Дары (СИ) - Вересень Мара

Давным давно старшие братья заперли его в винном погребе. Вины за намазанный перед ужином на края братских чашек чудосклей Дан не чувствовал, вина в этом погребе уже почти век не водилось, а вот огромные бочки остались. И в этих бочках вместо благородного напитка дивно прижились летучие мыши. Погреб соседствовал через дырявую стенку с естественными пещерами, но мышам бочки казались уютнее.

После времени, проведенного в шебуршащейся и попискивающей компании Дан долго вздрагивал ночами и снарядом ломился в родительскую спальню, готовый спать хоть на коврике, но не одному в своей комнате. Отец, удрученный резко сократившимся временем для общения с супругой, отвесил старшим профилактических лещей и заставил чистить погреб от мышей, а дурные головы от дурных же мыслей. Мать тайком водила дитя по специалистам.

К более-менее сознательному возрасту Дантер хоть и не избавился от страха полностью, зато мастерски научился его скрывать. И все-таки иногда случалось.

Вряд ли бы Дан так среагировал на дурацкую картинку, если бы не предыдущая смена, проведенная в древнем могильнике в пещерах, уходящих в сторону Кронена. Лад, Ладислав Питиво, ученик мастера Става, штатный некромант Западного, в чьем ведении находилась территория, отправился проверить прохудившийся контур на кладбище и заметил у одного из склепова подозрительные шевеления. Сунулся глянуть, не по его ли профилю шевелится, наткнулся на лезущих из провала древних и одуревших от голодухи гулей, шарахнул, чем под руку подвернулось, бодрячком доскакал до ближайшего дерева и уже с верхушки дал общий сбор по участку. Контур пришлось ломать — Лад его наглухо запер, чтоб не дай Тьма добро не разбежалось. И оттуда, с верхушки, на дистанционке и нервах держал.

Гули были для Дана меньшей из бед. Вызвав еще два дежурных отряда, его команда полезла вниз. С детских лет страх не смотрел в глаза Лодвейна таким количеством выпуклых черных зенок. В одной из пещер, щелью раскрывающейся в ночное небо с наглой желтой луной, ловцы случайно потревожили приснувшее летучемышиное кодло. Тьма объяла сознание и первобытный ужас затмил разум. Перепонки, клыки, когти, уши, пасти низринулись верещащим потоком со свода пещеры, побесновались и вращающимся хлопающим мириадами крыльев смерчем втянулись в щель наружу.

— А кто орал? — спросил оборотень-бер Михаль, выпутывая из густой рыжей гривы полузадохшуюся мышь.

— Эхо в пещерах бывает странное, — чуть хрипловато и безразлично заметил Дан, вроде как пересчитывая отряд по головам, а на самом деле стараясь не смотреть на вздрагивающий в лапище Михаля мышиный комок и не думать, что там такое скребется по спине. И… и вообще хорошо, что в отряде вампиров больше нет. Оборотень, может, и слышит, как у него сердце молотит, но от чего давление подскочило не разберет.

— Что делаем, кэп? — вопросил торчащий как раз под щелью в небо здоровяк Корк, маг-природник.

— Осмотримся и баста. Эта пещера крайняя, если гнезда…

— Здесь! — радостно завопил новичок Нерте, полуэльф.

Место сна и прочей общественной жизни гулей располагалось в круглом котловане под каменным козырьком. Разило тухлятиной — гуллими отходами и серой из побулькивающего грязевым фонтанчиком горячего источника. Тут же в грязи, среди мелких костей и невнятных ошметков, возились вылупившиеся из плодовых мешков гулльи дитеныши.

— Фу, гнусь, — скривился Рурик, еще один ловец невнятных разнорасовых кровей. Вонь пробивала даже через фильтры в носу. — Чистим?

— Ставим заглушки и контур, — скомандовал Дан. Ему тут не нравилось, он верным местом чуял какую-то лажу и не в фобиях было дело. — Пусть некры смотрят, не могли твари здесь на одних мышах так расплодится. И странные они какие-то. Будто не-мертвые.

— Не-мертвые гули? — хмыкнул Михаль. — Скажешь тоже, кэп. Вон, мелочи пол-гнезда ползает. Но тебе виднее, ты у нас по темному спец. Эй, дитя случайной близости, — окликнул он Нерте, чье имя переводилось с изначальной речи как “девятый”, — излови одного мелкого и валим. А то сейчас нажратые родители, кого не порешили, домой ломанутся, не разминемся. Вход-то один.

