Охота на сокола (СИ) - Снежная Александра

Отключение особняка заняло у Бенджамина от силы минуты три, вскрытие двери в пристройку — и того меньше, и когда он вышел в коридор, то несмотря на эйфорию от выпитого алкоголя, даже удивился гнетущей тишине. В абсолютной темноте Ванесса не орала, как недорезанная; слуги не носилась по дому, словно перепуганные куры; а папаша, на правах главного по курятнику, занудно не требовал всем сохранять спокойствие.

На ощупь двигаясь вдоль стены, Бен вышел в абсолютно тёмный и, казалось бы, безлюдный холл, когда в затылке у него неожиданно резко и больно кольнуло, а потом земля буквально стала ускользать из-под ног.

Последнее, что парень помнил, проваливаясь в чёрную дыру беспамятства — это странный запах и ощущение чего-то тёплого и липкого на своей щеке.

Гул чужих голосов вонзился в гудящую колоколом голову — резкий, неприятный, впрочем, такой же, как и мерзкий запах, пробивающийся даже сквозь вату полусна. От него во рту появлялся гадкий привкус, который дико хотелось чем-то заесть, а лучше запить.

И зачем он только вчера так нажрался?

— Марви, а он вообще живой? — растянуто прозвучало откуда-то сверху густым басом.

— Что-то слишком долго в себя не приходит!

— Да он обдолбанный! — безжалостно крикнул кто- то, и, разлепив веки, Бен с трудом смог сфокусировать свой взгляд на лице офицера СПК*, склонившегося над ним.

— Кажется, приходит в себя, — без особой радости в голосе сообщил тот. — Ну и отлично! Везём его сначала в лабораторию, а потом оформляем по протоколу.

— Да тут и без протокола всё ясно, — насмешливо прозвучало сбоку. — Можно сразу упаковывать и отправлять в Терминал*.

При упоминании тюрьмы категории «С» у Бенджамина что-то глухо щёлкнуло в голове и сердце пропустило удар.

— Э-э! Какого хрена?.. — возмущённо дёрнулся он, когда у него на запястьях туго защёлкнулись электронные браслеты. — Что вы делаете? Я не вор! Я здесь живу! Спросите у Хьюза Хоккинса! Он хозяин этого дома и мой отец!

— Это не тот ли, которого ты сегодня ночью грохнул из «Брайана» девятого калибра?

Здоровенный темноволосый тэйдор*, стоящий в сторонке, поднял руку, потрясая зажатым в ней прозрачным пакетом, внутри которого виднелся пистолет, и, высоко приподняв бровь, вопросительно уставился на стремительно трезвеющего Бена.

— О чём вы говорите? — натужно сглотнул он, резко оглядываясь по сторонам.

От ужаса волосы на затылке встали дыбом. Только сейчас Бен понял, что сидит на полу рядом с подсохшей лужей крови, вокруг которой белым маркером обрисован контур человека, труп которого, похоже, уже унесли.

В гудящую и звенящую голову стремительным потоком стали возвращаться связные мысли, и Бен обвёл испуганным взглядом собравшуюся в холле толпу законников:

— Что здесь произошло? Где мой отец?

— Я же говорил, что он обдолбанный! Да тут все признаки: расширенные зрачки, бледное лицо, заторможенная реакция… — хмыкнул эйтор*, надевший на Бенджамина наручники. — Бьюсь об заклад, он даже не помнит, как убил собственного предка!

У Бена потемнело в глазах, а в грудь словно с размаху ударили ногой. От шока и беспомощной растерянности слова застряли в горле.

— Я этого не делал! — просипел он, как только офицеры службы контроля резво подняли его за руки и поставили на ноги. — Меня подставили!

— Чувак, тебя в жопу пьяного нашли с пистолетом в руке рядом с телом твоего мёртвого отца. На оружии отпечатки только твоих пальцев, и следы вокруг трупа только твои! Как думаешь, какие напрашиваются выводы? — спокойно поинтересовался бугай-тэйдор, и, судя по его взгляду, выводы свои он давно уже сделал, заранее приговорив Бенджамина к пожизненному заключению.

— Я не убивал Хьюза! Клянусь!

— Мы разберёмся! — рявкнул брюнет. — Забирайте его! Сначала возьмите кровь на анализ, а потом в изолятор!

