Дом со скрипом - Аксюта

Чинара, не удержавшись, глаза закатила: в багаже у них имелся целый кофр, битком набитый альбомами, блокнотами, карандашами, грифелями и ещё Предвечные только знают чем. И это считается: «почти ничего»! Хотя идея пробежаться хотя бы по ближайшим лавочкам очень даже ничего.

— Есть здесь один магазинчик неподалёку, после обеда тебя свожу. Устроит?

— Отлично! Всё равно работать я начну не раньше, чем на кухне закончат основные работы.

Ассортиментом риманской лавки художественных принадлежностей Лиссандра осталась глубоко недовольна. Она перебирала выставленные образцы с таким же видом, с каким могла бы рыться в обносках высокородная дама, по каким-то невнятным причинам вынужденная к этому недостойному делу.

— Этого вполне достаточно, чтобы малевать в альбомах со стихами и памятными высказываниями, — вздыхала девушка. — Но для серьёзного художника этого так мало, что практически ничего нет.

Тем не менее, необходимым минимумом, частично здесь, частично в лавке, где торговали строительными материалами, она себя обеспечила. А после, отправив в посыльным увесистые покупки Чинара потащила девушку по модным салонам. Та, к слову, не сопротивлялась, помнила о приглянувшейся ткани на платье одной из риманок и не оставила надежды приобрести себе такую же. В результате, нашла совсем не то, что искала. Пока Чинара вместе с модисткой охала над недавно присланным альбомом с новыми фасонами, Лисса прогулялась по магазинчику, поглазела на выставленные образцы, потрогала отделку, добрела до отдела с мелкой галантереей и тут залипла надолго. Даже отозвалась не сразу, когда Чинара позвала её, пожелав выслушать мнение подруги по какому-то мелкому принципиальному вопросу.

— Что? — она моргнула поочерёдно сначала одним, потом другим глазом, как внезапно проснувшийся совёнок.

— Что ты там такого интересного найти могла? — теперь уже заинтересовалась Чинара.

— Да вот понять не могу, что за перчатки такие странные и для чего понадобиться могут.

Фасон самый простой, на фоне остальной роскоши выглядят как-то даже по-нищенски и сделаны из чего-то непонятного, равно напоминающего и ткань и бумагу.

Одна из модисток подобралась поближе:

— А, это девичьи перчатки.

— Такое специальное пыточное приспособление, — досадливо поморщилась Чинара от неприятных воспоминаний, — на них не просто остаются отпечатки от всего, до чего ты только не дотронешься, они буквально впитывают в себя всё подряд. Благородная дама должна быть аккуратна и не хвататься собственными руками за всё подряд.

— Да? — заворожено протянула Лисса. — Можно мне одну пару?

Чинара очень быстро закончила осмотр новой коллекции, гораздо быстрее, чем собиралась и вымелась вместе с Лисой из салона.

— Ты что, всерьёз вздумала осваивать наш этикет?! — какие чувства у неё вызывает эта идея Чинара пока толком разобрать не могла, но главным из них было недоверие.

— Да причём тут он? — с восхитительным безразличием пожала плечами Лиссандра. — Нет, у меня другая идея.

Она присела на ближайшую скамейку, натянула одну перчатку на правую руку и, достав неизменный блокнот, принялась за небрежный набросок горного пейзажа. Линия ложилась за линией, быстрые, чёткие, лёгкие и вот уже на бумаге проступают знакомые очертания Пика Безвременья.

— И? — не поняла Чинара. Смотреть за работой профессионала ей нравилось, но смысл этого действа пока до неё не достигал.

— Вот, — Лисса отложила в сторону любимый мягкий карандаш и раскрыла ладонь, затянутую в перчатку. Та уже, мягко говоря, была далеко не белой. — Как ты не старайся, а всё равно время от времени, попадаешь рабочей рукой по уже нанесённым линиям и размазываешь, растираешь… Знаешь, как бывает досадно, когда сама же, по собственной неосторожности портишь набросок, который обещал быть очень удачным?! А тут вот, все огрехи собрались на перчатку, а рисунок остался совершенно чистым, разве что кое-какие линии чуть побледнели.

— Иное применение? — задумчиво протянула Чинара, прикидывая перспективы.

— Точно! И я бы даже закупила себе запас этих штук, только мне нужны не пары, а только правые перчатки. Да, и пальцы в них нужно будет обрезать по вторую фалангу. Мешают.

К испоганиванию одной их кухонных стен Лисса приступила незамедлительно, как только основная часть кухонных работников рассеялась и освободила пространство для манёвра. И продолжала каждый день, с девяти вечера и часов до трёх-четырёх ночи (Днём отосплюсь!) никому не объясняя, что именно рисует, а когда кое-что начало проявляться, Чинара даже поспорила с Большой Махзой, поймут ли остальные.

Лиссандра вела себя исключительно прилично: держалась незаметно, на вопросы отвечала очень коротко и только когда ей их задавали и даже свою точку зрения ни разу не выразила. Просто невероятная сдержанность, особенно для йокси, Кайрен даже засомневался, здорова ли она. Или всё дело было в постоянном присутствии Чинары? Тогда спасибо ей за это. Он бы и рад был прижать, да всё выспросить, разъяснить непонятное, утешить и успокоить, если будет нужно, но семья поглощала всё его свободное время, так что приходилось полагаться на слова кузины, которой он поручил заботы о своей девушке.

— Да всё с ней в полном порядке, — говорила ему Чинара, но с таким выражением лица, оно Кайрен начинал беспокоиться ещё сильнее.

Все три дня, что они провели в родовом гнезде Ши, Лиссандра куда-то исчезала на весь день и появлялась только к вечеру, безупречно одетая и причёсанная для посещения официальных семейных ужинов и следовавшего за ними «непринуждённого» общения. Чем она все эти дни занималась, он обнаружил только в день отъезда, когда пошёл по дому искать свою, куда-то запропавшую девушку. Ещё и Чинара куда-то подевалась, хотя уж за ней-то он никогда не замечал легкомысленности.

Это было нелегко. Замок велик и имеет множество тупичков, ответвлений и помещений общего пользования, так что найти конкретного человека, если он находится вне отведённых ему покоев, непросто. В конце концов, кривая вывела его на хозяйскую кухню и там обнаружились все: и Лиссандра, что-то весьма живо объяснявшая старшей кухарке, и Чинара, деловито руководящая погрузкой деликатесов из замковых погребов и некоторый беспорядок, образованный неудобно сдвинутыми столами, открывающими доступ к участку одной из стен. И он бы даже может быть что-нибудь сказал, эдакое, «ласковое», но взгляд его прикипел к той самой стене.

На первый взгляд это был просто пейзаж. Вот только таких обильно цветущих растений он не мог припомнить, ни здесь, на родине, ни у соседей, ни в тропиках, ни в умеренном поясе, ни на островах. Проще говоря, это были небывалые, совершенно фантастические растения, и он бы может быть даже отдался любованию полётом чистейшей