Гуленыш заверещал, прихваченный ловчей плетью. Нерте встряхнул, раскладывая, клетку-переноску и запихал туда добычу.

Вернулись без приключений, но утренний сон Лодвейна был полон шебуршащихся крыльев и царапучих коготков, скребущихся по углам и спине. Он просыпался несколько раз и снова забывался, тайно сожалея, что никого нет рядом для компании.

Весь следующий день Дан посвятил приятным вещам. Шатался по городу и заигрывал с девицами. Зашел в гости к Видю, устроившемуся работать в газетную будку и кропающему в перерывах свои нетленные шедевры, большая часть которых посвящалась Мике Холин, в которую Видь был безоглядно и по дрожащие острые уши влюблен. Пообедал в вампирском ресторане, позволив себе лишнего: коктейль “Кровавая М”, с настоящей донорской кровью. Накупил вкусностей в бакалейной лавке. По пути домой наткнулся на хмурого Арен-Тана с чемоданчиком, улыбнулся ему во все клыки и пожелал доброго вечера. Инквизитор одарил пристальным взором, будто мерку для гроба снимал, поджал губы и соизволил кивнуть.

Вернувшись в квартиру, вампир с удовольствием посмотрел несколько серий сетесериала “Ночной надзор”, поржав над основанными на “реальных” событиях сценами, выпил кофе, потом еще раз. Вышел на балкон воздухом подышать. Снова смотрел какую-то дурь… В общем, всеми силами оттягивал момент отхода ко сну. Можно было бы и вообще не спать. Он вполне способен нормально функционировать трое-четверо суток без сна, но завтра нужно было в Управление, поскольку конец квартала и отчет, а это пострашнее двух дежурных суточных смен кряду.

Вот так и вышло, что в УМН он явился слегка дерганый…

Добрая девочка Лисия предложила сбегать перекусить и даже сказала, что столик займет, пока он отнесет документы. Дан обернулся быстро и с превеликим удовольствием, пусть и на время, покинул стены Управления.

— Больше свобод гемоглобинозависимым! — скандировала средних размеров толпа чуть в стороне от главного входа, размахивая красными полотнищами с рисунком кардио-строки, навязчиво напоминающим вампирий оскал. — Братья по крови, объединяйтесь! Первым — первую! Долой суррогаты!

Волнения происходили из-за поправок к закону, ограничивающему доступ народных вампирьих масс к природным благам и ужесточением кар за злоупотребления натуральным.

— Брат, — дернул Дана за рукав прорвавшийся сквозь выделенную для демонстрации территорию активист из сочувствующих с накладными клыками и в черной мантии с красным подбоем, — ряды редеют, переходи в красную зону, не дай себе засохнуть!

И уронил клык.

— Не, я по борщу, — отпинался Лодвейн и юркнул в двери находящейся рядом кафешки, которую работники Центрального управления давно и прочно облюбовали для обедов, перекусов и прочих принятий пищи. Меню тут было толерантное, учитывающее разнорасовые предпочтения.

Дан оглядел зал. Из-за столика приподнялась Лис и зазывно помахала рукой.

— Я тебе томатный суп взяла и стейк с кровью. Сейчас принесут. И белковый коктейль, вот.

— Идеальная женщина! Дай расцелую, — возрадовался вампир и полез к шее с клыками. Его с хохотом отогнали салфеткой, как залетного комара, и сунули в руки большой накрытый крышечкой стакан с соломинкой.

Дан шумно втянул напиток, отчего стенки стаканчика приобрели женственные формы, и развалился на стуле, выпростав длинные ноги в проход.

— А теперь, давай, изливай, — загадочно предложила Лисия, проникновенно глядя в глаза и наваливаясь на столик богатой грудью.

Дан поперхнулся очередной порцией коктейля. Трикотажная ткань протаяла рисунком кружева, а тесемка бретели провокационно мигнула алым из выреза. Но тут очень вовремя принесли стейк, Дан жадно на него набросился, но Лисия твердо вознамерилась докопаться до правды, а потому не отставала. Лодвейн выдохнул, выхлебал суп прямо из миски и признался. Подумаешь, одним осведомленным больше, одним меньше…