Сын болотной ведьмы (СИ) - Рябинина Татьяна

- Нет, - возразила я с возмущением. – Я с тобой.

- Ни в коем случае, Эллерия! Найти Цинтаса и поговорить с ним я смогу и без тебя. А если вдруг попадусь, то уж лучше один.

Однако я настаивала на своем и не собиралась сдаваться. В конце концов Вестар махнул рукой, устав со мной спорить.

- Никогда бы не подумал, Лери, что ты можешь быть такой упрямой, - сказал он и ушел спать в комнату, которую делил с Вейлисом.

- Мне кажется, он за что-то обижен на вас, госпожа, - пожала плечами Идара, разбирая постель для меня. – Или сердится.

- Наверно, - вздохнула я, стараясь не думать о том, что будет, если нам удастся отвезти Гергиса к колдуну и тот сможет снять чары.

Если бы ничего не произошло, со временем Вестар, возможно, успокоился бы, встретил другую женщину, влюбился. Но после того как ему пришлось не раз спасать меня, а потом находиться вот так, в тесной близости, все сильно осложнилось. Для всех.

Вестар не преувеличивал: вход в подземелье действительно так зарос кустами, что я ни за что не заметила бы его, если б не знала, где он. Да и протиснуться сквозь ветки оказалось непросто. Факелы у нас в руках освещали низкий свод, укрепленный просмоленными подпорками, и сырые стены, по которым сочилась вода. Под ногами противно хлюпала жидкая грязь.

- Учти, Лери, я прошел не так уж и далеко, - сказал Вестар, взяв меня за руку. – Очень даже может быть, что придется повернуть обратно. За столько лет эти подпорки совсем сгнили, все могло обвалиться.

- Значит, вернемся, - стиснув зубы, ответила я.

- Это еще полбеды. Хуже будет, если все рухнет от наших шагов. И засыпет нас.

- Предлагаешь вернуться прямо сейчас?

Вестар не ответил. Мы шли вперед, и с каждым шагом его слова все больше становились пугающей действительностью. Под ногами громоздились кучи земли – то рыхлой, то слежавшейся, а со свода то и дело что-то сыпалось и падало. А потом, за очередным поворотом мы уперлись в завал.

- Ну вот и пришли, - Вестар сплюнул с досадой. – Пойдем, Лери.

- Нет, подожди.

Я подошла к завалу поближе, осматривая его при свете чадящего факела и ощупывая рукой.

- Идем, - повторил Вестар. – Вернемся в деревню и спокойно решим, что можно сделать еще.

- Можешь идти! – выпалила я, с ужасом подумав тут же, что будет, если он и правда уйдет.

Но почему-то показалось вдруг, что, если сейчас вернуться, помочь Гергису уже не удастся. И не было у меня не шее медальона со звездным камнем, чтобы подсказать верное решение. А значит, я должна была принять его сама.

- Ты тоже ведешь себя как ребенок, Лери.

И в этот момент мне показалось вдруг, что земля под ладонью рыхлая и подается под нажатием. Отгоняя мысль о том, что преграда может осыпаться и похоронить нас, я надавила сильнее – и рука прошла через завал насквозь.

Ломая ногти, царапая пальцы о мелкие камни, я копала, как норная собака, почуявшая лису. Ворча что-то себе под нос, Вестар принялся помогать мне, и вскоре мы проковыряли дыру, в которую вполне можно было протиснуться.

За завалом ход начал плавно понижаться, под ногами захлюпало еще сильнее: видимо, над нами был ров с водой, которая уже не сочилась, а струилась по стенам. Но затем сразу начался затяжной подъем, после чего мы неожиданно оказались в узком коридоре с каменным сводом и шли по нему, то и дело сворачивая, пока не остановились у крутой винтовой лестницы. По ней пришлось подниматься так долго, что ноги налились тяжестью и закружилась голова.

- Кажется, я знаю это место, - выбравшись из колодца, Вестар огляделся по сторонам. – Здесь когда-то и была тюрьма.

- А сейчас что? – с любопытством спросила я.

- Ничего. Пустые помещения. Где-то тут должна быть лестница, которая ведет на первый этаж. Как раз в то крыло, где комнаты Гергиса. Это хорошо, не придется пробираться через весь дворец. Ну, отдышалась? Тогда идем.

