Шерон Тихтнер - Единственная

— Вот ваше расписание, — вежливо протянула она мне листок. На лице не осталось и следа враждебности, но и улыбки не было. Хотя зачем мне ее улыбка?

Любопытство не порок! Поэтому я вновь глянула в сущность. Женщина оказалась вполне нормальной: серый центр, сероватый цвет преобладал и в остальной части, только края были зубчатыми. Я списала это на не особо приятное место работы, скорее всего, не менее не любимое, чем у директрисы.

— Большое спасибо! До свиданья! — попрощалась я.

— Удачи! — крикнула мне вслед администратор.

Я мирно подняла на второй этаж. Пока шла, я рассматривала учеников, своим особым зрением. Почти все ребята были больны. Просто у одних находились какие–то врожденные заболевания или дефекты, а другие сгубили себя сами. Так, например, посажанная печень, почки и отвратительные легкие признак просто неправильного образа жизни. При этом почти половина ребят имела подобные заболевания, о которых и сами не знали. Среди ребят я заметила рыжего парнишку, и сразу нашла ответ его молчаливости. Он был немой, но в целом здоровый и добрый малый.

Первые два урока прошли нормально. Единственной особенностью этих классов, оказалось то, что все ученики также разделены. На одном ряду «трудные», на другом «больные», а между ними большой проход. Вроде, каст. Причем вторая сильно боится первую. Когда учитель меня представлял и показывал парту, представители первой ухмылялись, а вторые нервно сглатывали. Конечно, меня определили к «трудным», хотя мне это совсем не льстило сидеть с этими ребятами. Я бы с большим удовольствием посидела в другом ряду.

Все трудные ребята были одеты во все черное, но смотрелось это ужасно. Не потому что страшно, а потому, что одежда либо не стиранная давно, либо застиранная и выцветшая. Все парни одарили меня оценивающим взглядом охотника. Сущность их была в основном темно–серая, у некоторых с фиолетовыми вкраплениями.

Девушки же представляли собой смесь темно–синего и насыщенного синего. Они, похоже, потеряли надежду, но на что? Скорее всего, они боялись парней и поступали мерзко не из собственного выбора, а из страха. Так было проще. Кстати, среди них оказалась и моя соседка по комнате. Только сейчас она, не отрываясь, целовалась с одним и троицы. Я не понимала ее, да и не хотелось.

А вот на английском все обстояло немного хуже, хотя и не смертельно. Прибыли оставшиеся двое из троицы отморозков. Ничего хорошего это не предвещало. Я набрала полные легкие воздуха и сделала шаг в направлении своей парты.

— Привет, детка! Садись, пообщаемся! — выговорил главарь, похлопывая себя по ноге. А мне предстояло сесть прямо за ним, а за мной оставшиеся двое. Вот повезло! Сама себе завидую!

— Спасибо за такое лестное предложение, но вынуждена отказаться! — медленно сквозь зубы процедила я. От него еще и воняло ужасно. Неужели им не известно о гигиене? Видимо получилось не очень вежливо!

— Собралась меня отшить?! Так знай, не выйдет! — прорычал парень, вставая передо мной, — Ты, дорогуша, будешь моей сучкой! — он схватил меня за талию, а у меня внутри все сжалось от омерзения, — По–хорошему или по–плохому, — добавил он мне в лицо. Я думала, что меня прямо на него вырвет.

— Попробуй! — прорычала я в ответ и банально ударила между ног. Видимо он такого не ожидал. Парень согнулся и отпустил меня. Окружающие ахнули. Кто от испуга, кто от неожиданности. Я приготовилась к бою. Лица двоих отморозков приняли озлобленно–красный вид.

— Потом… — простонал согнувшийся главарь, — Ты мне за это дорого заплатишь!!!

Все трое быстро вышли из кабинета. Их не было половину урока. Вернулись они довольные. Видимо, гадость какую–то затеяли. Но мне их бояться глупо! Они против меня и минуты не выдержат, но показываться не хотелось.

За несколько минут до звонка учитель задал мне вопрос, и мне пришлось встать. К доске при этом я не подходила. Сев обратно, я почувствовала на стуле что–то жидкое.

Одежду решили мне испортить! Ладно, переживу как–нибудь! На что они еще могут быть способны?

Прозвенел звонок. Встать мне не удалось. Только сейчас я поняла, что на стуле был клей. Моя самоуверенность и погубила меня. Что мне теперь делать?

Трое отморозков тут же выросли передо мной.

— Ну, что детка! Теперь не побрыкаешься! — ухмылялся один из парней.

— Сейчас ты будешь ублажать меня! — прорычал главный, хватаясь за ширинку, — Поцелуй в больное место! — вся троица загоготала.

Вот это было уже сверх моего терпения и выше всех норм. Они решили меня унизить, изнасиловать. Судя по их самодовольным физиономиям, я была не первой. Но я категорически не хочу в этот список. Злость и ненависть разлились по моим венам. В одно мгновенье я превратилась прямо у них на глазах. Один из парней упал от неожиданности, а двое других бросились к двери. Но она оказалась заперта. Они же сами ее и закрыли, чтоб я не могла сбежать. Сами попали в свою ловушку. В панике, как всегда бывает, ключ выдал. Упавший парень, тем временем подполз к двери, одним рывком вскочил на ноги, и они вместе вынесли дверь. Я при этом не сдвинулась с места и на сантиметр. Было очень забавно наблюдать за ними.

Я оглянулась. На моем стуле осталась вся моя одежда, надежно приклеенная к сидению. Что мне оставалось делать? Выбор был не велик: идти по корпусу голой, чего совершенно не хотелось, либо в таком виде быстро пронестись по коридорам. Я знала, что могу передвигаться очень быстро, даже могу остаться незамеченной, пробегая мимо людей. Так я и сделала. В этот раз в своих способностях я не ошиблась: никто меня не заметил. Я спокойно добежала до комнаты. Единственной опасностью могла стать Камра, которая запросто могла не пойти на первые занятия. Прямо перед дверью я перевоплотилась обратно и уже абсолютно голая вошла в комнату. Но мне повезло, комната была пуста. Я быстренько переоделась и побежала в класс.

За опоздание мне влетело, но не сильно как новенькой. Но и это не испортило моего настроения. Оно у меня резко повысилось, после случившегося. Мне так понравились их испуганные лица. Жаль, камеры не было. То–то остальные посмеялись бы!

Под конец урока меня ожидал очередной сюрприз. В кабинет вошла директор с троицей. Все парни как один показали на меня пальцем в прямом смысле слова.

— Что произошло? — удивился учитель.

— Эти молодые люди говорят, что мисс Брокчерс превратилась в огромную кошку прямо на их глазах, — сдерживая смех, проговорила директор.

Ее сдерживаемый смех мог означать только одно — она им не верит и считает их рассказ бреднями. Это уже хорошо. Хотя, если подумать логически, кто бы поверил в такое?