Обреченная (СИ) - Тихая Елена

Я быстро залезла в машину и осторожно отъехала. Проехав несколько метров тихо, чтоб не разбудить отца, я дала по газам. Конечно же, я сбегала только со своей дамской сумкой, в которой были только документы и деньги с карточкой. Этого мне было вполне достаточно.

Недолго думая, я достала телефон и связалась с кассой аэропорта. Я заказала билет на ближайший рейс до города, из которого позже можно вылететь в другую страну. Я даже названия не запомнила, зато точно знала, что рейс ровно через час. Я еще сильнее вдавила педаль газа. Я решала, куда мне уехать. Логично было бы полететь к маме, но она сама в положении, волноваться ей нельзя и где меня будут искать в первую очередь? Конечно там! Поэтому я позвонила Мередит и попросила о помощи. Она сразу согласилась мне помочь.

Все происходило настолько быстро, что подумать времени даже не было. У меня была единственная цель — унести ноги! Спасти своего малыша!

Я сама не заметила, как уже была в самолете. Прямо в аэропорту я купила билет до Англии, а в свободное время вышла на улицу. Я достаточно быстро нашла магазин, где продавали мясо, и, укрывшись за тем же магазином, съела его.

В аэропорту Лондона меня встречала Мередит. У них оказалась дача ближе к лесу. Туда она меня и поселила. Мне пришлось ей все рассказать, кроме вампиров конечно. Девушка ужаснулась тому, что меня ждет, но согласилась помочь. Я взяла с нее обещание: кто бы меня ни искал и что бы ни говорил, она не должна выдать моего места положения. Так я скрылась от всех.

Мередит обналичила мою карточку далеко от дачи, а мне принесла только наличные. Оказалось, что здесь есть бойня. Туда-то я и стала наведываться регулярно. На меня сначала немного странно посмотрели, а потом махнули рукой.

— Каких только причуд не бывает у беременных. Главное, чтоб ребеночек был здоровенький! — сказал мне забойщик.

Так я прожила там еще несколько недель. Приступы усилились и участились. Последние дни стали каждый день. Я молилась лишь об одном: успеть родить, не умереть раньше времени от очередного приступа. Ко всему прочему, малыш сломал мне два нижних ребра. Боль была страшная, но я терпела. Когда знаешь ради чего, вытерпишь все на свете!

Где я нахожусь, знала только Мередит, даже Отто я ничего не сказала. И я была права. Габриель приезжал к нему, но ничего не смог узнать. Я иногда включала телефон и звонила маме. Ей сырое мясо тоже помогло. Ей стало намного легче, хотя самого Отто, чуть не выворачивало, но он держался. Теперь мама ходила намного лучше. Я была за них искренне рада!

Сама же я частенько плакала. Мне было так больно, что Габриель не принял нашего малыша. Но я изо всех сил пыталась не думать о нем. У всех бывают причины. Я всю свою оставшуюся жизнь посвятила малышу.

В середине февраля, когда стукнуло семь месяцев, я написала записку. Поскольку я четко понимала, что никогда не увижу своего малыша и не узнаю, кто у меня родился, я заранее выбрала имя. Хотя выбрала громко сказано, скорее придумала сама. Я сделала производные от слова любовь. Ведь по сути, именно из-за большой любви он появиться. Я сделала множество копий и рассовала их повсюду. Чтоб Мередит или любой другой человек, который обнаружит меня, знал, куда надо деть малыша.

Я взяла ее в руки и еще раз все проверила.

"Я точно знаю, что умру, рожая своего малыша, поэтому прошу нашедшего нас выполнить мою последнюю просьбу. Отдайте ребенка моей маме и отчиму: Гальзер Отто и Мария, проживающие по адресу: Германия город Берлин улица Бюрген штрассе 47 квартира 14. С ними можно связаться по телефону 7575851.

Маме: Мамочка, прости меня дорогая, что так поступила, но так было надо. Я давно уже знала, что смертельно больна и в общем то ни на что не надеялась. Мне сказали, что мне максимум жить до двадцати. Поэтому я была безумно рада этой беременности. В моем ребенке осталась часть меня, часть моей души, сердца. Прошу тебя любить его не меньше своего нового ребеночка. Жаль, что я никогда и не узнаю кто у меня появился. Прошу, если у меня будет мальчик, назовите его Ловер, а если родиться девочка — Ловена. Обязательно расскажите ему, что его мама умерла не из-за него. Объясните, что я жила последние месяцы только ради него! Я верю, что вы воспитаете его в любви! Люблю вас очень сильно!"

