Малышка для демона (СИ) - Шторм Эрика

(3) — песчаные тушканы на языке Песчаных демонов.

Ашх Нишрах вернулся лишь к ужину, который во мне не вызвал ни малейшего аппетита.

— Что это? — С опаской поддела нечто, напоминающее крупного жука.

— Еда, — был краток в своем ответе монстр. Он с комфортом расположился на здоровенной подушке и с удовольствием хрустел лапками насекомого, что покоилось на его тарелке.

Мне очень хотелось поспорить с ним, но к вечеру я так устала, что не нашла в себе сил на это. Если здесь принято питаться насекомыми под соусом, то придется и мне потерпеть. До утра. Потому что сейчас я хоть и голодна, но не настолько.

Поковыряла напоследок коричневую голову, продырявила глаз, который тут же растекся склизким пятном. Фу. Пойду лучше спать.

Вытерла руки салфеткой, поднялась на ноги и огляделась. Просторный шатер обладал одним спальным местом, что меня сильно озадачило. Ложится в постель к чудовищу я совершенно точно не собираюсь, но и спать на земле — тоже.

Недовольно хмурясь, я буравила взглядом ложе монстра, мысленно разбирая его на составные части. Одна-две шкуры роли не сыграют, бока у ашх Нишраха крепкие, такой и на деревянном полу выспится. А вот я маленькая и впечатлительная, мне в кровать к малознакомому дядьке никак нельзя. Раздавит или того хуже — посягнет на мою девичью честь. Она у меня с детства береглась для особенного и любимого, а не для рогатого и страшного. Можно сказать, взращивалась на сказках о трепетной и нежной любви. Ужасы и мистические рассказы я тоже почитывала, но жизнь преподнесла мне куда более красочный пример, чем там описывались.

— Я похозяйничаю немного, вы не против? — вежливо осведомилась, прежде чем накинуться на постель монстра и в наглую ее распотрошить. — Организую себе место для сна.

Ашх Нишрах окидывает меня изучающим взглядом. Долго смотрит, внимательно. Будто я сладкий десерт, на который днем у него не было времени, а сейчас есть, и он с наслаждением смакует, растягивает минуты удовольствия. Проходится по волосам, присматривается к лицу, оценивает фигуру. Едва заметно морщится. То-то же, под мешковатым платьем ничего интересного не углядишь, специально его выбрала.

Странные мысли о гастрономических пристрастиях монстра меня покинули, как только он поднялся и подошел ко мне. Навис надо мной, придавил силой и властью.

Рядом с ним боязно. Суровая морда словно высечена из камня, резкие черты отталкивают. В нем нет ничего привлекательного, только мрачная угроза, зависшая в воздухе. Но стоит ему заговорить, как тьма рассеивается. Потому что голос у него красивый. Низкий и вкрадчивый, с нотками игривости. Если закрыть глаза, можно утонуть в нем. Слушать его до бесконечности, позабыв о том, кому он принадлежит.

— Лари, не стоит беспокоится о подобных мелочах. Мы оба поместимся в моей постели.

Жаль, что очарование его голосом не может заглушить смысла его слов.

— Дело в том, что я не хочу помещаться туда вместе с вами, — ответила, стараясь сильно не злиться. Как можно быть настолько самоуверенным? Приволок меня в свой шатер из другого мира и думает, что в благодарность я сразу же брошусь ему отдаваться? Очуметь просто. — Это неправильно, непривычно и я против.

— Ты — моя невеста, каждый сочтет наш совместный сон правильным. Привыкнешь быстро — я не храплю, не толкаюсь и даже готов рассказать тебе несколько интересных сказок на ночь. — Ашх Нишрах коварно улыбнулся, склонился ниже и почти шепотом добавил: — Против или нет, но ты здесь. Одна и полностью в моей власти.

Его руки легли мне на плечи, впечатывая в землю. Стало горячо. С трудом скинула их, отошла. Меня начало колотить от гнева.

Собственность, в моей власти, моя. Что вообще за инстинкт обладания такой? Я разве слиток золота? Или, быть может, древний стальной клинок? Кто привил этому чудовищу подобные манеры? Нет, я поражена. И зла. Очень зла. Жажду открутить ему рога и затолкать туда, куда обычно всех посылают.

