Франциска Вудворт - Песнь златовласой сирены

‘Можно мне прочитать договор?’, - написала я.

Ректор услужливо протянул мне листы бумаги, и я углубилась в изучение.

На первый взгляд всё было так, как озвучил ректор. Академия ежемесячно выплачивает мне стипендию, а за это вправе направить меня проходить практические занятия в места, по их выбору. Вот только знакомые торговцы всегда говорили, что надо обращать особое внимание на мелкий шрифт, а в этом договоре он был. Когда же я прочитала ЧТО там написано, то ректору повезло, что я не могу говорить.

При неудачной практике, я оказывалась должна была платить Академии неустойку, размер которой определяла сама Академия! При отказе от практики — неустойка раз в десять превышающая саму стипендию. По всему выходило, что и после окончания учёбы Академия оставляет за собой право прибегать к моим услугам, и отказать им я не могу. Так же они оставляют за собой право выбрать для меня место моей дальнейшей работы. То, что я должна буду отчислять им процент от будущих своих доходов, вообще ни в какие ворота не лезло.

Я гневно взглянула на ректора и с его лица сползла доброжелательная улыбка. Вернув договор, я встала.

— Лоран, объясните в чём дело? Это типовой договор. Покажите, что вас не устроило, и мы обсудим эти пункты. — Вскочил с места ректор.

Типовой?! Что-то я сомневалась в этом. Взяв договор, я вычеркнула всё, что меня не устраивало, и крупными буквами написала срок договора — 1 ГОД. Не хотелось связывать себя обязательствами. Посмотрим на наше сотрудничество, а там уже можно решить, стоит ли его продлевать.

— Но позвольте! — возмутился ректор, прочитав все исправления. Увидев моё непреклонное лицо, взял себя в руки и уже спокойно предложил присесть и обсудить пункты.

Ректор согласился убрать штрафные санкции в случае неудачной практике. Абсурд! Какие штрафные санкции? Я на первом курсе, Академия должна давать задания мне по силам и максимум что должно меня ждать при неудаче — это пересдача. Решили, что при отказе от практики без весомой причины, я лишаюсь стипендии, но никакой неустойки не плачу. Обсуждать остальные пункты я наотрез отказалась, и как бы меня ректор не убеждал, что плохого он не посоветует и с его опытом ему лучше знать, где более всего пригодятся мои способности, я отказала Академии в праве выбирать место моей дальнейшей работы и конечно же никакого процента с доходов платить им не собиралась. По поводу срока договора ректор сражался как лев, но я была неумолима.

‘Посмотрим, каким будет наше сотрудничество и если останемся довольны друг другом, договор всегда можно продлить’, - написала я ректору.

Ректор промокнул вспотевший лоб белоснежным платком и позвал секретаря, попросив подготовить новый договор со всеми исправлениями. Когда его принесли, я взяла свой экземпляр и ещё раз перечитала. Вроде всё так. Дойдя до последней страницы, задохнулась от возмущения. Да что же это такое?! Срок договора значился не на один год, а на всё время обучения.

Я указала на несоответствие ректору. Тот вызвал секретаря, отругал за невнимательность и попросил перепечатать. Когда она принесла исправленный вариант, я долго сидела и перечитывала договор, вникая в каждую мелочь. На этот раз вроде всё правильно.

Ректор оказался прожжённым интриганом и сотрудничать с ним не хотелось, но… Получая стипендию, я обретала хоть какую-то финансовую независимость. Неприятно, когда каждая вещь что на мне, даже бельё, куплена за деньги Харна. К тому же мне необходимо нарабатывать опыт и я не видела ничего плохого в прохождении практики. В общем, я подписала. Радовало то, что ректор перестал улыбаться и не выглядел как человек, заключивший удачную сделку. Он отпустил меня, сообщив, что могу зайти в бухгалтерию и получить стипендию за первый месяц обучения. Выразил надежду, что наше сотрудничество будет успешным и я оправдаю вложенные в меня затраты. Когда я покидала административный корпус, мой карман оттягивал увесистый кошель и меня покинули все сомнения, по поводу принятого решения.

Моя первая в жизни серьёзная сделка. Свой экземпляр договора я взяла с собой, чтобы ещё раз перечитать на досуге. Я была горда собой, что самостоятельно смогла отстоять свои интересы. Это придавало уверенности в собственных силах. Беспокоил лишь один момент — как бы сообщить всё Харну? Ему явно не понравится мой договор с ректором. С другой стороны, окажись он на месте и разреши вопрос по поводу оплаты, мне бы не пришлось идти к ректору.

‘А если ректор знал, что его нет?’, - впервые мне пришёл в голову этот вопрос. Он не мог не знать про посвящение, которое отмечали в городе. И ведь Гасс говорил, что мадам Рунар никогда не ходит сама по адептам. А возможно я просто накручиваю, ведь Харн принц, и к нему особое отношение. Может из-за того, что я его подопечная и ко мне так относятся? Припомнив высокомерное поведение мадам Рунар, это конечно казалось сомнительным.

‘Ладно, что сделано, то сделано’, - одёрнула я себя. К чему теперь сомнения?

Захотелось как-то отметить мою первую стипендию. Вспомнив о Гассе и его младшем брате, решила выйти за пределы Академии и купить чего-нибудь сладкого к чаю. Ведь Харн говорил, что торговцы у стен Академии будут ещё несколько дней, а вчера я видела много адептов, что там прогуливались. Ничего страшного, если и я ненадолго выйду. К тому же я сказала Гассу, что он может брать брата с собой, и хотелось угостить его чем-то вкусным. Придя к такому решению, я свернула с дороги ведущей в общежитие и поспешила на выход из Академии.

Как и вчера, за её стенами жизнь кипела. Торговцы зазывали к своим лоткам, предлагая товар. Много молодёжи, что не спеша прогуливалась. Я влилась в их толпу. Аппетитный запах из закусочных живо напомнил мне о том, что я так и не позавтракала. У меня мелькнула мысль перекусить где-нибудь здесь, но я её отогнала. Зачем платить за еду, когда можно поесть и в Академии. К тому же, не хотелось привлекать к себе лишнее внимание.

Оживление, царившее вокруг, напомнило мне ярмарку в Заречье. Я улыбнулась, вспомнив детство. Проходя мимо торговца, торгующего леденцами, не удержалась, купила себе и Гассу с Джудасом. Жаль, но таких воздушных пирожных как в городе, я не нашла. Пришлось не привередничать и взять сдобных булочек, и засахаренных фруктов. Вспомнив, как Джудас налегал на сладкое, последних взяла побольше. Купила ещё персики и малину.

День был тёплый и солнечный. Если бы не разыгравшийся аппетит, я бы погуляла подольше, а так с сожалением повернула обратно. Уходить не хотелось. Впервые я чувствовала себя свободной. Никому не было до меня дела, я не привлекала особого внимания. Наверное, не встреть Харна, я точно так бы гуляла в каком-то городе, осматриваясь и думая, что делать дальше.