Это Одден после ужина, когда все расходились по комнатам, словно вымирал, а дворец и ночью напоминал муравейник. От лестницы до покоев Гергиса действительно оказалось недалеко, но нам то и дело приходилось прятаться в ниши или тень колонн, чтобы не столнуться со слугами или припозднившимися придворными. Я и подумать не могла, что далеко за полночь тут бурно кипит жизнь.

И все же нам удалось проскользнуть к Гергису незамеченными. В спальне было темно, только в камине еще краснели угли. Вестар зажег от них стоявший на подоконнике светильник и дернул шнурок звонка, чтобы вызвать спящего в соседней комнате Цинтаса. Я присела на край кровати, глядя на Гергиса. Протянула руку, собираясь погладить по щеке и разбудить, но что-то остановило.

Это было то самое хорошо знакомое ощущение, что он рядом. Нет, не тот, кто спал, обхватив руками подушку, посапывая, как ребенок. Другой – прежний, незримо навещавший меня по ночам. Казалось, Гергис стоит за спиной и смотрит в затылок. Но как только спящий проснулся, это чувство тут же исчезло.

- Это вы? – Гергис сел и посмотрел на меня, часто моргая. – Вы приходили и дали мне это, – он вытащил из-под рубашки медальон. – Я вас помню. Я видел вас во сне. Вы сидели за столом и плакали. И он, - тут последовал кивок в сторону Вестара, - там тоже был.

Тот с недоумением сдвинул брови, а я вспомнила, как мы вернулись из Оддена. Тогда я действительно сидела за столом и плакала, а Вестар пытался меня утешить. И тогда же я впервые почувствовала присутствие Гергиса.

Медальон! И как я только раньше не догадалась? Пока зачарованный спал, его сознание получало свободу. Мыслями он был рядом со мной, а потом, проснувшись, думал, что видел меня во сне.

- Гергис, мы пришли за тобой, - сказала я. – Тебе надо будет пойти с нами, прямо сейчас. Цинтас поможет собраться.

- А куда мы пойдем? – он нисколько не удивился.

- Мы отведем вас к маме, - вместо меня ответил Вестар, но Гергис сердито нахмурился.

- Она не мама, она ведьма. Обманула меня. И заколдовала. И теперь я не такой, какой на самом деле.

- Ты знаешь? – удивилась я.

Неужели медальон помог? Или Ольвия действительно утонула, и чары потихоньку развеиваются? Может, просто нужно время?

- Я рассказал ему.

Мы с Вестаром одновременно повернулись к двери. Цинтас вошел незамеченным и остановился на пороге.

- Приветствую вас, госпожа, - сказал он с низким поклоном. – И вас, господин. Когда правителя привезли во дворец, никто не взял на себя смелость рассказать ему, что произошло. Он был уверен, будто ведьма его мать, и хотел увидеть ее. Пришлось мне…

- Благодарю тебя, Цинтас, – кивнула я, огорченная тем, что ошиблась. – Можешь не сомневаться, я не забуду твоей преданности. Но скажи вот о чем. Как получилось, что Кэрриган оказался без личины?

- Я не могу утверждать наверняка, - он опустил глаза. – Но смею надеяться, что это моих рук дело. Помните, перед тем как вы покинули дворец, я говорил, что пра… самозванец требует подавать ему воду в кувшине и весь день пьет из него? Он еще запретил мне выливать эту воду. Я подумал, что это как-то может быть связано с колдовством. И стал тайком выливать. А вместо нее наливал чистую. И вот на третий день он превратился в самого себя прямо на глазах у внутренного круга.

Вот о чем я забыла! Выходит, для того чтобы выдавать себя за Гергиса, Кэрригану и правда требовались сразу две вещи: чтобы тот был жив и колдовская вода – заговоренная или смешанная с зельем.

- И где он сейчас? – спросил Вестар. - Кэрриган?

- Пока еще в тюрьме. Утвердить приговор должен правитель. Все еще ждут, не станет ли он снова способным принимать решения. Но если этого не произойдет, через неделю внутренний круг возьмет власть на себя.

- Возможно, им не придется. Либо… все же придется – и навсегда. Цинтас, собери правителя в дорогу. Примерно день пути. И ты поедешь с нами.

- Могу я узнать, куда? – осторожно поинтересовался слуга, тогда как Гергис внимательно прислушивался к разговору, поворачивая голову от одного к другому.