Маленькая хозяйка большой таверны (СИ) - Гринберга Оксана

И я решила не искушать судьбу.

Кажется, Лорейн уже ходила через такие штуки вместе с мужем, так что страха я не ощущала. Поэтому, пожав плечами, шагнула в синее кольцо.

Не успела я моргнуть или удивиться, как… очутилась совсем в другом месте.

Кольцо за моей спиной тут же принялось сжиматься, затем и вовсе исчезло, а я осталась стоять на широкой, вымощенной булыжниками улице, по обе стороны которой высились каменные особняки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍2.3

К тому же, вдоль проезжей части протянулись тротуары, а на них стояли фонари. Одно это свидетельствовало о том, что я попала в престижный район.

Правда, фонари пока еще не горели, хотя стремительно вечерело. Людей тоже не было.

Как оказалось, только на первый взгляд.

— Побереги-ись! — прикрикнул на меня непонятно откуда взявшийся возница, и я отшатнулась, пропуская карету с запряженной в нее четверкой вороных.

Экипаж свернул на следующую улицу, а я побрела дальше, поглядывая на темные окна особняков. Большая часть из них была закрыта ставнями, оставшиеся затянуты черной материей, и мне почему-то подумалось, что сейчас на этой улице никто не живет.

Так и есть — память Лорейн внезапно подсказала, что обитатели Острых Клинков давно покинули терзаемую мятежом столицу. Спешно уехали из города, опасаясь за свою жизнь, решив дожидаться лучших времен подальше от Виллерена.

Вот и я… Вернее, Лорейн тоже просила Флорена их отпустить — ее и Анаис, — в загородное имение, потому что в столице опасно, но муж остался непреклонен. Самонадеянно заявил, что Лилии непременно победят. К тому же, она — его жена, они будут вместе в радости и горе, как и завещали им Боги.

А если она не согласна, то пара затрещин вернет ее в чувство.

Вздохнув, разогнала тяжелые воспоминания и побрела дальше. Знала, что уже скоро — стоит сойти с пригорка, — появится светло-серый дом с маленькими башенками и ухоженным садом. Там, под дубом, стояла скамейка, на которой Лорейн любила читать стихи, грезя о несбыточном — о любви, которой ей не довелось испытать, — а рядом с ухоженными клумбами и зарослями рододендронов маленькая Анаис сделала свои первые шаги.

Зато теперь Анаис порядком подросла и давно уже оттягивала мне руки! Настолько, что я почти их не чувствовала. Да и про спину тоже не могла сказать ничего хорошего…

Не выдержав, я все же уселась передохнуть на край каменной ограды, окружавшей один из особняков. Потревоженная Анаис завозилась. Затем ее рука — девочка так и не открыла глаза, — снова потянулась к моей шее и вытащила из-под серого ворота платья тот самый маленький ключ на цепочке.

Сжала его в кулачке — мне показалось, что Анаис сделала это инстинктивно, словно привыкла к этому ключу чуть ли ни с самого рождения, — и успокоилась. А я подумала, что понятия не имею, открывал ли он что-нибудь или же это был простой кулон.

Принялась терзать память Лорейн, но она не стала мне в этом помощницей.

Впрочем, ноги скоро отдохнули, и я побрела себе дальше, чтобы уже в ближайшем времени увидеть нужный дом. Тот самый, с двумя маленькими башенками на светлом фасаде, окруженный кованным забором, за которым стоял дуб и зеленела лужайка с клумбами и рододендронами.

В груди всколыхнулось тепло, и я прибавила шагу, поспешив к железной калитке.

Но, как оказалось, в нее мне не войти, потому что дорогу преградили твое в черной форме Клинков, до этого расположившиеся в саду.

Нет, они не были магами, но мечи на перевязи никто не отменял. К тому же, любезными они быть не старались.

— Кто такая?! — хмуро поинтересовался первый, а я уставилась на его руку, скользнувшую на эфес.

Внутри всколыхнулся страх. Мой или же Лорейн — поди тут разбери!..

— Меня зовут Лорейн Дюваль, — сказала ему, все же решив, что они не станут убивать женщину со спящим ребенком на руках. По крайней мере, пока не поговорят. — Это мой бывший дом. Моя дочь больна, и я всего лишь хочу…

Но не договорила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍2.4

— Пошла вон! — с ненавистью произнес второй. — Я тебя узнал!.. Ты, подстилка Лилий!

