Лорен Донер - Номера: 140 (Скорбящий)

— Их поймали, — сказал Морн, опустив голову, — но мне от этого не легче. Я всё равно злюсь.

— Это тоже нормально, и я не виню тебя за это. — Холодный ветер, казалось, продувал одежду насквозь, и Дана обняла себя за талию, пытаясь согреться. — Мне кажется, ты винишь себя в страданиях своей пары. Мой муж цеплялся за жизнь, невзирая на испытываемую им боль, и не хотел оставлять меня одну. Думаю, он так упорно продолжал бороться за каждый вздох, потому что знал, как я буду убита горем, когда он умрёт. Томми был болен раком — болезнь поразила его печень, почки и лёгкие.

Мужчина слушал, не перебивая.

— Я чувствую себя виноватой, — продолжила Дана. — Мы оба знали, что ни одно из предлагаемых лечений уже не поможет, и было бы гораздо проще, согласись он на препараты, которые влекут за собой быструю и безболезненную смерть. Но никто из нас не мог решиться на этот отчаянный поступок. Мы думали, что нельзя сдаваться, раз можешь потерять самого любимого человека в мире.

— Моя пара много раз просила меня избавить её от страданий, но я не смог этого сделать, — прохрипел Морн. — Я продолжал надеяться, что она поправится. Нас создали выносливее людей, с ускоренной регенерацией. Моя пара не была слабой, но повреждений оказалось слишком много, чтобы её тело сумело восстановиться.

— Мне очень жаль, Морн. Порой организм просто не выдерживает, и ведь все мы смертны. Ты не хотел терять надежду. Так бывает, когда любишь кого-то. Старайся помнить о том, как сильно она любила тебя и что даже самые сильные не всегда выживают, бросая вызов смерти. Это полный отстой, и я не хочу врать о том, что боль скоро пройдёт. Она останется и будет ослабевать ещё очень долго, но уже не будет столь терзающей, как сейчас. Будто кто-то прокручивает нож, воткнутый прямо в сердце. Именно это я чувствовала после смерти Томми.

— Ты замёрзла, — Новый Вид ухватился за низ своей рубашки и, сняв её через голову, протянул Дане. В лунном свете можно было увидеть верхнюю часть тела Морна, поскольку под рубашку он ничего не надел. У мужчины была широкая грудь и массивные бицепсы, а белая повязка на руке создавала контраст с цветом его кожи. — Надень. Она длиннее, чем то, что на тебе сейчас.

Дана замешкалась.

— Тебе будет холодно.

— Всё в порядке. Надевай.

Она колебалась лишь секунду, потому что не была такой же закалённой. Материал рубашки был толще, чем у её халата, и всё ещё хранил тепло мужского тела. Дана надела её через голову и потянула вниз. Морн оказался прав, рубашка была достаточно длинной, чтобы скрыть ночную рубашку и халат.

— Спасибо. Скажи, если вдруг станет холодно, и я её верну.

— Я тоже ощущаю нож, о котором ты говоришь, — произнёс мужчина.

— Всё наладится. Ты должен постараться хоть частично отпустить свой гнев и чувство вины. Я продолжала прятаться за ними, словно за щитом, от всего мира. Я нуждалась в них. После смерти Томми люди стали смотреть на меня иначе. Я ненавидела все эти перешёптывания и жалость. Потеряв мужа, из прежней Даны я превратилась в жалкое существо.

— Другие жалеют меня, — признался Новый Вид.

— От этого только хуже. Поверь, я знаю и не жалею тебя. Ты пережил смерть пары. Это делает тебя сильным. Некоторые люди избегают контактов с окружающими, отсиживаясь в своих домах, откуда никогда не выходят. Они вообще перестают жить. Я не согласна с тем, как ты взаимодействуешь с другими, затевая драки с большими агрессивными парнями, в надежде, что они надерут тебе зад. Может, было бы лучше пересмотреть этот план и начать разговаривать.

— Драка помогает мне погасить гнев, — ответил Морн, пожав плечами.

— Придя ко мне, ты сделал шаг в правильном направлении. Я уже говорила, что я — последний человек, который станет решать проблемы с помощью драки, ведь я не смогу дать сдачи.

— Это станет причиной твоей смерти.

Дана улыбнулась, нисколько не испугавшись, хотя знала, что все представители Новых Видов были сильными и большими парнями.

— Возможно. Ты пробовал поговорить с другими Новыми Видами, которые потеряли свою пару? Это могло бы помочь.

— Они не обсуждают это. Большинство из тех немногих, кто имел пару, потеряли её ещё в плену, поэтому говорить о прошлом слишком болезненно для них.

— Существует психологическая консультация. Это помогло мне, когда я была готова сойти с ума. Уверена, ОНВ может вызвать кого-то для частных сеансов.

— Я не хочу говорить с мозгоправом. Я их ненавижу.

Его тон был пронизан гневом. Девушка поняла, что у Морна, должно быть, имелся неудачный опыт общения со специалистом.

— Ты мог бы пойти на групповые занятия куда-нибудь поблизости. Где в основном обычные люди, которых объединяет боль потери, где они общаются друг с другом и рассказывают о своих способах справиться со всем этим, но на всякий случай там всё же присутствует врач.

— Люди, — прорычал он, — ну уж нет.

— Вообще-то я тоже человек, — мягко напомнила ему Дана. — И ты говоришь со мной. Эти группы поддержки для всех людей, которые потеряли близких. И не имеет значения какой они расы, когда внутри у всех одинаковая боль.

— Ты сестра Пола, а он один из нас.

Её тронуло, что люди, окружающие брата, считали его частью семьи, и Дане также хотелось быть принятой ими, пусть даже косвенно.

— Я могу продлить свой визит, если ты захочешь и дальше общаться со мной, — девушка подумала о том, что может потерять работу, но та ей всё равно не нравилась и была лишь поводом каждый день выбираться из дома, чтобы не потерять связь с окружающим миром. У её матери будет истерика, но Дана не особо переживала по этому поводу. — Я была бы рада остаться на столько, на сколько ты хочешь.

— Ты сможешь это сделать?

— Да, к счастью, у меня достаточно сбережений. Мой муж сделал так, чтобы я ни в чём не нуждалась. Я не завишу от своей зарплаты.

— Я мог бы убедить ОНВ платить тебе за пребывание здесь.

— В этом нет нужды, — девушка внимательно посмотрела на Морна, который был крупным, устрашающим парнем, но всё же имел доброе сердце. — Но спасибо. Я продлю своё пребывание, если ты продолжишь общение со мной, — Дана вздрогнула от пронизывающего ветра. — Но, наверное, в следующий раз лучше встретиться в помещении и когда на мне будет не ночная рубашка.

— Ты не устала?

— Нет. К тому же я плохо сплю из-за кошмаров.

— Я тоже не люблю спать.

— И что ты обычно делаешь по ночам?

— Бегаю или занимаюсь спортом. Это помогает выжать из моего тела всё до предела, пока я не обессилю. Тогда я не вижу снов.

Это объясняло, почему он настолько мускулистый.

— Почему ты подрался сегодня? У меня сложилось впечатление, что ты делаешь это регулярно.