— Эй, подождите! — рванулся из захвата копов Бен. — Я невиновен! Вы не имеете права меня вот так задерживать! Дайте мне позвонить адвокату! Мне положен один звонок!

В холле внезапно появился ещё один законник, в руках которого был зажат планшет. Протянув гаджет командиру подразделения, мужчина красноречиво посмотрел на Бена, и у него возникло дурное предчувствие, что на самом деле всё ещё хуже, чем ему кажется.

— Тэйдор Рафкинс, пришёл отчёт по Бенджамину Хоккинсу! — сообщил эйтор.

Несколько секунд офицер вчитывался в содержимое сводки, а потом поднял мрачный и пугающий взгляд на Бена.

— Невиновен, говоришь?!.. Многочисленные побеги из дома и ссоры с отцом! Год изоляции я психиатрической клинике за попытку убийства подростка! Да у нас тут социопат, ребята! Пакуйте его!

Руки Бену вывернули так резко и жестко, что у него из глаз посыпались искры, даже несмотря на то, что неженкой ом н юс о г да не был и в драках умел держать удар.

Его голову наклонили вниз, чтобы кроме земли и собственных ног видеть что-либо еще ему не удавалось, но даже несмотря на эти усилия, Бен успал кое-что разглядеть, когда его тащили на улицу: двери особняка вскрыли плазменным резаком; ворота, похоже, вынесли взрывчаткой точечного действия; а на улице перед домом из-за скопления патрульных флайеров и машин вообще свободного места не осталось.

Санитарий флайер тоже еще не успел улететь. Помеченный особым знаком, ом стоял с открытыми дверями, через которые беглый взгляд Бена успел вычленить черный пластиковый мешок, уложенный на носилки.

От мысли, что именно так ему приходится прощаться с отцом, потому что ничего другого больше не позволят, у Бенджамина запершило в горле, и дышать стало больно, практически невозможно. При всех обидах, разногласиях и ссорах Хьюз был, есть и будет для Бена отцом. Пусть и не таким, каким парень хотел бы его видеть!

И даже когда слова и поступки предка ранили больно и безжалостно, оставляя на сердце все новые и новые шрамы, Бенджамин не желал ему смерти и по-своему даже любил!

Откуда-то слева послышался истеричный всхлип, реагируя на который Беи резко повернул голову, тут же полую» болезненный тычок в бок.

— Убийца! — визгливо крикнула стоящая в окружении копов Ванесса, и у Бена сначала кольнуло в затылке, а потом волна гнева залила глаза пеленой ярости.

— Сука, это ты! Ты все подстроила!..

Следующие слова Бенджамина, готовые сорваться с губ, захлебнулись в собственном хрипе, потому что руки ему вывернули так, что из-за боли а суставах только и осталось, что коротко и часто дышать.

Его грубо затолкнули в патрульный флайер, закрыв дверь и отрезав от мира, который уже никогда не станет для Бена таким, как был прежде. Хронометр судьбы вращался с неимоверной скоростью, безжалостно накручивая на шестерни событий жизнь Бенджамина. И он, никогда не веривший в существование бога как в высшую инстанцию справедливости, вдруг понял, что отчаянно взывает к небесам с совершенно нелепой просьбой — сделать так, чтобы всё происходящее оказалось просто дурным сном.

Но нет, сном это не было!

Реальность оказалась куда хуже, чем Бен себе ее представлял. Это только п книгах и фильмах то, что с ним случилось, называлось интригующим словом «экий», а со страниц и экранов виделось захватывающим приключением. В реальности во всем этом не было никакой романтики. А жернова правосудия оказались лишь бездушной машиной, которая переезжала любого, кто попадал под ее колеса, невзирая на статус, заслуги в прошлом или юный возраст.

Молчаливым, похожим на андроидов офицерам планетарного контроля было наплевать на требования Бена разрешить ему сделать звонок. С каменно-непробиваемыми лицами они проволокли его через длиной коридор одного из участков округа в медлабораторию, откуда после забора крови забросили в крохотную, размером два на два метра камеру, единственным источником света в которой служило больше похожее на издевательство малюсенькое окошко под потолком.

Холодные стены и сортир в углу — вот и все «богатое» убранство.

В какой-то миг Бенджамин подумал, что сойдет с ума, если просидит на полу узкого замкнутого пространства еще хотя бы час. Мысли не умещались в голове и затравленно бились в черепную коробку, чувствуя себя такими же заключенными, как и их хозяин. Подстава вышла качественная.