— Я… — только и успела начать гневную отповедь, как меня тут же сграбастали в объятия.

Жгучие лапища прошлись по спине, улеглись на талии. Стало горячо в животе и груди.

— Не могу удержаться — злить тебя очень весело. — Морда скалится. Жутко так, во всех сто пятьдесят зубов и клыков. Но в данный момент меня не прошибает. Жар, пришедший от близости чудовища, раздражает, меня буквально подкидывает. Руки сами тянутся к его шее, чтобы задушить. — Прости, но так легко тебе от меня не избавится. — Мои руки перехвачены и вывернуты за спину. С губ срывается разочарованное рычание. — Не злись, я приказал постелить тебе отдельно. Скоро придет слуга и ты сможешь отдохнуть.

Ашх Нишрах отпустил меня и сам отошел на приличное расстояние.

Раздражение и злость исчезли как по щелчку пальцев.

— Что… Что со мной? — я говорю сдавленно, с толикой удивления. Мое собственное поведение поражает. Конечно, ашх Нишрах бесит меня, но не настолько, чтобы я безрассудно кидалась на него с голыми руками.

— Моя близость так влияет на тебя. Твое тело и разум отторгают мою магию — она пытается найти подход. Все эти сильные эмоции что-то вроде защитной реакции. — Монстр рассеяно провел по волосам, встряхнулся и подобрался. — Постепенно привыкнешь. Или нет, — совсем тихо, чтобы я не услышала. Но я уловила и отложила в памяти. Слишком устала, чтобы грузить себя этим.

Вскоре пришел слуга — такое же чудовище, только более старое, низкое и горбатое. Накидало пушистых шкур, выдало одеяло и подушку. Посоветовало хорошо укрыться — ночью в пустыне холодно.

Ашх Нишрах вышел еще до прихода слуги и возвращаться не спешил. Надо признаться, без него было тревожнее, чем с ним. Успокаивало лишь то, что шатер охраняется снаружи и никаких поводов для расправы со мной у местных вроде как нет.

Уснула я быстро, так и не дождавшись ашх Нишраха.

Ранним утром меня растолкал все тот же старый слуга и велел одеваться. Затем принес завтрак, который по-прежнему состоял из жучков-паучков. Ограничилась стаканом воды, на что желудок отреагировал обиженным урчанием. Ничего, долго морить себя голодом я не позволю. Уверена, что в этом мире есть и нормальная человеческая пища.

Высунув нос из шатра, я отметила, что охрана по-прежнему караулит у входа. Солнце только-только выглянуло из-за горизонта, но сборы идут полным ходом. Чудовища шныряют туда-сюда, вигвамы разбираются, вещи пакуются.

С моего наблюдательного пункта видно было далеко не все, но кроме носа мне велели ничего не показывать — приказ повелителя. Когда я поинтересовалась, кто же у нас тут повелитель, охранники посмотрели на меня, как на припадочную. Я нехорошо так сощурилась, после чего один из них добавил, что повелитель — это Дирхай ашх Нишрах. К вопросу о том, чем же мой жених повелевает, перейти не успели — явился тот, о ком говорили.

— Ты собралась? Нам предстоит день пути под раскаленным солнцем. — Монстр потрогал мои волосы, заплетенные в косу. — Голова должна быть покрыта, если не хочешь свалиться с хаса, получив солнечный удар.

— Кто такой хас? — потихоньку вынимая косу из пальцев ашх Нишраха, полюбопытствовала я.

— Животное, которое мы используем для передвижения. Они выносливее лошадей и привычнее к жаре.

Монстр отодвинулся, позволяя мне рассмотреть хаса. Огромный, черный, нечто вроде помеси коня и быка, с шипами, начинающимися под коленями и доходящими до копыт. Рога короткие, но острые. Взгляд суровый, ноздри свирепо раздуваются. Вместо шерсти — блестящая и на вид жесткая чешуя. Мамочки, и на это меня посадить хотят?

— Не бойся, — считав с моего лица явные опасения, сказал монстр, — ты поедешь со мной.

Вот те на. Поводов для радости не прибавилось. Целый день тереться об чудовище, гореть от прикосновений с ним, пылать от смущения и одновременно желать его смерти. Так не долго и с ума сойти. А еще ведь солнце и его раскаленные лучи. Денек предстоит не из легких.