Двойная метка. Право на невинность - Анна Сафина

– Аргус, ты что делаешь? – игнорирует всё и всех дядя Майрен. – Это же две тысячи, подумай, ты хоть представляешь…

– Замолчи, брат, я – глава семьи, а это моя дочь. Не лезь! – начал папа выходить из себя, порыкивая на родственника.

– Тебе золото ни к чему, ты уже при смерти, брат, но подумай обо мне, моей семье, – стиснул кулаки и выпучил глаза дядя.

Молчу, но внутри меня кипит огонь ярости и боли. До чего же нужно быть черствым волком, чтобы так бить по родному брату. Вздрагиваю и зажмуриваюсь, не хочу представлять тот миг, когда останусь сиротой.

– Аргус прав, – разрядил обстановку голос Самира. – Выбирай, Алайна.

И все взгляды сконцентрировались на мне, ожидая вердикта.

Чувствую, как дрожит тело. С приоткрытых дверей дует сквозняком, обдувая холодком разгоряченную кожу. От напряжения я покрылась потом, который теперь ощущался неприятно липким.

– Давай, племяшка, – прищурившись, наклоняется вперед дядя.

Сестра же опустила голову, отчего теперь мне не видно ее лица, но сжатые на столе руки говорили сами за себя. Я сглотнула вязкую слюну и краем глаза увидела, как ко мне повернулся Раниль. А вот на Самира взглянуть так и не решилась. Отчего-то было чувство, что мое решение совершенно не важно. Он напоминал матерого волка, который караулит добычу и точно знает, что не имеет значения, какой хищник клюнет на нее, в итоге приз достанется ему одному.

– У нас есть три часа до принятия решения, – спас меня отец, тяжело вздыхая и вставая из-за стола.

– Но течка… – подал голос Майрен, в голосе отчетливо слышно недовольство, ничем не прикрытое и жадное, словно он задыхается от того, что вскоре им на голову посыплется столько золота.

Сдерживаю нервный смешок, неуместный в моей ситуации. Ох, дядя просто не знает отца, который давно перестал спонсировать младшего брата, спускавшего все свои сбережения и доходы на азартные игры и свои сумасбродные идеи, как любил повторять дед.

– Ты прав, Аргус, по закону три часа есть, – усмехнулся Самир, не сводя с меня своего внимательного непонятного взгляда.

Вынужденно подняла голову, чтобы встретиться с ним глазами. Лютый голодный зверь. Вот кто посмотрел на меня из глубины его глаз. Оцепенение охватило всё тело, не давая шевельнуться. Казалось, он загипнотизировал меня, не выпуская из животного плена. Верхняя губа дернулась, показывая острый клык и демонстрируя оскал голода, который клубится внутри змеиными кольцами. Я. Я – его освобождение и утоление аппетита. И это откровение, которое далось мне в безмолвной тишине и переглядываниях, так остро озарило меня, что я приняла решение, которое запустило всю цепочку последующих событий в моей жизни.

– Раниля, – хрипотца в голосе от долгого молчания разрезало горло. Прокашлялась и уже четче добавила, опасаясь, что меня никто не услышал: – Раниля! Я выбираю Раниля!

– Ч-что? – выпал в осадок дядя, завращал глазами в панике по сторонам. – Ты имела в виду Самира, племяшка?

Найда подскочила на месте, резко поднимая голову и смотря на меня прищуренными глазами. Ее рот приоткрылся, она стала переводить взгляд с меня на Самира и обратно, словно не верила, что я сказала не то, что все от меня ожидали.

– Вы услышали мою дочь, господин Самир, – с невероятным облегчением произнес папа, поджал губы и обратился к мужчине, на лице которого продолжала змеиться довольная улыбка.

– Со слухом у меня проблем нет, Аргус, – ухмыльнулся бета, не сводя с меня своего темного жаждущего плоти взгляда. – У меня их вообще нет. И не будет.

Сердце с тех пор, как мы вошли, не прекращало свой бешеный ритм, барабаня по грудной клетке изнутри. Снаружи грянул гром, разрезая тишину и накаленную до предела обстановку.

– Выбор сделан в пользу Раниля… – как-то растерянно сказал отец, оглядывая незнакомца, которого, кроме Самира и Найды, никто до этого момента не видел и не знал.

– Волков, – улыбнулся, словно ощерился он, говоря имя рода.

Воцарилась полная тишина. Даже я задержала дыхание. Не просто рыжий, родич правителей, а приближенный к правящему. У вождя и его сыновей фамилии Волк. Чем фамилия ближе к нашей ипостаси, тем знатнее род. Наша фамилия Волчек означает, что семья не из простых, в ней всегда было много воинов-самцов, составлявших когда-то войско вождя. Жаль, что род угасает, и от мужчин нашей семьи остались только мой умирающий отец и никчемный дядька.

– Выбор сделан в пользу Раниля Волкова. Думаю, нам нужно обсудить детали наедине, – кивнул мужчине папа, постарался улыбнуться мне ободряюще, но это не помогло.

Тиски сжали горло, ощущение надвигающейся беды всё никак не отпускало. Раниль ухмыльнулся и двинулся вперед, Найда же фыркнула. В этот момент бета Самир даже не глянул на членов моей семьи, всё также прожигая меня своим порочным взглядом. Медленно поднялся, вальяжно подошел ближе ко мне, наклонился. Все дернулись, но мужчина зарычал, отчего остальные застыли соляным столбом. Раниль же сдвинул хмуро брови к переносице, но не вмешался, хотя видно, что на него сила беты не подействовала.

– Ч-что вам нужно? Я отвергла вас, – хрипло прошептала, не в силах чувствовать себя в безопасности рядом с этим бугаем. – Всё законно.

От его близости у меня перехватывает дыхание, по венам растекается горячая кровь.

– Ошибаешься, девочка, – шепнул мне на ухо мужчина, обдавая жаром своего дыхания. – Ты родилась для меня, и я получу тебя любой ценой.

Сказал так тихо, чтобы никто, кроме меня, этих слов не услышал. Дрожь по коже прошлась мурашками. Бета выпрямился, демонстративно повел носом в воздухе, вдыхая аромат моего эструса, ощерился и цокнул. И просто пошел к выходу. Только хлопок двери привел меня в чувство. А после раздался рев самца, отдавшийся вибрацией по всему телу. По ногам потекла влага. Началось…

Я еле как сдержала стон, полный невыраженного желания и агонии, которые будут лишь нарастать с каждым часом. В комнате остались только мы трое: я, папа и Раниль. Последний резко оборачивается и смотрит на меня, принюхивается в воздухе, отчего его ноздри трепещут. Глаза закатываются, словно от удовольствия, а в его штанах вдруг становится тесно.

Опускаю глаза и вижу внушительный бугор, демонстрирующий, что с оснасткой у этого мужчины всё отлично. Чувствую, как у меня краснеет лицо от стыда, но поделать ничего с физиологией не могу. По скабрезной ухмылке, проступившей на мужском лице, вижу, что он заметил мою реакцию, и она ему польстила.

– Я хотел бы как можно скорее подписать документы о передаче прав, – хриплым тоном сказал отцу, развернувшись и сев на то