На это я резко выдохнула, словно меня ударили под дых.

— Как вы смеете?! — заявила ему.

Чуть ли не с треском захлопнула рот, потому что по их глазам поняла, что они смеют, и еще как! И если я начну возмущаться, то они возьмут и зарубят нас здесь, рядом с калиткой дома де Эрве, вместе с маленькой Анаис.

Потому что этот дом уже не мой, и чтобы оттуда хоть что-то взять, мне придется смиренно просить у этих самых… Клинков.

Поэтому я попросила.

— Мне всего лишь надо переодеть ребенка, — сказала им, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно жалобнее. — Моя девочка больна, и я… Мне нужно показать ее доктору. Но нам негде переночевать. Если в доме остаться нельзя, то на заднем дворе есть пристройка. Быть может, вы позволите?..

Но они не позволили. Вместо этого посоветовали мне пойти и сдохнуть в канаве вместе со своим выродком. Потому что за те несколько месяцев, когда Лилии дорвались до власти, они сотворили слишком много зла.

Казнили без суда и следствия тех, кто оставался верен Истинному Королю или же сомневался в словах глашатаев, трубивших на всех площадях Виллерена, что король Хуго мертв. Устроили кровавый террор не только в столице, но и по всей стране.

К тому же, мятежники несколько раз подсылали своих убийц к Истинному Корол. А ведь он герой, он был за Стеной и воевал с Черными, чтобы не пропустить их на территорию Арвейна! Но пока он проливал свою кровь вместе с солдатами, предатели-Лилии объявили о его смерти…

— Но я же не предавала Истинного Короля! — выдохнула в ответ. — Это сделал мой муж, он во всем виноват!.. Но Флорен мертв, а моя совесть чиста. К тому же, со мной моя дочь. Ей всего-то шесть лет, в чем она в чем виновата?

Оказалось, по негласным законам Арвейна вина лежит на всей семье де Эрве, и мне еще повезло, что осталась в живых. Но если я сейчас же не уберусь с их глаз долой, они это исправят.

— Пошла вон! — разжал губы третий из Клинков, до сих пор молчавший. — Я знавал вашего мужа, леди де Эрве! — голос был наполнен ненавистью. — Он возглавлял отряд карателей Лилий, поэтому я желаю вам сдохнуть так же мучительно, как и мой брат. А это богомерзкое место, — он кивнул на особняк де Эрве, — сможет спасти только Очистительный Огонь!

На это я кивнула, после чего, развернувшись, отправилась дальше по улице, нисколько не сомневаясь в том, что вещей из дома мне уже никогда не забрать. В скором времени от них ничего не останется — потому что родовое гнездо де Эрве сгорит дотла.

Только вот умирать, как мне пожелали, я не собиралась. У меня на руках больной ребенок — какое тут умирать!

Поэтому я брела по улице, размышляя, куда нам теперь податься.

Анаис все так же спала, жарко сопя мне в ухо. Моя спина давно уже отвалилась, а руки оттянулись до земли. Солнце — и одно, и второе — касались крыш домов, и я подумала, что если не появится третье солнце — а оно не появится, выдала мне ответ память Лорейн, — то скоро наступит ночь.

Судя по всему, холодная — уже сейчас я чувствовала ее приближение.

Теплой одежды у нас нет. Бродить по улице всю ночь я не смогу. Упаду где-нибудь в той самой канаве, где нам посоветовали сдохнуть.

Идти тоже было некуда, потому что друзей у нас не водилось.

Вернее, у Лорейн их никогда не было — муж полностью ее контролировал, заперев в доме на улице Острых Клинков. Иногда в особняке проходили приемы, на которых присутствовали соратники Флорена. Но те либо погибли, защищая дело Лилий, либо все еще строили свои планы, как вернуть себе власть и продолжить террор.

Нет, идти к ним я уж точно не собиралась!..

К тому же, я не сомневалась в том, что на допросе под магическим заклинанием Лорейн выложила Эдварду Блейзу все, что знала, вплоть до последнего имени. И это явно не пойдет на пользу ее репутации среди Лилий.