Жениться по приказу (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна

С утра ко мне постучался дворецкий.

— Господин, явилась модистка.

— Хорошо. Отправьте её наверх к нашим… ммм гостьям. — Я запнулся, не очень представляя, как называть свою супругу. Женой — не поворачивался язык. Жена у меня одна — Вивьен. Ради блага королевства и по воле Его Величества, я потерплю и другую, но называть её женой не буду. Правда, она ведь теперь получила мой титул вместе с подписанием брачного договора. Значит княгиня Дамьери. Вот и замечательно, пусть так для окружающих и будет. Наверное, ни для кого не секрет, что я женюсь совсем не по любви, а значит и прохладные отношения между супругами никого не удивят.

— Господин, вашей жене с сестрой завтрак подавать в комнату, или пусть спускаются в общую столовую?

— Княгиня Дамьери, Бастен, запомни, никаких жён, — прямо прошипел я, потому что дворецкий отпрянул от меня едва ли не с ужасом.

— Да, господин, как скажете.

— Пусть спускаются в общую столовую. Я через десять минут буду.

Будет вовсе не лишним проверить, что знает моя жена, умеет ли пользоваться столовыми приборами и всё такое. Не хотелось бы, чтобы во дворце, где я вынужден буду появляться с ней хотя бы иногда (как уж там Марк прикажет), мне пришлось стать посмешищем. Интересно, а читать она хотя бы умеет? Я вздохнул и запретил себе думать о плохом.

В столовую мы вошли почти одновременно. Я пропустил свою супругу к столу, жестом указав, куда ей следует сесть, а сам сел напротив. Чтобы наблюдать, наверное. Мне было интересно, не придётся ли за неё краснеть.

Когда Бастен принёс завтрак, эта девчонка наложила себе, потом сестре, повязала салфетки и начала медленно есть, иногда помогая девочке, которая не очень ещё хорошо управлялась с ложкой. Я делал вид, что смотрю в тарелку, хотя на самом деле наблюдал за ней. Хм. Ну хотя бы по этому поводу за жену краснеть не придётся. Ела она так, как будто каждый день обедала в королевской столовой. Хотя, кто её знает, где она там жила. Вдруг у них там в захолустье были королевские обеды (по крайней мере когда-то). Интересное, какое у неё образование и есть ли вообще? Я вдруг поймал себя на мысли, что мне становится интересно, что за девчонку подсунул мне король. Всё-таки мне придётся с ней хоть как-то общаться, хотя я и надеялся это общение свести к минимуму. А общаться с девушками я отвык.

После завтрака она встала, тихо поблагодарила меня и направилась к выходу.

— Натэлия! — позвал её.

— Да? — Она снова вздрогнула. Я что такой страшный? — Вы можете не вздрагивать, когда я к вам обращаюсь?! — Драги, да неужели она специально меня довести хочет!

Она только кивнула вместо ответа.

— Там вас ожидает модистка в своей комнате.

— Благодарю, — ответила. Мне показалось, или наконец-то в голосе послышались какие-то другие нотки, кроме страха? Я уже отвернулся, когда услышал робкое, — князь Дамьери, я хотела спросить… — она замялась, как будто ждала чего-то от меня. Но я понятия не имел, что она хочет услышать. — вы не посоветуете пансион или хорошую гувернантку для Адели? Просто я не думаю, что ей будет целесообразно жить с нами.

Вот оно что. Я хотел пожать плечами и сказать, что понятия не имею ни о каких гувернантках, поскольку никогда этим не интересовался, но ответил почему-то совсем другое:

— Я спрошу о том, что вы хотите узнать, — и вышел из комнаты. Беседа получилась такая церемонная, в лучших традициях придворного общества (от которых меня, порой тошнило) и всего меня просто измучила. Нет. Я так долго не выдержу. Сразу после обряда в храме объявлю жене, что не собираюсь жить с ней здесь, в столице, да и вообще просто жить с ней. Пусть воспитывает свою сестру сама, занимается хозяйством, ей никто мешать не будет.

После завтрака отправился разбирать письма и так увлёкся, что только часов в одиннадцать вспомнил и об обряде и о том, что там, наверное, в комнате у жены меня дожидается модистка, поскольку я её пригласил. Драговы условности!

Наскоро оделся, не мудрствуя особо с костюмом, и постучал в комнату жены.

— Войдите.