Утром 7 марта я проснулась от сильной боли в животе. Я еще не успела понять, что происходит, как услышала хруст. Я даже не поняла, что именно сломалось.

Тысячи острых ножей впились мне в живот и ребра. Все тело горело. Боль расходилась всюду. Я закричала так, как еще никогда не кричала. Это был не просто крик, а душераздирающий, кошмарный вопль. В горле заклокотало, я закатила глаза. Тело дернулось, изогнулось, а из горла хлынул фонтан крови.

Хорошо, что я лежала, но и от этого легче не стало. Мое тело пыталось отгородиться от боли, и меня снова и снова засасывало во тьму, которая на секунды или даже на целые минуты отрезала меня от страданий, зато не давала воспринимать реальность.

Разрывы. Переломы. Адская боль.

Накатила и отступила чернота, сменившись волной боли. Я не могла дышать, слишком горячо в горле.

Меня разрывало, ломало, кромсало изнутри…

Я уже ничего не видела и почти не слышала. У меня начался еще и приступ. Голова разрывалась. Но мозг пытался спастись.

Вновь чернота. И снова волна новой боли и возвращение к реальности.

Боль вновь начала утихать, хотя я и держалась за нее, как могла. Свет в комнате стал заплывать черными пятнами, когда холодное острие новой боли вонзилось мне в живот.

Перестала чувствовать себя. Меня охватил ужас: успел ли мой малыш выбраться?

Меня затопила тьма чернее прежней — будто на глаза быстро надели плотную повязку. Причем она закрыла не только глаза. Меня саму придавило тяжеленным грузом. Сопротивляться я не могла. Я позволила тьме забрать меня в новый мир. Мир, где нет боли, нет усталости и нет страха.

Впереди возник тусклый белоснежный свет. Я почувствовала необычайное спокойствие. Больше никаких чувств не было. Будто все остальное стерли. Я знала, что где-то там остался мой малыш, но волнения не было. Блаженство и легкость охватили меня. Я медленно летела на свет.

Прощай жизнь! Прощайте все, кого я любила: мама, папа, Габриель и малыш!

Я никак не мог понять причины ее бегства. Мы хотели ей помочь, спасти ее жизнь, а она сбежала. Она решила отдать жизнь за…дампира!

Почему он ей был так нужен? Зачем?

Вопросы, которые не выходили у меня из головы. Ответы, на которые были мне неизвестны.

Я искал ее, но не мог найти. Мой дар оказался бесполезен. Она его учла.

Я ездил к ее матери в Германию, в надежде, что она убежала к ней. Больше ей не куда было бежать, но ее там не было и они тоже не знали где она. Она даже звонила им сама, а потом выключала телефон.

Ее мать, кстати, тоже оказалась беременна. Создалось впечатление, что женщины этой семьи решили покончить с собой достаточно изощренным способом, причем одновременно.

Тогда я стал проверять всех ее друзей и знакомых. Я обзвонил всех ее школьных друзей, но они вообще ничего о ней не слышали после окончания. Потом я поехал в ее университет, и обошел всех ее однокурсников. Но и там ничего хорошего я не узнал, только хуже сделал.

Большинство студентов даже не поняли, о ком я спрашиваю, а те пара человек, которые ее вспомнили, дали несколько одинаковых давних картинок. Никто из них не знал, где она сейчас может находиться.

Она ни с кем не общалась, даже с соседкой по комнате, хотя с такой, я бы тоже не стал общаться. Она вообще почти не разговаривала, сильно похудела, выглядела как-то странно, неопрятно.

У меня возникли новые вопросы: почему, если ей было так плохо без меня, она не вернулась? Почему, она не делала ни единой попытки наладить свою жизнь, если бросила меня ради этого?

Мне было так плохо. Меня будто пытали: поджигали и пушили вновь и вновь. Болело все. Голова раскалывалась от раздумий. Питер как-то предложил обыскать всю Европу, но даже нашей скорости не хватит на это. А если она вообще не в Европе? Если она уехала в Россию к бабушке?