каждый день благодарю Великого за то, что это произошло, и я не загниваю в гаутрайнской тюрьме, а могу просто жить своей жизнь, надеждой на счастливое будущее.

Как жаль, что мы не умеем ценить простых вещей, пока не столкнёмся с чем-то воистину ужасным. Вот так и я. Жила обидами, жалела и одновременно ненавидела себя и свою жизнь, сочась ядом на себя и своих близких. Можно смело вычеркнуть из моей памяти несколько последних лет, и в голове и на душе станет спокойнее. Но я бы не стала. Всё, что происходило со мной — только мой выбор. А, как известно, мы учимся лишь на своих ошибках.

За размышлениями о жизненных перипетиях я не заметила, как мы остановились.

— Чего сидим? — вывел меня из раздумий громкий голос сестры. — Хеллерстен тебя ждать не будет. Сядет за горизонт, и ищи-свищи!

Я подскочила на месте, глянула в окно, радуясь знакомому пейзажу, и буквально выскочила из аппарата, направляясь к понтону. Благо, кроссовки, спортивные леггинсы и топ позволяли передвигаться бегом.

Я уселась на своё место и откинулась на руках назад. Подставила лицо ещё тёплым лучам уходящего Хеллерсена, любуясь облаками, которые, как обычно, набежали на небо к вечеру, грозясь заслонить собой проступающие огоньки звёзд.

Я даже не заметила, как Семана и Джон присоединились ко мне. Сестра разместила голову на плече своего мужа и любовалась красотой природы, удивляя меня своим спокойствием. Она никогда не любила проводить время вот так. Была слишком активна и всегда куда-то спешила, стараясь заполнить каждую минуту своей жизни событиями.

А в последнее время Сёма изменилась… И кто бы мог подумать, что плохиш Джон, оказавшийся очень хорошим парнем, превратится в того мужчину, который сможет подарить Семане ту самую тихую гавань, о которой все так мечтают. Блаженство там, где есть ты. Об этом кричали синие глаза Сёмы, разглядывающие профиль мужа.

Я улыбнулась.

— Хочу пить.

Я улыбнулась шире.

Похоже, тихую гавань Семаны всё-таки придётся встряхнуть хоть какими-то действиями, ибо просидеть на месте дольше десяти минут, для сестры — настоящий подвиг.

— В джиу есть вода. Принести? — спросил Джон, не открывая глаз. Похоже, ещё пара минут тишины, и он бы запросто уснул.

— Хочу сок.

Джон тяжело вздохнул и поднялся на ноги, утягивая за собой супругу.

— Прогуляемся пешком или поедем на аппарате?

— До магазина минут десять. Конечно, прогуляемся. А то совсем обленели! До работы два квартала, и то едем. Ви, — обратилась сестра ко мне, — ты, конечно, побудешь здесь?

— Как хорошо ты меня знаешь, — я растянула губы в саркастичной улыбке и отвернулась к озеру, продолжая считать круги на воде.

Где-то вдали запела птичка. Ирвинг. Помнится, именно под его пение я впервые увидела Деймина. Может, это та самая пташка? Или ирвинги столько не живут? Вообще, кто-нибудь когда-нибудь задумывался о продолжительности птичьей жизни?

Я решила, что первым делом просвечусь в области орнитологии, как только вернусь в Хупт. Машинально потянулась рукой к своим волосам, которые по традиции напоминали нахохлившегося попугая, даже будучи собранные в пучок на макушке.

Думаю, я всегда любила вот такие моменты своей жизни именно за то, что в голову лезли абсолютно бредовые, пустые мысли, которые никогда не придут на ум в повседневной жизни.

В тот момент, когда я пыталась вспомнить всех своих родственников, чтобы вычислить, кого ненавидеть за доставшийся мне ген соломы на голове, позади раздался треск.

— Что-то вы быстро? Всё-таки на джиу ездили?

В ответ тишина.

— Сок несёте? Я бы тоже…

Я обернулась и замерла, не веря своим глазам.

— Я… я… — Деймин переминался с ноги на ногу на тропинке, ведущий к «Тайне». — Извини, я уже собирался уходить. Не ожидал здесь кого-то увидеть. Не ожидал увидеть тебя.

И мужчина развернулся, намереваясь уйти, но я остановила, не успев оценить свои действия, поддавшись только желаниям.

— Да нет! Здесь же не приватизировано. К тому же, скоро подойдут Семана и Джон, они будут рады с тобой повидаться.

Дей остановился, но в мою сторону не повернулся, явно что-то обдумывая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А я затаила дыхание. До дрожи во всём теле мне хотелось, чтобы он присел рядом. Так близко, чтобы я могла ощутить его неповторимый запах, жар его тела, чтобы могла рассмотреть каждую морщинку на таком родном лице и сосчитать их, выясняя, сколько новых набежало за прошедший год.

А с другой стороны, хотелось, чтобы он ушёл. Раз и навсегда. Перестал бередить мои и без того незаживающие раны.

Но Ратсел развернулся и направился к понтону, рассматривая землю под своими ногами.

А я любовалась. Любовалась его хищной походкой, смуглой кожей, так отлично контрастирующей со светлыми брюками и футболкой, любовалась просвечивающимися под тонкой тканью очертаниями мышц, длинными пальцами, то и дело сжимающимися в кулаки. Я беззастенчиво разглядывала Деймина. Мне уже давно нечего и не за чем скрывать. Этот мужчина и так знает, как я на него реагирую.

Но, продолжаем лицемерить.

Я смущённо улыбнулась и подвинулась правее, освобождая Дею больше места. И получила желаемое. В нос ударил любимый запах, левая сторона туловища полыхнула жаром, внутри всё затрепетало, порождая надежду, которую я поспешила спрятать под замком из лжи самой себе. Я буду врать, что мне не больно.

— Привет, — вспомнил о хороших манерах Ратсел. — С Днём рождения.

— Привет, — и я как будто совсем не удивилась тому, что Дей помнит о моём празднике. — Спасибо.

Я подтянула ноги к туловищу, усаживаясь поудобнее, и положила руки, сцепленные в замок, и подбородок на колено, продолжая смотреть куда угодно, только не на Деймина.

Такой неловкости в его обществе я не испытывала с того дня, как он делился со мной магией, буквально в нескольких сотнях метров от этого места.

— Как дела? — Дей не блистал оригинальностью.

— Хорошо, а у тебя? — ответный пустой ход.

— Тоже неплохо.

И снова тишина. И только птичка продолжала радостно петь, разряжая атмосферу.