Вошёл. Ко мне выбежала модистка. Ей было уже глубоко за тридцать, но мадам, кажется, этого не осознавала и всегда строила мне глазки, стоило нам только мимоходом встретиться. Её недвусмысленные намёки я обычно просто пропускал мимо ушей.

— Посмотрите, Фердинанд, какая красота! Отрез руаж, мне привезли из самого Муарина. И я пустила его на платье. Да второго такого во всём королевстве не найдёшь! — Она болтала что-то ещё, я не улавливал. Меня дико раздражала её болтовня. К тому же, кто давал ей право называть меня по имени? За столько лет при дворе я разучился спускать такие мелочи, и был бы я один, ей бы непоздоровилось, но сейчас сдержусь. Интересно, что после таких слов подумает моя жена? Или она не заметила? А… К драгам всё! Какое мне вообще до нее дело?

— Пора ехать, — произнёс, чтобы пресечь эти словоизлияния. Модистка наконец замолчала. (Зараза, не помню её имени!) и подвинулась. Я вошёл в комнату, поднял глаза в поисках новоиспечённой жены. Небеса! Девчонка в этом платье была сама на себя не похожа. Оно не то что шло ей, оно преобразило её! Конечно, до моей Вивьен ей было далеко, но разве эту девушку я видел несколько часов назад в столовой? Пожалуй, с ней будет не стыдно показаться при дворе.

Стоп! Остановил себя уже второй раз за утро. Мне нет до неё никакого дела. Мало ли красивых женщин на свете…

— Пойдём, — ограничился одним словом и направился вниз, надеясь, что Натэлия с сестрой следуют за мной.

Натэлия

Я шла по дому моего мужа как в тумане, крепко держа за руку Адели. Я боялась, наверное, больше чем того что произойдет, то, что у меня отнимут сестру. Но князь молчал, и я за это была ему благодарна. Хотя где-то в глубине души подняла свою голову гордость, которую я уже давно, ещё со времени смерти мамы, засунула подальше. Я видела, что он рассматривал меня в столовой, в надежде, указать мне на мои промахи, но я не дала ему такой возможности, хотя под пристальным взглядом его тёмных глаз мне кусок в горло не лез.

И потом. Свадебное платье было просто шикарным, но эта модистка, которая едва на шею не вешалась к моему мужу, подтвердила мои опасения. Жена лишь только для вида, а для всего остального есть любовница. Ну, зато прямо и понятно. Надеюсь, после обряда в храме муж всё-таки озвучит мои обязанности. А то я как-то устала теряться в догадках.

Адели сегодня вела себя необычно спокойно. Тихо сидела в экипаже и рассматривала город, по которому мы ехали, через небольшое окошко. Наверное, она тоже чувствовала, что совершается что-то непоправимое. Хотя, я улыбнулась, глупо было унывать сейчас, когда я уже здесь и дороги назад нет, тем более после всего что мы с сестрой прошли, после всего моего детства, в конце концов…

Наконец, экипаж остановился. Перед нами распахнули дверь и я вздрогнула и едва подавила желание спрятаться, а Адели заревела. Площадь перед храмом была полна народа. Я никогда ещё не видела столько людей. Казалось, вся столица присутствовала на нашей свадьбе. Я, конечно, читала с какой помпезностью и роскошью женились и выходили замуж придворные, но никогда не думала, что это будет относиться ко мне.

Прижав к себе и пытаясь хоть как-то успокоить Адели, я вылезла из экипажа и растерялась. На какие-то несколько секунд мне показалось, что это всё сон, и я проснусь дома от звука капель, падающих в железное ведро. Но не успела я ещё как следует испугаться и растеряться под голодным взглядом толпы, как руку мне подал князь, появившийся как будто из ниоткуда. И, как мне кажется, он был чем-то недоволен. Но я не решилась спрашивать. Сейчас я не в том положении. Мы по традиции ехали в разных экипажах, друг за другом, а потом из-за толпы, видимо, экипажи оттеснили один от другого. Этим, наверное, и объяснялась заминка.

Наконец, я взяла Адели на руки и мы пошли к храму. Я боялась потерять её, выпустить хоть на мгновение из вида, потому что понимала — в такой толпе я её просто не найду, а просить мужа о помощи — не осмелюсь. Ему не до меня. Это я поняла сегодня утром чётко. Но моя совесть чиста. Я буду делать то, что должна и ни на йоту не отступлю от своих обязанностей. Я никогда не надеялась на семейное счастье, но ведь мечтать иногда не вредно. Правда теперь и мечтам пришёл конец.